Вытирая лицо, он почувствовал присутствие близнеца. Тот был где-то рядом, в спальне.

— Фури… Я собирался зайти к тебе перед уходом.

Прижав полотенце к лицу, Зет посмотрел на свои желтые глаза. В жизни не было ничего стоящего, кроме… одной женщины и… одного мужчины.

— Я люблю тебя, — хрипло сказал он, понимая, что говорит это брату впервые. — Хочу, чтобы ты знал.

Фури встал у него за спиной.

Увидев близнеца в зеркале, Зет в ужасе отшатнулся. Голый череп. Шрам. И пустые безжизненные глаза.

— Святая Дева, что ты с собой сотворил?

— Я тоже люблю тебя, брат.

Сжав шприц, оставленный Хаверсом, Фури поднял руку.

— И ты должен жить.

Зетист обернулся в тот момент, когда игла вонзилась ему в шею, и почувствовал, как струя морфина хлынула в кровь. С диким криком он вцепился в плечи Фури, но, одурманенный наркотиком, пошатнулся и осел на пол.

Фури опустился рядом и погладил его по лицу.

— Я живу только ради тебя. И если ты умрешь — у меня ничего не останется. Мне нечего больше терять. А ты нужен здесь.

Зетист попытался дотянуться до близнеца, но не смог поднять руку. Фури встал.

— Господи, я надеялся, что наша трагедия когда-нибудь закончится. Но она длится и длится…

Последнее, что слышал Зет, проваливаясь в темноту, — это удаляющиеся шаги брата.

Свернувшись калачиком, Джон лежал на кровати смотрел в темноту. Комната, в которой его поселили, была шикарная и безликая, но от этого было не легче — в чем, и не тяжелее.

Откуда-то послышался бой часов. Один, два, три… Насчитав шесть ударов, парень перевернулся на спину. До начала нового дня оставалось шесть часов. В полночь закончится вторник, на смену ему придет среда…

Джон подумал о днях, неделях, месяцах и годах, которые прожил и которыми, соответственно, владел.

Как непредсказуемо течет время. А люди и вампиры наивно считают, что могут им управлять.

Чушь собачья. Ничего в жизни не проконтролируешь. Ни в своей, ни в чужой.

Ах, если бы это было не так. Если бы можно было хоть что-нибудь менять. Тогда бы он отмотал время назад и подправил вчерашний день. Чтобы не было так тошно.

Застонав, Джон перевернулся на живот. Боль была просто невыносимой.

Отчаяние, как смертельная болезнь, поразило все тело. Пробирало до костей, выворачивало наизнанку, ломило суставы и жгло грудь. Раньше ему бы и голову не пришло, что эмоциональное опустошение сродни тяжелому недугу. Но теперь он был болен и, похоже, надолго.

Господи… Ну почему он не поехал с Уэлси, а остался зубрить тактику? Будь он рядом, может, ее удалось бы спасти… Или тогда убили бы их обоих?

Но лучше смерть, чем такая жизнь.

Уэлси умерла… умерла. Превратилась в пепел. Краем уха Джон слышал, что Вишу коснулся ее тела правой рукой и собрал все, что осталось. Официальная церемония прощания, что бы это ни значило, не могла состояться без Тора.

И Тор тоже ушел. Пропал. Или умер? Исчез перед самым рассветом… Кто знает, может, он этого и хотел? Уйти в зарю, чтобы соединиться с душой Уэлси.

Ушли, все ушли.

Сарелл похитили лессеры. Джон даже не успел познакомиться с нею поближе. Зетист пустился на поиски, но кто знает, что из этого выйдет?

Перед глазами поплыли воспоминания. Рыжеволосая Уэлси и ее округлившийся живот. Коротко стриженный Тор, его широкие плечи, затянутые в черную кожу, и темно-синие глаза. Сарелл над старинными книгами — светлая челка свисает на лоб, изящные руки перебирают страницы.

К горлу подкатились рыдания. Джон сел в кровати, сдерживаясь изо всех сил. Со слезами покончено. Больше он плакать не будет. Слабость — не лучший способ чтить память.

Сила — вот что получше всякой надгробной речи. И мщение…

Джон встал с кровати, заглянул в ванную, оделся и натянул кроссовки, которые ему купила Уэлси. Через минуту он уже шел по подземному коридору в тренировочный центр. Давая отмашку и четко печатая шаг.

Войдя через заднюю дверь в офис Тора, он увидел, что там все было прибрано. Стол стоял на своем месте, дом — уродливое зеленое кресло. Папки, бумаги, ручки аккуратно разложены. Разбитый компьютер и телефон заменены новыми.

Порядок был восстановлен — трехмерная ложь!

Джон прошел в спортзал, зажигая свет по дороге. Из-за последних событий занятия отменили, и было неизвестно, возобновятся ли они вообще.

Пробежав по голубым матам, он заглянул в кладовку с оружием. Выбрав ножны подходящего размера и пару кинжалов, вернулся в зал.

Как учил Тор, Джон для начала поклонился.

А потом выхватил кинжалы и стал ими фехтовать. Распаляя в себе злость и ненависть к врагам. К лессерам, которых собирался убить.

Фури уселся, как было условлено, в заднем ряду. В кинотеатре было полно народу. В основном — молодые парочки и студенческие компании. Народ развлекался на всю катушку. Кто-то шептался, кто-то гоготал во весь голос, кто-то шелестел конфетной оберткой и громко чавкал.

Когда фильм начался и погас свет, зрители начали комментировать события на экране.

Лессера Фури учуял сразу. Сладковатый запах ударил сквозь вонь попкорна и девчоночьего парфюма.

Перед глазами появился мобильный телефон.

— Возьми его. Приложи к уху.

В трубке раздавалось прерывистое дыхание.

Публика вокруг кричала: «Черт возьми, Джанет, пора трахаться!»

Лессер скомандовал прямо в затылок:

— Скажи ей, что пойдешь со мной. Обещай, что она выживет, потому что ты будешь делать все, что тебе говорят. И говори по-английски, чтобы я понял.

Фури повторил все слово в слово, не совсем понимая смысл. Женщина на том конце начала всхлипывать.

Лессер вырвал телефон и бросил на колени Фури стальные наручники.

— Надень-ка это.

Тот выполнил приказ.

— Видишь выход справа? Шагай туда, я следом. Снаружи стоит пикап. Сядешь в пассажирскую дверь. Я не спущу с тебя глаз. Телефон наготове. Если увижу, что ты дуришь, или замечу кого из братьев, девчонке вмиг перережут горло. Понял?

Фури кивнул.

— Теперь встал и пошел.

Воин вылез из кресла и направился к выходу. По дороге он пожалел, что хреновенько подготовился и теперь вряд ли выберется из этой заварухи. Оружие-то он спрятал, да лессер, не будь дураком, повязал его жизнью женщины.

Выйдя на улицу, Фури уже не сомневался, что эта ночь станет для него последней.

Собрав волю в кулак, Зетист вынырнул из наркотического тумана и напряг сознание. Потом со стоном пополз из ванной в спальню, — по мраморному полу, по ковру, подтягиваясь на руках и помогая себе ногами. Сил едва хватило на то, чтобы приказать дверям открыться.

Добравшись до коридора со статуями, он попытался закричать. Поначалу изо рта вырвался жалкий хрип, но со второй попытки прорезался голос. Удалось издать пару отчаянных воплей.

Услышав топот ног, Зет от радости чуть не лишился сознания.

Рэт и Рэйдж опустились на колени и перевернули его на спину. Не в силах разобрать их слов, он тупо повторял:

— Фури… ушел… Фури… ушел…

Почувствовав спазмы в желудке, Зетист повернулся на бок. Его стошнило. Стало немного легче. В голове прояснилось.

— Надо его найти…

Рэт и Рэйдж расстреливали его быстрыми очередями вопросов, в ушах гудело. Казалось, еще чуть — и голова взорвется.

Зет оторвал лицо от ковра. Перед глазами кружилось, так ему было плохо. Слава богу, доза морфина была рассчитана на Беллу.

Накатил новый приступ тошноты, и его снова вывернуло на ковер. Черт… Что за мерзость — все эти опиаты…

Снова топот ног и голоса. Кто-то вытер ему лицо влажной салфеткой. Фриц. Когда в горле забулькало, слуга поднес ко рту бумажный пакет.

— Спасибо, — поблагодарил его Зетист и очередной раз облегчился.

С каждым разом сознание прояснялось, и понемногу возвращались силы. Зет сунул два пальца в рот, чтобы дело пошло быстрее. Чем скорей он избавится от наркотика, тем раньше сможет отправиться на помощь Фури.