Когда на завершающем этапе эксперимента очки снимают, то в результате этой новоприобретенной адаптации мир вдруг снова оказывается вывернутым наизнанку! Снова требуется сознательная коррекция воспринимаемой право– или левосторонней ориентации. Хотя после получения некоторого количества зрительного опыта прежняя, «нормальная» модель восприятия восстанавливается. Поскольку эта прежняя модель зрительной имитации мира заучена весьма основательно, для ее восстановления требуется значительно меньше времени, чем ушло на построение новой модели после того, как были надеты очки. Разумеется, старая модель имитации мира столь же произвольна, как и новая.

Менее радикальный пример, который вы можете проверить на себе, связан с чтением. Вы читаете слева направо и сверху вниз, но если вы перевернете книгу вверх ногами, эти направления теряют смысл. Вы можете разглядеть отдельные буквы и слова, и догадаться, что они означают, но это трудный и медленный процесс по сравнению с обычным чтением: вы почувствуете, что восприятие значения, обычно происходящее автоматически, в этом случае представляет собой активный, требующий усилий процесс.

Попробуйте прочитать вверх ногами одну-две страницы. Как ни удивительно, психологические эксперименты показали, что многие люди могут приблизиться к нормальной для них скорости чтения, прочитав таким образом одну или две страницы. После того как выполнена первоначальная работа, процесс построения имитации восприятия может быть удивительно быстрым.

Само по себе чтение является хорошим примером конструируемой природы восприятия. Исследования движений глаз показывают, что мы не смотрим на каждое слово. Вместо этого наши глаза перепрыгивают через несколько слов за раз примерно четыре раза в секунду. Острота нашего зрения такова, что в действительности с того расстояния, на котором обычно находится книга, мы способны ясно видеть только одно слово, так что мы видим одно слово и имеем смутное впечатление о том, что его окружает, например о длинных пустых промежутках, отмечающих конец абзаца. Если нам в общих чертах известен смысл того, что мы читаем, этого достаточно. Наш ум конструирует восприятие того, какими должны быть слова в промежутках между теми словами, которые мы видим ясно.

Когда тема меняется, мы уже не можем этого делать, и нам приходится смотреть на большее количество слов в строке. Если бы мы этого не делали, мы могли бы неправильно понять смысл того, о чем говорится в тексте. В действительности мы нередко продолжаем читать широкими скачками, и проходит какое-то время, прежде чем мы начинаем отдавать себе отчет в том, что мы на самом деле не понимаем, о чем читаем, и нам следует вернуться назад и более внимательно перечитать прочитанное.

Это конструирование того, что мы читаем при лишь частичном восприятии того, что действительно имеется в тексте, является одной из причин, почему столь трудна корректурная работа, особенно если дело касается текста, который мы сами написали. Мы знаем, что должно быть написано, и потому воспринимаем наши ожидания вместо того, что действительно есть в тексте. Искажение восприятия при корректурной работе, искажение, основывающееся лишь на холодных интеллектуальных ожиданиях, это почти ничто по сравнению с тем, что происходит, когда в дело вступают эмоциональные ожидания и желания.

Реальность бессознательных процессов, как умственных, так и эмоциональных, которые воздействуют на нас, но тем не менее остаются за пределами осознания, широко признается в современной психологии. Специфическая же форма бессознательных процессов, известная под названием перцептуальной защиты, является не столь общепризнанной, несмотря на наличие надежных экспериментальных данных, подтверждающих ее существование. Споры о реальности существования перцептуальной защиты были столь горячими, что я подозревал, что сама эта идея вызывает активное сопротивление. Ведь это слишком явное напоминание о том, насколько механическими мы являемся.

Перцептуальная защита – это форма защитного механизма, действие которого направлено на то, чтобы мы не осознавали те события окружающего мира, которые могут вызывать у нас неприятные и неприемлемые эмоции. Этот эффект был впервые отмечен экспериментально в некоторых исследованиях порога восприятия. Если слово вспыхивает на экране лишь на краткое мгновение, то каково минимальное (пороговое) время экспозиции, необходимое для его сознательного восприятия?

Если это слово появляется на слишком короткое время, например на одну сотую секунды или меньше, то вы видите только вспышку света, не различая даже общего расположения букв, не говоря уже о том, чтобы их узнать. Если слово появляется на экране на достаточно продолжительное время, например на четверть секунды или больше, вы сможете легко воспринимать слово. Если вы начнете с промежутка времени, явно недостаточного для восприятия, и будете постепенно увеличивать длительность экспозиции слова на экране, пока не будет происходить его правильное распознавание, вы сможете таким образом определить порог восприятия.

Такие факторы, как длина слова и его известность, заметно влияют на порог восприятия. Для длинных и незнакомых слов этот порог выше, чем для коротких и знакомых слов. Исследователи также заметили, что эмоционально заряженные слова, в особенности те, которые могут создавать у субъекта какой-либо личностный конфликт, имеют более высокий порог восприятия, чем слова такой же длины и степени известности, которые не несут в себе никакой эмоциональной угрозы. Так, например, исследования, проведенные несколько десятилетий назад среди студентов колледжа, которые навряд ли могли быть зрелыми в сексуальном отношении в те времена, когда сексуальность была явно более подавлена, показали, что слово «flick», как правило, имело более высокий порог восприятия, чем слово «flex», а они не будут совершенно уверены, что распознали их правильно. Дальнейшие исследования показали, что это объясняет лишь часть времени задержки восприятия, но все равно остается фактор перцептуальной защиты. Более прямым доказательством перцептуальной защиты является тот факт, что иногда при предъявлении эмоционально угрожающих слов с экспозицией значительно ниже порога сознательного восприятия испытуемого можно наблюдать у него физиологические реакции, ассоциирующиеся с эмоциями, например быстрые изменения электрического сопротивления кожи.

Психологи пришли к заключению, что в восприятии есть три стадии. Первая стадия – это начальное восприятие-узнавание, которое происходит вне сознания. За этим следует стадия распознавания потенциальной эмоциональной угрозы от воспринимаемого стимула. Если стимул классифицируется как несущий потенциальную угрозу, то это влияет на мозг, и в нем увеличивается порог для третьей стадии процесса, сознательного восприятия стимула.

Это увеличение порога применимо к стимулам, которые связаны с такими темами, от которых человек обычно защищается тем, что старается не иметь с ними дело. Для тех, кто обладает более активным типом защиты (см. гл. 13, «Защитные механизмы») может происходить снижение порога восприятия для соответствующих стимулов. Для других людей, или даже для одного и того же человека в разные моменты времени, может происходить искажение стимула, так что то, что воспринимается сознательно, в достаточной степени отличается от действительного стимула, чтобы быть менее угрожающим.

С точки зрения нашей модели имитатора мира перцептуальная защита представляется вполне понятным явлением. Определенная конфигурация стимула, уже до некоторой степени видоизмененная физической структурой наших органов чувств, достигает мозга. Там начинается заученный процесс моделирования этого аспекта реальности. Для создания соответствующей конструкции-имитации мира из памяти привлекаются данные о стимулах подобного типа. В случае перцептуальной защиты эти данные содержат в себе информацию о том, что этот вид стимулов является по той или иной причине эмоционально угрожающим. Это ведет к извлечению из памяти данных о том, как поступать с эмоционально угрожающими факторами такого рода. Если способ защиты состоит в том, чтобы не замечать угрожающий стимул, тогда имитация этого стимула строится так, чтобы быть менее заметной для сознания. Можно сказать, что имитация изменяется – или «искажается», если судить с точки зрения ее сходства с первоначальным стимулом, – в результате чего окончательная имитация, то, что будет воспринимать сознание, представляет собой нечто иное. Это «что-то иное» похоже на первоначальный стимул, но не тождественно ему. Так, например, слово «fuck» может восприниматься просто как вспышка света, не имеющая каких-либо явных признаков слова, или же может трансформироваться в восприятии в похожие по написанию слова «flock», «duck» или «tuck». Пока стимул не слишком интенсивен и не достигает порога восприятия, процесс имитации реальности идет по пути создания таких измененных, искаженных конструкций.