Или же вы на самом деле нечто гораздо большее, чем все то, с чем вы отождествляете себя?
В следующей главе мы обсудим результаты привычных для нас отождествлений – состояния тождественности.
12. СОСТОЯНИЯ ТОЖДЕСТВЕННОСТИ
Единство сознания иллюзорно. В один и тот же момент времени человек обычно делает сразу несколько вещей – так происходит постоянно, – и по этой причине представления этих действий в сознании никогда не бывают полными... Будучи активным действующим лицом, человек всегда принимает решения и строит или осуществляет планы, и ему нравится верить, что он полностью управляет всем тем, что он делает; однако нередко он может заблуждаться в отношении причин своего поведения. ...Единство сознания является иллюзией, возникающей отчасти в результате заполнения пробелов в памяти путем опознавания и вспоминания.
Будучи рассмотрена в более широком контексте, проблема воли поднимает вопрос о единстве личности. Является ли сила воли неким всеобъемлющим качеством, способным сохраняться на протяжении времени, придавая некоторое единство индивиду, или же она является чем-то фрагментированным и подверженным ограничениям текущей ситуации? На это может быть дан следующий общий ответ: личность гораздо в меньшей мере едина, чем нам хотелось бы считать, и воля столь же подвержена диссоциации, как и процессы восприятия.
Какая из этих двух цитат, на ваш взгляд, принадлежит традиционно ориентированному психологу, а какая – духовному учителю?
В предыдущей главе мы исследовали распространенность процесса отождествления, то, каким образом качество «Это Я!» может быть приписано почти всему. Хотя мы можем отождествляться со многими вещами, у нас существуют привычные и автоматизированные стереотипы отождествления, взаимосвязанные множества объектов отождествления, которые образуют узнаваемые «состояния тождественности». В этой главе мы будем рассматривать эти состояния тождественности, или субличности.
НАШИ МНОЖЕСТВЕННЫЕ ЛИЧНОСТИ
Мы воспринимаем самих себя как нечто одно. Мое имя Чарльз Тарт, и это означает, что я, предположительно, являюсь единым организмом. Процесс отождествления автоматически заставляет нас говорить «Я!» почти всему, что проходит через наше сознание. Однако! бывают случаи, когда, мы видим в себе временные, но довольно сильные изменения, и тогда говорим о себе самом так, как будто бы это был кто-то другой: «Я тогда вообще не был самим собой». Часто мы выражаем это в такой форме «Прошу меня извинить, но я тогда был не в себе».
В психиатрии есть старый афоризм, что психопатология, будучи преувеличением нормальности, делает нормальность видимой. Те радикальные изменения, которые все мы относим к измененным состояниям сознания, являются очевидными примерами определенных изменений структуры нашей тождественности. В качестве образца можно привести случаи, когда человек находится в состоянии сильной интоксикации алкоголем или каким-либо другим психоактивным веществом, а также когда мы видим сны. При сильном стрессе мы также порой можем наблюдать, что наше чувство собственного «Я», чувство того, кто мы есть, может меняться весьма радикальным образом. Эти резкие изменения сознания делают видимыми перемены в самом процессе отождествления и в выборе объектов отождествления, которые иначе происходят на заднем плане и воспринимаются как нечто данное, оставаясь незамеченными. Однако идея о том, что эти массированные изменения каким-либо необычным качественным образом отличаются от нашего обычного, единого сознания, увековечивает эту великую иллюзию.
Мы действительно обладаем неким фундаментальным единством, которое проявляется в том, что физическое тело каждого из нас остается одним и тем же день ото дня. Наше единство заключается в том, что очень большое количество воспоминаний о фактах нашей жизни доступно нам почти всегда. Все эти воспоминания организованы по отношению к чувственным восприятиям одного тела, так что легко прийти к выводу, что они принадлежат одному «Я», или одной личности. Кроме того, люди называют нас (точнее, наше тело) все время одним и тем же именем и имеют устойчивые ожидания в отношении того, как мы будем себя вести.
Однако это не слишком достаточное основание для доказательства единства нашего сознания. Все эти факты о нашей жизни могли бы, предположим, храниться в памяти одного компьютера, который делал бы их постоянно доступными в одном «теле». Этот компьютер назывался бы все время одним и тем же именем, и люди имели бы неизменные ожидания в отношении того, что этот компьютер будет делать. Примерно до этого уровня развития дошел наш кран-сортировщик седьмого поколения. Захотим ли мы приписывать сознание, а тем более, единое сознание, этому компьютеру?
В предыдущей главе мы говорили о распространенности процесса отождествления. Практически всему может быть приписано качество «Я!». Это может происходить с огромной силой и почти мгновенно. Гурджиев так говорил об этом:
Одна из наиболее важных ошибок человека, о которой следует всегда помнить, это его иллюзия в отношении своего «Я»... Его «Я» изменяется так же быстро, как и его мысли, чувства и настроение, и человек допускает глубокую ошибку, считая себя всегда одной и той же личностью; в действительности он всегда является другим человеком, не тем, кем он был всего лишь мгновение назад.
У человека нет постоянного и неизменного «Я». Каждая мысль, каждое настроение, каждое ощущение говорит «Я». И в каждом случае считается само собой разумеющимся, что это «Я» относится к целому, ко всему человеку...
Когда Гурджиев высказывал подобного рода утверждения в начале нашего столетия, его слова, казалось, противоречили всему, что мы знали, и были явно оскорбительными для всего, во что мы хотели верить в отношении самих себя. Помните, я спрашивал, какая из двух цитат в начале этой главы, в которых говорится об отсутствии в нас единства, принадлежит духовному учителю. Так вот: ни та, ни другая.
Оба высказывания сделаны Эрнстом Р. Хилгардом, Почетным профессором психологии Стэнфордского университета. Это один из ведущих психологов в Соединенных Штатах, он является весьма уважаемым лидером психологического истеблишмента и не считается сторонником «крайних» идей, выходящих за рамки общепринятого мировоззрения. Мне посчастливилось быть сотрудником его лаборатории после защиты докторской диссертации.
Для понимания единства нашей личности или же, наоборот, отсутствия такого единства мы должны рассматривать материал гораздо больший, чем фактографические данные в нашей памяти, связанные с единичным телом. Мы должны включить в это рассмотрение наши склонности и наши антипатии, ценности, эмоциональные переживания, надежды и страхи, намерения, проявления бессознательного (здоровые и нездоровые) и многие более тонкие психологические процессы. Когда мы обсуждаем все наше психологическое функционирование, то честное самонаблюдение, так же как и наблюдение со стороны других, показывает нам, что мы являемся не чем-то одним, а многими сущностями одновременно. Если бы сделать всеобъемлющую «фотографию» нашего ума в какое-то одно мгновение времени, то на ней окажется совершенно другая личность, чем на такой же «фотографии», сделанной в другой момент. И действительно, если не принимать в расчет общее тело и содержание фактографической памяти, данное вам имя и устойчивые ожидания других людей в отношении вас, порой может показаться нелепым верить в то, что эти две личности вообще имеют хоть что-нибудь общее.
