Как правило, мы говорим о нашем обычном состоянии сознания как о чем-то одном. Если вспомнить наше обсуждение состояний тождественности, мы теперь можем видеть, что так называемое обычное сознание является совокупностью состояний тождественности. Поскольку большинство состояний тождественности функционирует в допустимых пределах согласованного сознания, они не распознаются в качестве измененных в том смысле, в каком таковыми являются некоторые явно отличающиеся состояния, наподобие гипноза. Каждое состояние тождественности является одним из аспектов согласованного транса. Использовать обычное сознание в качестве стандарта, чтобы объявлять другие состояния отличными от него или измененными, – это, быть может, лучшее, что мы можем делать, но этому способу явно не хватает точности.

Формальное определение состояний сознания, которое я давал в первой главе, основываясь на моей предыдущей научной работе, обладает характерной особенностью, которая была намеренно выбрана в соответствии с целями, для которых его первоначально предполагалось использовать: оно свободно от каких бы то ни было оценок. Это определение было задумано в качестве точного и чисто технического описания умственного и эмоционального функционирования сознания, вне зависимости от того, принадлежит ли описываемое состояние какому-то человеку, покупающему ботинки, святому в момент его высшей преданности Богу, или депрессивному больному, погруженному в болото безнадежности.

Когда я первоначально ввел это определение состояний сознания, это было составной частью моих попыток узаконить исследования измененных состояний в научном сообществе, и потому этот свободный от ценностей подход был необходим. Многие ученые полагают, что наука не может иметь дело с ценностями, так это будет искажать «объективность». Это справедливо во многих случаях, но становится опасной полуправдой, когда из этого делается вывод, что мы вообще никогда не должны иметь дело с эмоциями или оценками.

Разумеется, нам необходимо не путать оценки с наблюдениями. Если вы думаете, что говорите о фактической стороне дела, в то время как в действительности говорите о своих чувствах и оценках, то это нездоровый подход как в науке, так и в жизни. Вы делаете такую же ошибку, если вы верите, что обсуждаете ценности, в то время как речь идет о внешних фактах.

В то же время оценки не просто субъективны: они являются результатом наблюдений и заключений вашего эмоционального мозга. В зависимости от качества функционирования вашего эмоционального мозга, они могут быть как невротическими фантазиями, так и наиболее важными аспектами ситуации. В этом случае игнорировать их – значит игнорировать какие-то части реальности. Как уже говорилось в главе четырнадцатой, это приводит к неправильной работе всех трех типов мозга и искажает наше функционирование. Это также привело к огромному искажению наших представлений о вселенной, которые существуют в современной науке. Поскольку современная наука игнорирует эмоциональную и интуитивную стороны жизни и претендует на объективность, которой, в действительности, не имеет, она полна неявных, скрытых и часто ослабляющих ее эмоциональных предпосылок и ценностей, которые наносят вред человеческому духу. Для тех читателей, которые захотят более подробно разобраться в этом вопросе, может оказаться полезным мое исследование таких скрытых допущений, существующих в западной психологии.

Ориентация, полностью свободная от оценок, в особенности если она основана на страхе и недостаточном понимании функционирования эмоционального мозга, непригодна, если мы хотим иметь всеобъемлющую науку о жизни. И, уж конечно, она нежелательна для нас сейчас, с учетом практической ориентации этой книги. Наши обсуждения часто имели технический оттенок, но все же неоднократно касались вопросов нахождения большего счастья и полноты жизни.

Как мне очистить свою жизнь от искажений, пробудиться от согласованного транса, преодолеть ограничения, существующие в моей культуре, и открыть для себя реальность мира и моей собственной сущности? Как мне более эффективно улучшить качество своей жизни в этом мире? Как мне достичь единства вместо существующей у меня сейчас разделенности на многие «Я»? Эти цели содержат в себе определенную систему ценностей: ясное восприятие лучше, чем искаженное; свобода лучше чем рабство, и так далее. С этой точки зрения различные состояния сознания можно считать лучшими или худшими, полезными или вредными, более высокими или более низкими. То состояние, в котором находится святой, может быть более полезным и более высоким, чем состояние человека, покупающего ботинки, или, того, кто находится в депрессии, – если, конечно, это состояние используется правильным образом, как мы уже говорили об этом в первой главе.

В своем описании сознания Гурджиев указывал, что оно способно функционировать на любом из четырех основных уровней. На каждом уровне могут существовать различные состояния. Мы можем назвать эти уровни (а) обычным сном и сновидением; (б) согласованным сознанием обычного бодрствования, которое более уместно называть согласованным трансом, если мы даем оценку состояниям; (в) подлинным самосознанием, для которого характерно самовспоминание; и (д) объективным сознанием. Эта последовательность четырех состояний представляет собой, помимо всего прочего, постепенный переход от фрагментации к единству.

Уровень обычного сна и сновидения является именно тем, что мы обычно под этим подразумеваем – нашей умственной активностью (или ее отсутствием) в то время, когда мы ночью спим в постели. Гурджиева не слишком волновали различия между состояниями сна без сновидений и сна со сновидениями в рамках общего уровня сна. Он не работал со сновидениями [24], разве что упоминал о них, когда прибегал к аналогии: когда мы пробуждаемся от ночных сновидений в состоянии согласованного транса, мы, как правило, чувствуем, что наше сознание становится гораздо более ясным, чем оно было во время сна. Так же и при самовспоминании, в состоянии подлинного самосознания наш ум является настолько же более ясным по сравнению с состоянием согласованного транса, как в согласованном трансе он более ясен по сравнению с ночным сном.

Состояние ночного сновидения включает в себя очень высокие уровни имитации реальности. Создается целый мир снов. По сравнению с согласованным трансом, в ночном сновидении наши переживания охватывают гораздо более широкий диапазон. Это связано с тем, что во время сна наш ум, как имитатор реальности, не ограничивается в какой-либо заметной степени внешними стимулами. Отсутствуют в норме приходящие от глаз визуальные паттерны, которые должны включаться в моделирование, чтобы можно было имитировать любую наблюдаемую сцену внешнего мира. Остаются только те ограничения, которые создаются ложной личностью и защитными механизмами, но и эти ограничения во время сна ослабевают по сравнению с согласованным трансом. Качество «Я» может приписываться почти всему, отсюда и те «нехарактерные» действия, которые мы иногда совершаем во сне.

Согласованный транс является уровнем сознания, на котором мы можем практиковать такие вещи как самонаблюдение и самовспоминание, и это более высокий уровень, чем пустота и бессодержательность ночного сна или фантазии ночных сновидений. Однако в одном очень реальном смысле ночное сновидение является гораздо более безопасным состоянием, чем согласованный транс. Во время ночного сна наше физическое тело не выполняет тех действий, которые нам снятся. В сновидении прыжок со скалы или причинение вреда человеку не означает, что после пробуждения мы обнаружим, что переломали себе кости или нажили себе врага.

Современные исследования сна показали, что в действительности во время сновидения наши мышцы как бы парализованы, так что мы просто не способны выполнять те действия, которые нам снятся. Однако в состоянии согласованного транса такого предохранительного механизма нет. Как мы уже видели, у нас есть лишь частичная ориентация в действительной реальности физического мира, других людей и наших собственных чувств. Мы живем во сне наяву. Процесс имитации мира происходит в согласованном трансе так же, как в сновидении. При этом существует больше ограничений, чем во время сна, так как в процесс имитации мира должно включаться большое количество информации, поступающей от органов чувств. Наши разнообразные ложные личности в свое время подверглись основательному окультуриванию, что еще больше ограничивает диапазон наших имитаций мира, наших мыслей и чувств, в то время как те субличности, после первоначального обесценивания на ранних стадиях окультуривания, были, по большей части, предоставлены самим себе. Но мы можем действовать на основе наших искаженных восприятий, мыслей и чувств, воздействуя при этом на самих себя и на других людей. Последствия, являющиеся реакцией на наши внешние действия в согласованном трансе, представляют собой главную причину бесполезных и бессмысленных страданий.