— Марина, у Гольцмана была вся документация по тендеру. Кроме того, он прекрасно знал, кто из администрации не берет взяток и проводит честные торги. В нашей компании об этом знали трое: я, Антон Сергеевич и ты. — Заречный не сводил с секретаря глаз. — И этот человек пропал. Возможно, он убит. А виновата в этом…

— Это не я! Не я! — закричала девушка. — Клянусь, я вам рассказала все! Только одно фото и никаких имен!

В конце она практически сорвалась на визг, и Заречный поморщился, вспомнив, за что никогда не любил женщин. Слабые, громкие, истеричные создания, за которых всегда должен нести ответственность мужчина. Слишком расслабился, потому что Елена оказалось полной противоположностью тем дамам, с которыми ему обычно приходилось общаться. Прошло несколько дней, а он не только ни разу не испытал усталости от их общения, но с удивлением заметил, что его как магнитом тянет к этой ведьме. В ее генах он больше не сомневался. Более того, принял как факт и смирился.

— Давай на чистоту, — устало выдохнул Дмитрий. — Что тебе пообещал Гольцман за информацию о тендере?

— Вы думаете, я за деньги? — ошарашено выпалила Марина. — Я три года рядом с вами, пережила всех Фурий, Гарпий, Мегер, и тут появляется она!

— Кто? — усмехнулся Заречный.

— Ведьма ваша! — почти выкрикнула девушка. Даже слезы высохли. Не иначе — от возмущения.

— И чем же он отличалась от предыдущих гарпий? Что тебя встревожило? — Дмитрий и сам не понимал, зачем задал этот вопрос. Наверное, для того, чтобы посторонний человек вслух высказал то, что он уже понимал и чувствовал, но до конца признаться даже себе боялся.

— Да смотрели вы на нее, Дмитрий Петрович, так, словно весь ваш мир только вокруг нее и вертится, словно она для вас глоток живительного воздуха и главное сокровище. С такой трудно бороться. Особенно, если тебя на протяжении многих лет не замечают! — Марина снова всхлипнула, а в душе Заречного поселилась тревога. Она нарастала с каждым мгновением.

— Продолжай! — он вцепился в подлокотник дивана и почувствовал, как отрастающие когти вспарывают кожаную обивку.

Потемкин подошел почти вплотную и едва слышно шепнул:

— Дима, успокойся! Дима…

Заречный и сам чувствовал, как меняет его злость, требуя выхода. Зверь желал разорвать предательницу. Не за тендер, нет. Змей хотел отомстить за Елену, Леночку, Еленку. А человек, пусть это и прозвучит для нормального городского обывателя дико, понимал, что девчонку попросту обманули, сыграв на ее чувствах к нему. Без магического вмешательства не обошлось. И, если он хочет поквитаться с Гольцманом, то искать и устранять нужно колдуна. И, к сожалению, без Усольцевых тут не обойтись.

— С-с-скаш-ш-ши-и, ш-што-о-о обес-с-с-счал Гольцман? — прошелестел он и сам вздрогнул от того, как позвучал его голос.

— Дмитрий Петрович, у вас чешуя и г-г-глаза-а-а-а-а-а!!! — заверещала Марина.

— С-с-скаш-ш-ши! — обивка под напором когтей снова треснула.

— Говори, ненормальная! — крикнул Потемкин. Он тоже выглядел очень испуганным.

Секретарша зажмурилась и задрожала всем телом.

— Говори! — рыкнул Антон, пробираясь подальше от друга. Он, конечно, считал себя достаточно смелым, но с водяным драконом один на один встречаться как-то не планировал. — Хочешь, чтобы он нами поужинал?

— Не-е-е-ет! — завопила Марина, потом выкрикнула: — Я просто попросила убрать ее с моей дороги!

— Ш-ш-ш-ш-што-о-о-о-о? — огромная, когтистая, чешуйчатая лапа потянулась к горлу девушки.

— Идиотка! Люди Гольцмана убирают только одним способом! — рыкнул Потемкин.

Но секретарь уже ничего не соображала, она с ужасом смотрела на приближающегося Заречного, а потом ее глаза закатились, и девушка обмякла в кресле.

— Готова! — выпалил зам.

И горящие желтые глаза уставились на Антона, мужчина дрогнул. Зрелище, признаться, не для слабонервных. Холодный пот скатился по виску на скулу, а вдоль позвоночника неприятно похолодело.

— Дима, ты слышишь меня? — прошептал он. — Ленка твоя в опасности. Лен-ка! Понимаешь меня? Не время сейчас по офису чешуей мусорить! Да приди же ты в себя, хрен болотный!

Желтизна уходила, и глаза Заречного привычно синели. Потемкин украдкой выдохнул, не забыв сквозь зубы добавить пару десятков крепких слов в основном говорящих о том, где он видел всю эту чертовщину.

— Ну, как ты, рептилия переросток? — спросил Антон, протягивая другу стакан воды.

— Бывало лучше, — просипел Дмитрий. — Но жить буду.

— Куда ты денешься! Может, тебе тоже корвалолу накапать?

— Лучше виски! — выдохнул Заречный, одним глотком осушая стакан.

— Потом, Дима! Все потом! Звони Усольцевой!

Телефон Елены молчал. Ему пришлось звонить на номер Агриппины, на тот самый, который он лично завел для своих советников по магии. Ждать пришлось долго.

— Димочка! — обрадовалась Ядвига. — Как с предательницей? Разобрался ли? Ты учти, девочка, конечно, виновата, но там и темные силы вмешались.

— Подождите! — рыкнул Заречный и сделал короткую паузу, вслушиваясь в блаженную тишину. — Лена дома?

— Лена? Вышла воздухом подышать на набережную. — Ядвига осеклась и осторожно поинтересовалась: — Не случилось ли чего?

— Я не могу до нее дозвониться, — все еще сгорая от беспокойства, признался Дмитрий.

— Так это ты трезвонишь? — вырвала трубку Гриппа. — Оставила Елена телефон свой. Вон он на столе лежит. Как с тобой поговорила, так с лица и спала. Посидела, подумала и на воздух вышла. Хотела бы я знать, чем ты умудрился ее расстроить!

— Просто попросил ее быть осторожнее.

Заречный пытался вспомнить, что в его словах могло задеть или обидеть Елену, но на ум совершенно ничего не приходило. Идиот! С особенными женщинами и общаться нужно по особенному, каждым словом даря душевное тепло.

— Просто попросил… — передразнила его Гриппа. — Гордость ведьмы задеть легко, сложнее получить прощение. Дуй к нам, пока она там себе страшилок про тебя не надумала.

— Еду! — тут же отозвался Заречный.

Лишь бы успеть. Дмитрий направился к выходу.

— А с этой что делать? — Потемкин кивком указал на Марину.

— Останься с ней и проследи, чтобы сегодня она не покидала здания. Займи ее чем-нибудь, а потом решим, что с ней дальше делать.

— Чем я ее займу? — возмутился Антон, потом окинул тело девушки критическим взглядом и задумчиво протянул: — Хотя…

— Никаких «хотя»! — строго предупредил Заречный. — Приставь ее к какому-нибудь делу.

— К какому еще делу? — скептически хмыкнул Потемкин. — Судя по поступкам, вид — дура, подвид — необыкновенная.

— Почему необыкновенная? — поинтересовался Дмитрий.

— У обыкновенной бы фантазии на такое не хватило.

— Пришли мне несколько ребят на набережную, машину возьму твою. А Марину печатать заставь.

— Что?

— Да хоть Трудовой кодекс пусть перепечатывает! — Заречный указал на толстый талмуд чудом примостившийся на полке межу папок и покинул приемную.

Глава 22

«Не делайте глупости, Елена Мирославовна, а лучше пока совсем из дома не выходите» — в голове так и вертелись обидные слова Заречного.

Это за кого он меня принимает? За безголовых девиц, накаченных силиконом, с которыми привык общаться и проводить время? Я ему не подружка и не подчиненная, чтобы указывать. Тоже мне, босс великий! Скажите на милость!

Пыталась успокоиться, бесцельно бродя по комнате из угла в угол. Ни книги, ни телевизор не успокаивали. Час спустя, я не выдержала.

Внутри все клокотало, а негатив требовал выхода. Естественно, ведьма бесновалась вовсю. Хотелось устроить скандал или хотя бы глотнуть чистого воздуха. Стены квартиры душили.

— Ты куда, Еленушка? — спросила Ядвига, увидев, как я застегиваю в прихожей босоножки.

— Воздухом подышу!

— Смотри там, осторожнее.

И эта туда же! Хотелось закатить глаза и выругаться.