Когда же наконец наступил световой день, и моя рация заговорила, предупреждая о приближении торгового каравана, то выбежал на улицу, наблюдая за пылящим по грунтовой дороге машинам. Похоже, что вид у меня был чересчур обеспокоенным, поскольку выпрыгнувший из первой машины боец смотрел на меня со смесью непонимания и напряжения.

— Перо, у тебя всё нормально? — выпалил солдат, — Товар принимать будете?

— Зови главного. Скажи, что у меня новости такие, что новая война будет казаться лишь бабкиными россказнями.

Мой внешний вид и нервно бегающие по рукояти автомата пальцы убедили воина в необходимости звать старшего по званию, отчего он трусцой подбежал к головному внедорожнику, открыл дверь и что-то быстро доложил внутрь. Теперь же вместе с ним вернулся ещё и мужчина, в каждом движении которого можно было распознать умелого офицера, прошедшего не только огонь, воду и медные трубы, но ещё и ледяные пустоши Йотунхейма с вулканами Вуспельхейма в качестве утренней пробежки.

— Докладывай. — командирским тоном приказал офицер, шевельнув седеющей щёткой усов.

— Взяли языка, но лучше увидеть, чем сто раз услышать.

— Показывай.

Вместе с офицером мы быстро прошли в подвал магазина, где на стуле сидел привязанный пленный «тёмный», которому чуть ли не каждый час приходилось подрезать быстро регенерирующие мышцы. Бато даже выбил ему все зубы двумя поставленными боксёрскими ударами, чтобы столь дорогой «гость» ненароком не лишил себя жизни откусив язык и захлебнувшись кровью.

Сдержанный боевой офицер от увиденного только поднял брови, которые седина уже полностью включила в свои владения. Какое-то время он стоял рядом со мной, старательно принюхиваясь к исходящему от пленника запаху. Нужно было обладать выдающимся чутьём, чтобы ощутить почти неуловимый след гниения от «тёмных». Через несколько секунд, бывший боец спецназа глубокого втянул воздух в лёгкие и выругался такой цепью сложных ругательств, искусство овладевания которыми было доступно исключительно военным с длинным стажем. У глубоко гражданского человека, не знакомого с военной службой, от такого мата просто сворачивались уши в трубочку, но мне стало даже приятно на душе. Меня просто вернули на успевший стать родным юг краснодарского края, где мне пришлось проходить срочную службу.

— И каким это образом твои партизаны этого взяли? — это было первое, что спросил у меня офицер после длинной тирады, состоящей из сплошного мата, — Ты знаешь сколько моих людей жизнь отдали за такого пленника?

— Удачей, товарищ офицер. Одной только удачей. — я потёр кулаком уставшие глаза, стараясь сконцентрироваться на произносимых словах, — Если нужен детальный отчёт, то не до него мне сейчас было.

— Что делать теперь планируешь?

— Прошу вас об эвакуации моих людей. Я до сих пор вневедомственный сотрудник и Иоганна не нашёл, но, думаю, мои обязательства перед СБГ выполнены в полном объёме. Нашим учёным явно будет куда интереснее изучит пленного, чем слушать об Иоганне.

— Дофига просишь, «меч». — покачал головой отошедший от удивления командир, — Знаешь в сколько монет конторе вышел этот бизнес твой? Сомневаюсь, что знаешь, но отбить его точно ваша торговля его не успела. Всех в любом случае забрать никак не сможем, чтобы ячейку не разрушать окончательно, но так уж и быть. — мужчина задумался, почёсывая мощный волевой подбородок, — Но подарок ты нам действительно знатный оформить умудрился, так что вас «мечей» эвакуировать смогу. Думаю, начальство не будет против.

— Гнома тоже забрать надо.

— Наглеешь. — покачал головой офицер, — Но хрен с тобой. Заберём и контрабандиста. Только ты за него поручайся, что не будет он больше деятельностью своей заниматься. Хорошо ещё что ты у него есть. Иначе его менты бы точно сцапали, а дальше чемодан–вокзал–нары. Только придётся тебе террориста у себя до завтрашнего утра придержать. Ценность ценностью, но дел у нас вагон и ещё целый состав, так что я и двух броневиков тебе выдать сейчас не смогу. Завтра же с рассветом здесь часть моего конвоя будет, а потом и свалим окончательно.

— Людей надо. — сразу сказал я, видя задумчивое выражение лица командира спецназа государственной безопасности, — У меня полноценных только четыре бойца и не больше. Если кто-то задумает всерьёз на меня пойти, то маловато будет.

— Сам понимаю. Дам я тебе троих. Они парни проверенные, во всяких передрягах бывали, так что не подведут. Только пускай они у тебя не отсвечивают лицами, а в подвале здесь посидят. — мужчина посмотрел мне прямо в глаза, — Мне им сухпай выдать или сам людей накормить можешь?

— Есть еда у меня, но лишнего не водится.

— Хитры ты жук, Перо. Ладно, придам парням всё нужное. А ты своим скажи, чтобы лишнего виду не подавали. Дескать, просто груз принимают и ничего больше особенного. Понял меня?

— Естественно. Не первый день живу.

Наш разговор закончился очень быстро, и мы начали в ускоренном темпе разгружать ящики с прибывшим оружием и патронами. Поставка оказалась приличных размеров, отчего я нехорошим словом вспомнил свою предприимчивость. Нести ящики с пулемётами было отнюдь нелегко, но что уж поделать. Изначально же предполагалось, что сидеть придётся долго, продолжая службу государству в качестве кого-то среднего, между торговцем и агентом спецслужб, а тогда лучше иметь в загашнике как можно больше ликвидного товара, а ничего лучше старых добрых советских пулемётов ещё никто придумать ничего так и не смог.

С двумя присланными спецназовцами стало намного спокойнее. Пусть каждый из моей старой команды и без того имел боевой опыт, но усиление в виде двух бывалых бойцов антитеррора было очень кстати. Хорошо будет, если их помощь не понадобится, но два обученных товарища никогда не будут лишними.

Сами же парни были далеко не махинами, которыми часто выглядят их киношные «коллеги», а вполне себе небольшими мужиками самых средних размеров. Это было логично, поскольку большой человек есть ничто иное, как большая мишень. Времена, когда рослые мужчины были настоящей гвардией давненько прошли и в условиях сложных боёв всё больше ценились люди компактные и выносливые.

За размышлениями о сущности современных бойцов я и провёл остаток дня, ожидая возвращения в куда более привычные для себя условия существования.

Рассвет мы встречали уже в дороге. Десяток бронеавтомобилей и тачанок ехал по грунтовым дорогам, оставляя за собой плотный пыльный столб. Ехать нужно было очень быстро, а потому все двигались на максимально возможной высокой скорости. Если головные машины видели хоть что-то перед собой, то вот едущим позади машинам приходилось ориентироваться лишь по смутным силуэтам двигающихся спереди внедорожников.

Наш пленник ехал в единственном грузовике, дополнительно оборудованным бронированным кунгом. Он был самодельным, а бронелисты шли неаккуратно, всё больше внахлёст, а потому единственное, на что стоило рассчитывать, так это сдерживание самой простой автоматной пули и никак не больше.

«Тёмного» пленника же приходилось продолжать время от времени истязать, проводя тем самым своего рода полевые эксперименты. Нам стало ясно, что «тёмные» обладают страшными возможностями к регенерации. Им хватало часа, чтобы восстановить повреждённые множественными ударами мышцы, тогда как выбитые Бато зубы не регенерировали. Что-то более серьёзное предпринимать никто из нас не собирался, поскольку настоящих учёных среди конвоя «чекистов» не было. Интерес терзал нас изнутри, но нужно было подождать, ведь уж слишком был серьёзен шанс, что мы банально погубим пленника и дальнейшие эксперименты станут невозможными, тогда как надежды на этого узника возлагались громадные.

Гном и Скрип ехали вместе со мной в одном внедорожнике, наслаждаясь всеми удобствами переделанного под тачанку автомобиля. Сиденья здесь были мягкими, и мои товарищи даже смогли наконец уснуть после двух бессонных дней. Я также пытался несколько раз заснуть, полностью отдаваясь убаюкивающим покачиванием машины на кочках, но попытки не увенчались успехом. Едва мне только удавалось погрузиться в царство Морфея, как что-то с удовольствием вонзало мне в голову иглу страха, и я вновь начинал вертеть головой, пытаясь найти причину продолжавшего терзать меня страха.