Фаина… или как там ее… звонко рассмеялась и посмотрела на меня почти с состраданием.
— Месть для слабаков и дураков, — произнесла она несколько несвойственные для злодейки слова. — Не стану скрывать, я вас ненавижу. Всей душой! Но не появись Милица в Академии, мы бы больше не встретились никогда. Для зелья мне сгодились бы любые три девчонки с подходящими данными.
В цепочке восстановленных событий, выстраиваемой мною в голове, оставалось все меньше недостающих звеньев.
— Какого зелья? Судя по непонятно как присвоенному посту декана, магию вы восстановили…
Оставлять меня в живых Фаина не планировала, а потому и не скрывала ничего.
— Зелья возрождения. Я хочу вернуть моего мальчика.
Идея, прямо скажем, неважная. На мой объективный взгляд, мир без этого «мальчика» только добрее стал.
Чудовище! Столько ни в чем не повинных девчонок извел!
И жаба эта недалеко от него ушла!
— Это хуже самой черной магии! — взвилась я. — Прямое нарушение законов бытия!
Карга, конечно же, не впечатлялась.
— Плевать я хотела на эти законы, — фыркнула она. — Через трое суток зелье будет готово, останется только ритуал провести. Ты увидишь, как умрут эти никчемные курицы. А потом я подарю ему тебя, пусть сам убьет.
Звучало отвратно, но мне почему-то даже страшно не было. Слишком сильна оказалась вера в друзей и любимого.
— Сигналка среагировала на вас, — поделилась я умной мыслью. — Почуяла, когда ты начала ритуал, и среагировала. Вас обоих поймают и казнят!
— Пока все ищут темного элементаля, хватит времени, чтобы исчезнуть, — со змеиной улыбочкой заявила Фаина. Но мои слова, очевидно, заставили ее задуматься. — А впрочем, ускорим процесс…
И она по-старчески неспешно направилась к жертвам, опутанным сонным заклятием.
— Эй, ты что задумала?! — заволновалась я.
Но что я могла, связанная?
В руке Фаины блеснул небольшой складной ножик.
Я всей душой потянулась к замку, моля его остановить это, но ничего не вышло. Он не услышал. Магия места никак не среагировала. Наверное, она не распространяется на хозяйственные постройки.
Склонившись над девушками, негодяйка по очереди резанула им запястья.
Надрезы были неглубокие, от таких быстро не умрешь, но кровь закапала прямо на узоры на полу, и те вспыхнули ярче. Я почувствовала, как увеличивается концентрация силы в воздухе.
Зелье в котле одобрительно забурлило.
— Ну вот, — улыбнулась Фаина. — Вместо трех суток — час.
Только теперь мне стало по-настоящему страшно. А если друзья не успеют? Если появятся, когда уже будет поздно?
На донышке души обосновалась совершенно абсурдная зависть к девчонкам — они хотя бы в отключке и не чувствуют ничего. А мне тут одной приходится отдуваться и трястись за всех.
Свин, заразившись моей паникой, завизжал в своей клетке.
Та, что в последние недели была моей нелюбимой преподшей, гадостно усмехнулась.
Холодные камни пола жгли, словно раскаленные угли. Как ни старалась, избавиться от веревок я не могла. Страх… да что там, настоящий ужас выступил холодными капельками на лбу и спине. А Фаина наблюдала за мной с нескрываемым удовольствием. Я уже готова была наплевать на гордость и дать волю слезам, взмолиться о пощаде, прекрасно понимая бесполезность этого мероприятия, но тут каменная постройка дрогнула.
Кажется, каждый камешек завибрировал.
С несвойственной пожилым людям прытью Фаина резко крутнулась на месте, но это было все, на что она прямо сейчас оказалась способна. Видимо, ускорение процесса приготовления зелья отняло у нее много сил. А сил этих и без того было негусто, иначе не затянулось бы воплощение ее планов на несколько недель.
Дверь пылью осыпалась на порог.
Полыхнули огни заклинаний.
Глаза злодейки неверяще расширились.
Но раньше, чем магия успела добраться до нее, в дверной проем, расталкивая магов, влетела черная метла и на полной скоростй врезалась Фаине в лоб.
Послышался хруст, и в стороны веером полетели алые брызги.
Часть из них попала на узор, пентаграмма задымилась.
Я судорожно всхлипнула и сжала губы, к горлу подкатывала тошнота.
— Просто вопиющая несправедливость, — проворчал Глеб, быстрым шагом направляясь ко мне. — Ты несешься, спешишь спасти любимую девушку, даже успеваешь, а все лавры героя-избавителя загребает себе какой-то кусок деревяшки, нашпигованный магией. Ай!
Это метла обиделась на «кусок деревяшки» и отвесила кому-то болтливому подзатыльник.
Глеб даже отвлекаться на то, чтобы потереть ушибленное место, не стал — меня распутывал.
— Полностью согласен! — проявил поразительную солидарность с ним Богдан.
Хм. Пора бояться? Настораживает меня их взаимопонимание.
Но только получив свободу, я бросилась на шею любимому и залилась слезами. Глупо, все же закончилось хорошо, и перед магами стыдно, но поделать с собой ничего не могла.
— Эй, ты меня сейчас утопишь, — ворчал Глеб, скрывая собственное волнение, одной рукой поглаживал меня по трясущимся плечам, а второй выплетал заклинание, чтобы развеять наколдованную клетку и освободить свина.
Тем временем Богдан деактивировал пентаграмму и теперь снимал с девушек заклинание сна.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я в мокрую шею Полуденного.
Почему-то казалось важным сказать это прямо сейчас.
— Только чур без меня больше в неприятности не влипать, — потребовал Глеб.
Ответом ему был согласный всхлип.
— Хочу вам напомнить, что с некоторых пор старший мужчина в семье Полуночных — я, — не преминул заметить Богдан, проверяя пульс у Милы.
— И что? — меланхолично осведомился Глеб, продолжая обнимать меня одной рукой, а второй стаскивая со свина антимагический ошейник. — Будешь препятствовать?
— Напротив, хочу предложить тебе ее руку, пока моя матушка не подсуетилась. — Декан ведьминского факультета умел быть неожиданным.
Эмоции были до того сильны, что я даже плакать прекратила. В голове вертелись сотни возражений: сейчас не время, Глеб сам должен попросить моей руки, и вообще еще не факт, что я соглашусь…
— Беру, — просто сказал Полуденный и поцеловал меня в макушку.
Так приятно стало. И опять слезы по щекам потекли.
— Учти, обидишь ее — закопаю, — буднично предупредил дядя.
— Хочу сказать тебе то же самое, — ответил полной взаимностью Глеб.
— Эй, а ведьминского мнения спросить?! — наконец собралась с мыслями и поняла, что не так, я.
На что маги прореагировали совершенно одинаковыми наглыми ухмылками.
Кажется, только что закончилась многолетняя вражда. И закончилась она самым традиционным образом — браком. И не то чтобы я была против, но ведьминская вредность — это порой такая гадость… Вот и сейчас, вроде бы я счастлива и улыбаться тянет, но как же хочется наслать на этих двух нахалов какую-нибудь пакость! Да хоть бы по жужжащему ночами над ухом комару!
И я уже была полна решимости так и сделать, чтоб неповадно было за меня решать, но тут установившуюся идиллию нарушил вскрик Красы:
— Ой, а зелье-то готово!
Она в окружении фамильяров склонилась над котлом и что-то там рассматривала. Судя по неуместно довольной мордашке, увиденное ей нравилось.
Ну вот, все в сборе. Только Элька в заточении сидит, да Горислава с моей метлой нет. Видимо, он на ней куда-то полетел.
Тут мне вдруг вспомнилось кое-что действительно важное:
— Надо императорских магов вызвать, пока тут ничего не прибрали. — И в ответ на недоуменные взгляды всех собравшихся объяснила: — Не было никакого темного элементаля. Это охранка на выкрутасы Фаины реагировала.
Всего неделя минула, а столько событий произошло, что хватило бы на целую вечность. И все они были хорошие и радовали необычайно.
Вызванные маги разобрались с колдовством, Фаиной и зельем. Правда, Эльку из их цепких лап пришлось вырывать едва ли не с боем. Как выяснилось, элементаля в ней изначально не подозревали. Но они прознали, к какой семье относится ведьмочка, и сочли ее опасной. Горислав с Богданом задействовали все свои связи, чтобы вытащить ее, а саму Эллу в подземельях императорских магов заставили подписать кучу свитков и дать несколько клятв, и все о том, что на трон она даже в мыслях не претендует. Еще замуж попытались пристроить, но тут пакостница взбесилась и кого-то там прокляла, да так основательно, что пришлось ее отпустить, лишь бы только колдовство свое развеяла. В итоге уже к вечеру следующего дня бледная и заплаканная подруга была с нами.
