– Прошу прощения, мэм. Но как могут честь и долг спорить друг с другом?

Она с внезапным раздражением отвернулась, и он решил было, что она не ответит. Но старуха продолжала:

– Только через бесчестье обретешь ты честь.

Ничего себе, подумал Эдвард. Она озадачила его сильнее, чем он ожидал.

– Честь или дружба, потом честь или долг… А что, третьего не дано?

Она долго не отвечала. Потом прошептала:

– Честь или твоя жизнь.

Так и не глядя на него, она взмахом руки отослала его прочь.

Скоро цыганский караван уже тянулся по дорогам Англии, направляясь неизвестно куда. Выбив из своей жертвы клятву повиновения, Крейтон отказался отвечать на дальнейшие расспросы. Он даже не слушал их. Время соснуть, заявил он.

– Как у тебя с танцами? – неожиданно спросил он, готовясь ко сну.

Эдвард признал, что на медленный вальс его способностей хватит.

– А как зубы? Пломбы есть?

– Две.

– Жаль. – Крейтон вытянулся на нижней кушетке.

– Это что, необходимые требования к новобранцу, завербованному в Службу? – Стукнувшись лбом, Эдвард забрался на верхнюю полку. Даже при открытых окнах в фургоне было ужасно жарко.

– Примерно так, – донесся снизу хитрый голос. – Не помешает еще способность к языкам. На скольких ты говоришь?

– Обычный школьный набор: французский, латынь, греческий. Довольно пристойно немецкий.

– У тебя медаль по немецкому. А как африканские языки?

– Банту.

– Какой банту?

– Эмбу, конечно, и еще кикуйю. Немного меру и суахили. – Это звучало как бахвальство, поэтому он пояснил: – Тут главное освоить один или два. Остальные идут легче. Всякий, кто знает французский и латынь, без труда будет читать по-итальянски или по-испански.

Крейтон усмехнулся чему-то.

– Способности к языкам не мешают, но ты все равно слишком молод. Если бы не «Филобийский Завет», я бы выкинул тебя. Мне нужны люди лет пятидесяти – шестидесяти. Женщины даже лучше. Пока не нашел никого.

Через пять минут он уже храпел.

Драконы ужасно не любят воду, но когда Драконоторговец направил Звездного Луча вброд через Наршуотер, остальные потянулись за ним. Он пересадил сестру Ан на четвертого дракона, самку по кличке Пламя. Правда, сначала он заставил ее надежно упрятать меч в мешок. Вокруг этого разгорелся еще один спор. Но сестра сдалась, когда Т’лин пообещал, что она сможет в любую минуту дотянуться до эфеса.

– А что здесь за перевал? – спросила Элиэль, когда их караван двинулся на север, через травянистые склоны Наршслоупа.

– Какой еще перевал? – буркнул Т’лин в ответ. Он все еще злился. – Драконам не нужны перевалы. Твои горные ремни в порядке?

Она кивнула. По правде говоря, пояс отчаянно жал, но, помня, как Звездный Луч спускался по стене храма, она сильно подозревала, что он ей пригодится.

Солнце стояло уже высоко, становилось жарко. Вскоре они ехали по ущелью. Его склоны защищали их от ветра, и она согрелась – редкое состояние в Наршвейле. Хорошо бы еще поспать несколько часов. Она не без сожаления вспоминала слова Гима насчет булочника в Морби, но беглецам необходимо было спешить. Стражники наверняка скоро обнаружат обман сестры Ан.

Драконы растянулись цепочкой, так что поговорить ей было не с кем. Седло начинало тереть. В это же время вчера она ощипывала кур. Она мысленно скорчила рожу. «Ощипывай своих ублюдков сама, мать Илла!» А позавчера вещал оракул, а за день до того она разоблачила Дольма… В коленодень она была обыкновенной маленькой актрисой, ожидавшей поездки на мамонте. Какой простой казалась тогда жизнь!

Еще полчаса беглецы двигались по ущелью, дно которого постепенно повышалось, петляя между горными ручейками и водопадами. В конце концов ущелье отвернуло в сторону от намеченного Т’лином пути, и он направил Звездного Луча на склон. На вершине он приказал всем остановиться, чтобы драконы перевели дух. Элиэль поразилась тому, как высоко они забрались – отсюда был виден весь Наршленд, окруженный снежными вершинами Наршволла. Выше их парили только облака. Даже летом Наршленд казался скорее бурым, чем зеленым, – суровая земля, пригодная разве что для скотоводства. Там и здесь чернели шрамы шахт. Гим смотрел на все это разинув рот.

– Никогда не видел? – спросила Элиэль.

Он покачал головой в тюрбане:

– Я ведь не то что ты. Я нигде еще не был! Нет, там-то я везде побывал. – Он махнул рукой в сторону долины. – Мы выбирались на пикники – мама, отец, я и сестры. Вон туда, к Громовым водопадам. Или туда, на Фиалковый луг. Знаешь, в хорошей обуви можно за день дойти пешком до края долины и обратно. А из конца в конец – за два дня. Отец ходил так раз.

Элиэль не особо любила пешие прогулки, но сильный мужчина… почему бы и нет?

– Есть долины меньше этой, – утешила она его. – А есть и больше. В Джоалвейле есть места, откуда вообще не видно гор!

Это произвело на Гима некоторое впечатление.

– А Суссленд тоже больше, правда?

– Он шире, – сказала она. – Ниже и теплее.

– Расскажи мне о Празднествах, – попросил Гим. Упоминание о Празднествах напомнило Элиэль о том, что ей предстоит еще исполнить пророчества.

Сестра Ан сидела на Пламени так прямо, как могла, вцепившись одной рукой в рукоять своего драгоценного меча. Ее изможденное лицо казалось удивительно спокойным и даже безмятежным. Элиэль хотела о многом спросить сестру, но ее опередил Т’лин Драконоторговец.

– Вряд ли, сестра, твои пророчества говорят о том, как нам лучше перебраться через это? – Он небрежно махнул рукой на иззубренные скалы и глыбы льда, заполнившие всю северную часть небосклона – массы серого и белого с редкими вкраплениями зеленых пятен.

– Нет.

– Или о том, попробует ли Оис воспрепятствовать нам в пути?

– Она может, – фыркнула монахиня. – Вообще-то ее интересуем только мы с Элиэль, но и вы с мальчиком можете погибнуть. Как знать?

– Святой Тион защитит нас, – убежденно заявил Гим. – Мы же совершаем паломничество на его Празднества.

– Правда? – Ан, похоже, в первый раз выказала к нему некоторый интерес. – И ты собирался играть для бога на своей лире?

– Я буду участвовать, если Драконоторговец позволит.

Т’лин снова фыркнул:

– Надеешься выиграть розу, да?

– О нет! – Гим, зардевшись, уставился на свои башмаки. – Для меня будет честью даже участвовать.

Рыжая борода раздвинулась в широкой улыбке:

– Ты можешь выиграть золотую.

Эта мысль пришла Элиэль в голову за мгновение до того, как ее произнес Т’лин. Гим отвернулся и ничего не сказал.

Драконоторговец пожал плечами, как бы не одобряя его причуды.

– Ладно, не бери в голову. Попробуем вон тот просвет. Не хуже других. А какая разница, где тебя сожрут снежные тигры.

Элиэль увидела шанс.

– Сестра, не скажешь ли ты мне, что должно случиться в Суссленде?

Старуха нахмурилась, потом кивнула:

– Разумеется! Собственно, мне положено дать тебе кое-какие наставления. И поскорее, ибо «Завет» умалчивает о точном дне, когда состоится чудо.

– Наставления?

– Да. После прибытия нам может быть уже не до того, ясно? Если только у тебя уже нет опыта, конечно.

– Какого опыта?

В это мгновение Т’лин крикнул: «Зомф!» – и Элиэль отбросило на вьючную пластину. С огромной скоростью драконы устремились вперед. Если сестра Ан и ответила что-то, ее слова унес ветер.

Хребет, как и ущелье, постепенно сворачивал в сторону, и Т’лин повел свой маленький отряд напрямик, не разбирая дороги. В горах драконы чувствовали себя в родной стихии. Ревя от возбуждения, они наперегонки взбирались по склонам холмов и съезжали вниз, поднимая фонтаны мелких камешков. Теперь Элиэль понимала, почему они держатся так далеко друг от друга. Еще до нее начало доходить, что их переход может занять гораздо меньше времени, чем требуется неспешным мамонтам на долгий подъем и не менее долгий спуск с Рилипасса. Воздух делался холоднее. Трава здесь росла реже, и из-под нее то и дело проглядывала каменистая земля.