Спасение пришло в облике старого Тронга. Актер ворвался в толпу, словно свирепый бык, не забывая при этом вежливо извиняться направо и налево. Вторым эшелоном следовала Амбрия. За ними семенил сгорбленный старик в дорогих желтых одеяниях. Поклонниц как ветром сдуло.

– Вот он, ваше святейшество! – объявила Амбрия. – Д’вард Книжник. Д’вард, сегодня нас почтил своим присутствием сам Киртьен Верховный Жрец. – Амбрию никогда нельзя было назвать флегматичной, но сейчас она казалась более возбужденной, чем обычно. Почему бы?

Не зная, как положено приветствовать верховного священнослужителя Суссленда, Эдвард ограничился низким поклоном. Когда он, выпрямившись, встретился с ним взглядом, его голова мгновенно прояснилась. Чудовищный промах! Тут же была Элиэль, раскрасневшаяся – лицо ее казалось в свете факелов совсем пунцовым – и подпрыгивавшая от нетерпения: раз-два, раз-два… Чудовищный промах? Хуже!

Одним-единственным словом жрец ухитрялся творить чудеса. Тронг и Амбрия с помощью двоих жрецов помоложе отогнали зрителей. Эдвард остался наедине с Элиэль и стариком. Жаркий пот высох, и юношу пробрал ледяной холод.

– Д’вард Книжник? – вкрадчиво произнес жрец. – Это, конечно, твое сценическое имя? – На его бесцветных губах играла улыбка, взгляд же оставался змеиным.

– Да, гм… ваше святейшество. У меня есть причины не открывать своего настоящего имени. – Он внимательно посмотрел на раскрасневшуюся Элиэль и понял, что девочка выдала его с потрохами. Куда уж ей тягаться с этим хитрюгой Киртьеном!

Жрец негромко хихикнул:

– Твоя сегодняшняя игра доставила нам подлинное наслаждение, сын мой.

– Э-э… спасибо, ваше святейшество. – Ох, черт, черт, черт! Как он только мог свалять такого дурака?

– Такое виртуозное исполнение может быть даровано только милостью Покровителя Искусств. – Киртьен забавлялся, играя со своей жертвой в кошки-мышки. – Это обязывает тебя лично отблагодарить Тиона, сын мой. Ты посещал уже его храм?

Эдвард замялся:

– Я собирался пойти туда… пойти… очень скоро. Завтра или… скоро… в бедродень?

– Ты приглашен туда вместе с нами и отправишься в нашей карете – сейчас же.

Это был приказ.

– Э-э…

– О да, Д’вард! – вскричала Элиэль, стискивая его руку. – Ты должен пойти и вознести хвалу Тиону! Он исцелит мою ногу!

– Что?

– Его святейшество так сказал! – Она была вне себя от возбуждения и надежды, отчаянно боясь, что он откажется помочь ей.

– Ну-ну, детка! – погрозил ей пальцем Киртьен. – Я ничего тебе не обещал! Я сказал, что считаю это прекрасным шансом для того, чтобы бог обратил на тебя благосклонный взгляд. В награду за твою помощь Освободителю.

– Пожалуйста, Д’вард! Пожалуйста! Ну пожалуйста!

– Мне нужно переодеться. Всего минуту. Извините, я сейчас… – Эдвард уже бежал.

Он пулей пронесся мимо своих восхищенных поклонниц и бросился к хибаре, служившей мужской гримерной.

Ну как он позволил себе так сплоховать? Ему ни за что нельзя было принимать участие в спектакле. А ведь это казалось удачной возможностью отплатить труппе за их доброту. Это казалось даже удачной маскировкой – пусть его видят одним из них. Он вовсе не собирался производить сенсацию. Энтузиазм аудитории захлестнул его с головой и лишил разума. Зеленый новичок затмил Тронга Импресарио, старого актера с неплохим талантом и более чем тридцатилетним опытом – и только потому, что этот новичок обладает харизмой пришельца. Знал ли старый жрец об этой существенной детали, или у него просто проницательный ум и острый глаз? Впрочем, теперь это уже не важно – все равно он наверняка выбил из Элиэль правду.

Так кто он, этот Тион – Робин Гуд или шериф Ноттингемский? Играет ли он за Службу или за Палату? Скоро Эдвард узнает это… Если он не подчинится приказу жреца, старик добьется своего с помощью бравых молодцев в золотых латах. Сусс слишком мал, чтобы спрятаться в нем. Из долины ведут только четыре перевала. Население истово предано своему богу-покровителю и не приютит беглеца. Так и так шансы бежать от Тиона равны нулю, даже если не говорить обо всех этих волшебных штучках. Удивительно еще, что Эдварда нашли только сейчас.

Он добежал до хибары. Ему стоило захватить с собой лампаду. В небе светил почти полный Трумб, но гримерная стояла в тени деревьев.

Он распахнул дверь в черноту…

– Клянусь святым Георгием, вы выпустили-таки кота из мешка, не так ли? – произнес кто-то за его спиной.

Голос был незнакомый, но язык – английский.

Он резко повернулся, споткнулся о камень и чуть не упал в кусты.

– Кто?..

Их было двое. Один – юноша примерно одного с ним возраста или даже чуть помладше. Стройный, с золотыми волосами и одетый еще легче, чем он сам. Собственно, на нем не было совершенно ничего, если не считать возмутительно самонадеянной улыбки.

Впрочем, говорил не он, а женщина. По стандартам Сусса ее можно было считать высокой. Лица ее он почти не видел – лишь обнаженные худые руки и костлявые плечи.

– Моника Мезон, – представилась она. – Весьма рада познакомиться с вами, мистер Книжник. Не позволите ли автограф? Подозреваю, что скоро они будут цениться как большая редкость.

Он подавил безумный импульс пасть на колени и поцеловать ее ноги. Каким-то образом он обрел голос.

– Я тоже рад видеть вас, мэм. Насколько я понимаю, вы из Службы?

– Конечно. Кстати, я известна более как Оника. Какого черта вам понадобилось так выставлять себя напоказ?

– Это было неразумно.

– Неразумно? Нет, он еще называет это «неразумным»! – Она шагнула ближе, и лунный свет осветил ее жесткое мужеподобное лицо в обрамлении длинных темных волос. Она носила обычную местную рубаху, как королевскую мантию. – В городе полно Жнецов, балда вы этакий! Если никого из них и не было среди зрителей, очень скоро они услышат о вас. А если и не они, то уж Тион – наверняка!

– Тион уже услышал! Я имею в виду – его главный жрец или кто-то в этом роде знает. Ему известно, кто я. Он хочет, чтобы я вернулся в храм вместе с ним.

– Я здесь для того, чтобы спасать вас, – фыркнула она. – Так вот, вы хотите, чтобы вас спасали?

– Хочу ли я? Конечно, хочу! Крейтон убит…

– Я слышала! Торговец драконами рассказал нам. Ладно, если хотите идти со мной, вам лучше поискать себе что-нибудь из одежды. Бегать в таком виде не очень удобно. У вас вид, как у розового херувимчика, которого сунули в темный шкаф.

Одежда… Он собрался с мыслями, отгоняя рой вопросов, кружившихся в его голове. Он заглянул в черноту гримерной.

– Мне нужен фонарь…

– Какого черта? Даже передник пристойнее этого. Хватайте что под руку подвернется. Живо!

Она подтолкнула его. Эдвард шагнул в темноту и тут же больно ударился ногой о стул. Юноша вошел за ним и поднял руку. Сразу же слабый свет залил стены, грубые скамьи с небрежно накиданной на них одеждой, раскиданную по полу обувь.

Он схватил свои рубаху и сандалии.

– Ого! Это что, и есть та самая мана?

Парень только улыбнулся.

Эдвард повторил вопрос на джоалийском, но ответа так и не получил. Набросив рубаху, он вышел.

– Куда мы теперь? – Домой, домой!

Мезон черным силуэтом стояла прямо против света.

– Куда получится. Зэц спустил своих ищеек, и тотчас же, как этот жрец вернется в храм… Впрочем, известить Тиона он может и отсюда. Он не в узле, но до него не так далеко. Правда, для этого ему потребуется совершить какой-нибудь ритуал.

Эдвард сунул ноги в сандалии. Больше ему ничего не требовалось. Нагим он явился в этот мир, нагим из него и уйдет. Женщина повернулась, он шагнул следом… и вспомнил Элиэль. Во рту у него пересохло, и сердце застыло в груди.

– Подождите! Что будет, если я пойду в храм?

Она остановилась и оглянулась.

– Не знаю. Тион может передать вас Зэцу. Надеюсь, вы это не серьезно?

– Девочка, Элиэль. Она спасла мне жизнь! Она оставалась со мной и лечила меня, пока я болел. А ведь она знала, что за мной охотятся Жнецы.