Почему я забыла об этом…

Все исчезло. Стало вдруг тепло…Точно, как и в тот раз. Я выжила и забыла то, чего не должна была забывать. И теперь, когда я вспомнила, во мне словно что-то сдвинулось, то, что замерло и покрылось паутиной много лет назад…То, ради чего я хотела жить дальше. То, что многие попросту называют местью…

Я очнулась утром. Рядом со мной гремела посуда, справа кто-то поправлял простыни и одеяло. Когда я открыла глаза, женский голос громко ахнул, и комнату заполнил звук приближающихся ко мне шагов. Теплая рука касается моего лба. Ко рту подносят блюдечко с водой, но я не могу сказать ни слова — голос пропал. Перед глазами все плыло, но я понимала, что вокруг этой кровати много людей. Кто-то аккуратно приподнял меня за плечи и помог облокотиться на высокое изголовье кровати.

Первое, что я смогла четко увидеть, — собственные руки. Тощие, костлявые и бледные руки, покрытые синяками и царапинами. Не кисти императрицы, а кисти бедной голодной девчушки из деревни…Не хотелось улыбаться и радоваться собственному пробуждению, собственному спасению. На все вокруг вдруг стало совершенно все-равно…Словно…Потерялся смысл, которым я жила до сих пор.

— Госпожа… — тихо произнесла Цейхан, беря меня за руку. Она выглядела хорошо, как и всегда. Несколько позади неё стоял бледный и будто измученный Альфинур, на его губах была уставшая улыбка.

По другую сторону от кровати стояла Айе, сложив перед собой руки в молитвенном жесте. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина-оборотень с огненными волосами, которого я видела впервые. У стенки на кресле сидел первый мамин муж, что был моим приемным отцом по совместительству. Я не любила его. Он всегда был слишком жадным и корыстным.

— Она выглядит, как приведение, — произнес он, вставая на ноги и складывая руки позади спины. Так он делал всегда, когда был доволен. — Красивое приведение. Думаю, именно поэтому сделка и состоялась.

Сделка? Должно быть, отец говорит о свадьбе с нагом. Так значит…Я посмотрела на пальцы. Черный обручальный опал, подаренный Валефором, а на соседнем пальце…Огромный александрит, меняющий свой цвет от фиолетового до синего…Моего присутствия даже не понадобилось. Это омерзительная продажа. Я не хочу здесь находиться…

— Надо позвать господина Валефора, — Цейхан встала со стула.

— Сиди. Он и так с ней все это время сидел на пару с поваром. Пусть он хотя бы сейчас отдохнет, — отец подошел к кровати. — Ты довольно спокойно реагируешь на свое второе замужество, которое провели без тебя.

— Госпожа временно потеряла свой голос…

— Тем лучше. Меньше глупостей будет вылетать из этого рта…

Я подарила приемному отцу равнодушный взгляд. Мамы нет? Конечно, чего же еще я ждала…Однако…Теперь, когда я говорю «мама» или «отец», во рту остается ужасно неприятный вкус…

Он вышел из комнаты. Красноволосый оборотень, поклонившись, вышел следом. Цейхан что-то приказала Айе, и та также быстро ушла. Я посмотрела на служанку. На Альфинура. Он сел на краешек кровати и нерешительно коснулся моей руки. Я даже не смогла сжать её в ответ. Окружающие меня цвета блекли. Все будто становилось черно-белым…

Цейхан рассказала мне о том, что я заболела пневмонией. Из-за крови русалки меня не смогли вылечить сразу, поэтому я пролежала в бреду и лихорадке три дня. Однако наги потребовали свадьбу, как положено договору, и день назад, без моего участия меня же выдали замуж. О наге Цейхан мне почти ничего не сказала. Лишь то, что он заполз в комнату, надел на мой палец кольцо и тут же вышел. Даже Альфинур промолчал, когда я написала на бумаге просьбу рассказать, кто он такой.

Мы молчали. Цейхан постоянно поправляла на мне одеяло. Повар с отстраненным видом держал мою руку. Лучше бы я…не просыпалась.

«Почему они убили всех?» написала я на бумаге, показывая её служанке. Та вдруг задрожала и отрицательно покачала головой.

— Это приказ вашей матери, госпожа…Я больше ничего не знаю…Но…Но одному сохранили жизнь, как вы и просили! — вдруг воодушевилась она, словно эта новость могла меня сразу же приободрить.

Я нахмурила брови. Разве я просила оставить кого-то в живых? Не помню. Того кашляющего шахтера убили. Всех убили…

— Того человека в маске, помните?

Я кивнула не сразу. Потребовалось время, чтобы вспомнить. И зачем я приказала оставить его в живых? Ах да…Почему-то я решила, что тот маар хороший человек, раз спас тогда мне жизнь. Акт благодарности? Или же последствие лихорадки?

— Он хотел, чтобы и его убили тоже, и вел себя очень агрессивно. Так как он слишком сильный, его посадили в темницу. Недавно он требовал встречи с вами, но ему было отказано, конечно же…

Я кивнула. И что мне делать с ним теперь? Если он откажется служить мне, его попросту убьют, так как он считается преступником.

«Кто мой второй муж?»

Я снова тыкнула пером в написанную ранее строчку.

— Госпожа, вам нужно поправиться…

Вновь показала на фразу. Цейхан и Альфинур переглянулись.

— Баал Зейранон из рода…Некриасс, — произнес повар, опуская взгляд.

Думаю, что если бы мне сказали об этом до похищения, я бы заплакала. Начала бы жаловаться на судьбу и несправедливость. Но сейчас…Нет, мне было не все-равно, ведь мне назвали самый жестокий и кровожадный род, который в порыве ярости может совершить все самые страшные грехи, вплоть до убийства собственной госпожи, но…Это ведь лучше, чем…голодать. Чем ожидать каждый день смерть…Чем смотреть на разбегающихся и падающих с утеса с хохотом людей…

Я помню…Теперь я не забуду…

Дверь резко распахнулась. Альфинур и Цейхан вскочили и низко поклонились. Я подняла голову, чтобы увидеть Валефора, но…

Он действительно был представителем своего рода, вызывая одним лишь своим видом страх и ужас. Баал…Он выглядел так, словно я пришла в его дом и не убиралась отсюда долгое время. У него было хищное лицо. Не думаю, что я смогла бы назвать его красивым. Острое, хотя и аккуратное, с ровным носом, узкими губами, несколько раскосыми глазами, в которых я видела яркую золотую радужку с вертикальным зрачком. Его черные волосы были собраны в тугой пучок, а от нижней челюсти слева начинался большой ожог, который отчасти скрывал темный халат, запахнутый направо. Вместо ног, как и положено, был хвост. Огромный черный хвост, который переливался не то синим, не то фиолетовым. Думаю, что если бы этот наг вытянул хвост, тот бы достиг длины в восемь-девять метров.

Наг быстро подполз к кровати, угрожающе нависнув сверху. Он широко раздул ноздри и втянул в себя воздух.

— Слабая…

— Господин Баал, госпожа только очнулась после болезни.

Наг злобно взглянул на Цейхан, и та тотчас съежилась. Её страх был вполне обоснован. Наги из рода Некриасс были ядовиты. Их яд, при попадании внутрь, мог убить за долю секунды. Он снова взглянул на меня. Я отвела глаза. Мне было тяжело смотреть на него.

— Отдай приказ убить того маара. От него слишком много проблем.

Я отрицательно покачала головой.

— Если у тебя нет веской причины держать его здесь, его убьют по закону, — процедил Баал сквозь зубы.

Я кивнула.

С этого дня мне все-равно. Теперь как прежде ничего не будет. Хотя бы потому, что действия моей матери показались мне слишком знакомыми…

— Госпожа…Вам не нравится? Позвольте мне все переделать, я все-таки совершил грубейшую ошибку, согласившись нарисовать данный портрет без вас!

Я вымученно улыбнулась и отрицательно покачала головой. Он не виноват, его попросту поставили перед фактом, показав нага, больную пневмонией госпожу, обручальное кольцо и приказав нарисовать то, что он рисовал всегда — огромный холст, что был подобно свидетельству о заключении брака. Стоявший рядом со мной маар был уже стар и настолько опытен, что ему не требовалось даже позировать. Он мог одним глазом взглянуть на пару и понять, какие у них взаимоотношения, однако и этому художнику за большой стаж работы пришлось столкнуться с чем-то несуразным — рисовать того, кто не в состоянии даже открыть веки.