После того как буря пронеслась, оставив позади себя океан величественных и непорочных дюн, на поверхности песка в углублении между наполовину засыпанными камнями образовалась воронка, из которой показалась маленькая рука. Песок между тем продолжал сыпаться в открытый люк орниджета.

Маленький Барри, кашляя, вылетел на поверхность, вытолкнутый отцом. Внутри темного фонаря кабины Джесси выплюнул мелкую пыль и быстро надел на лицо герметичную маску.

— Нам повезло, мы пережили бурю.

Вильям Инглиш мрачно посмотрел на Джесси. На лбу мастера зияла рана, откуда текла струйка крови. Он отступил от люка и подождал, пока не иссяк поток сыпавшегося в кабину песка.

— Не слишком-то большое это везение, кавалер. — Он взглянул на разбитую панель управления. — Наш маяк намеренно сломан. Нас никто не сможет найти.

Джесси согнулся под низким потолком кабины. Голос его глухо прозвучал из-под маски.

— Хосканнеры вездесущи. Они понимают ценность избыточности. — Он в упор посмотрел на мастера и понизил голос. — Но я не желаю сдаваться. Мы все остались живы, и сами постараемся выбраться из этой передряги.

Снаружи раздался крик Барри. Мальчик снял маску и воскликнул:

— Я ничего не вижу — здесь только дюны, дюны и дюны. Но хотя бы буря миновала. — Он стряхнул пыль с веснушчатого носа.

— Мы выйдем через минуту. Будь осторожен, не отходи далеко! Песок может быть очень опасен.

Инглиш выкопал из песка индивидуальный пакет, смазал свою рану на лбу и заклеил ее куском марли.

— Помните, кавалер, выживание на Дюнном Мире — сложная задача даже с первоклассным оснащением и современной техникой. Это не прогулка по вашим мокрым каталанским лесам.

Джесси согласно кивнул.

— Но, по крайней мере, мы можем сделать одну вещь: мы можем реагировать на наше положение с надеждой или с отчаянием. Я предпочитаю первое.

Он выбрался из погребенного орниджета и взобрался на почти идеально ровный склон дюны. Виднелся лишь маленький след Барри. В этом месте мальчик вскарабкался на вновь возникший холм, чтобы осмотреть окрестность. Джесси почувствовал гордость за сына. Другие дети, да, пожалуй, и некоторые взрослые уже впали бы в панику, но Барри, казалось, искренне верил, что они сумеют выбраться из этой западни.

— Надеюсь, ты набрался духа, чтоб пережить трудное время, Барри. Мне нужна твоя сила.

— Нас спасут, отец. Генерал Туэк знает, где нас искать, и пришлет сюда людей.

Погребенный под толстым слоем песка, орниджет наверняка не виден с воздуха. Джесси понимал, что им потребуется день, а то и два, чтобы откопать машину. Но это отняло бы массу так необходимой энергии, да и ветры и рыхлость песка сведут на нет всю работу.

Инглиш выбросил из люка мешок и тоже выбрался на поверхность, присоединившись к Джесси и Барри. Бригадир прищурился от яркого солнечного света и застегнул маску.

— Я приблизительно знаю, где мы находимся. В сотне километров отсюда расположена имперская наблюдательная станция.

— Это одна из станций, на которую летал Гурни за живой резиной?

— Да, и доктор Хайнес тоже время от времени их навещает. Если даже Халлек ободрал эту станцию, я все равно сумею включить солнечную батарею и послать сигнал. Но путь неблизкий, и нам придется туго, даже если продержится нормальная погода.

Джесси упрямо сжал губы.

— Ты думаешь, это наш единственный шанс?

— Это единственный шанс, о котором я думаю, и это лучше, чем сидеть здесь и ничего не делать. — Инглиш пожал плечами. — Думаю, что это верное решение.

— Тогда мы на нем и остановимся. Как скоро мы сможем выступить?

— Не раньше, чем хорошенько подготовимся. Бригадир достал из мешка два прибора.

— Это паракомпас из аварийного набора, а еще один я снял с панели управления. Мы возьмем по одному компасу. Я ввел туда координаты ближайшей станции.

— Значит, нам остается только идти? — спросил Барри. — Долго-долго идти.

Инглиш устало улыбнулся мальчику.

— Это будет такой путь, какой никому из нас еще не доводилось преодолевать, малыш.

— Я не боюсь. — Барри вздернул подбородок. — Если это все, что от нас требуется, то я готов.

Джесси снова ощутил прилив гордости за сына.

— Барри прав. Мы сделаем то, что должны сделать, даже если это невозможно.

Инглиш настоял на том, чтобы они во второй и в третий раз осмотрели орниджет и удостоверились, что сняли с него все, что могло пригодиться им в нелегком пути. Джесси оставил записку внутри кабины с координатами, которых они хотели достичь, на тот случай, если спасательная партия найдет остатки машины.

У них было достаточно пищи, чтобы поддерживать свои энергетические потребности, — высококалорийные пайки и концентрированная пряность, но и Джесси, и Инглиш знали, что воды им не хватит, даже если они смогут идти со всей возможной быстротой.

Прежде чем в последний раз выйти из кабины, Барри оторвал от обшивки металлический отражатель.

— Смотрите, это будет сигнальное зеркало. Они увидят нас, если мы просигналим им зеркалом.

— Прекрасная мысль, мальчик, — сказал Инглиш. Солнце уже почти село, когда они отправились в долгий путь. Каждый шаг давался с большим трудом, люди то и дело проваливались по щиколотку. Рыхлый песок тянул их назад, обволакивал ноги, заставлял остановиться, сесть и дожидаться жаркой иссушающей смерти…

— Мы увидим здесь червей? — заинтересованно, но без тени страха спросил Барри.

— О нет, сюда они не придут, молодой человек. Вибрация наших мощных комбайнов привлекает их гораздо больше, а мы слишком малы для них. Они обратят на нас внимания не больше, чем на камешек, брошенный в дюну.

— Даже если и так, — сказал Джесси, — все равно смотри, не волнуется ли песок.

Надо было хорошенько рассчитать все, чтобы добраться быстрым марш-броском до цели, пока не кончились припасы и они не измотались до полного изнеможения. Хотя они порядком устали, когда наступила ночь, отдых был кратким, а потом они снова двинулись вперед, пользуясь ночной прохладой, чтобы терять меньше влаги.

В Картаге, в штаб-квартире, царило некоторое смятение. Статические разряды пыли катастрофически нарушили работу систем связи на всей планете, но генерал Туэк отправил сообщение сразу же после того, как буря миновала. Ему пришлось дважды прокричать свои слова, прежде чем Дороти поняла, что он хотел сказать.

— Поисковые партии не нашли никаких следов? — Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие и держать себя в руках, окаменеть словно статуи, оставленные здесь Вольдемаром Хосканнером. — Вы проследили весь маршрут их полета?

В ответ раздался статический треск. Донеслись искаженные до неузнаваемости слова. Она повторила вопрос, и Туэк ответил:

— Все воздушные суда, какие есть в нашем распоряжении, прочесывают пустыню, но буря Кориолиса стерла все следы.

Женщину охватил гнев. Она не удержалась от обвинений.

— Как вы могли позволить ему лететь в бурю, генерал? Ваша обязанность защищать благородного аристократа. — Даже если он делает глупости… как его отец и брат.

Казалось, Дороти вот-вот захлестнет отчаяние, готовое обрушиться ей на голову, как песчаная лавина. Мой сын, мой сын!

Туэк и сам чувствовал себя не лучшим образом, но он лишь нахмурился в ответ на обвинения Дороти.

— Мадам, никто не может помешать аристократу кавалеру Линкаму делать то, что он желает. Святые небеса. Если бы я знал, что будет, я оглушил бы его электрошоком, связал и посадил в силосный бункер, и он сидел бы там, пока не образумится.

— Что насчет наблюдательных спутников? Есть ли у нас спутники с достаточно высоким разрешением, чтобы обнаружить маяк орниджета?