Если человек на борту спасательной капсулы был членом непокорной Лиги Благородных, то он, Агамемнон, получит особое удовлетворение от допросов, пыток и неминуемой казни этого строптивца.

Однако через несколько минут он получил от кимека последнее сообщение, которое тот успел передать буквально за несколько секунд до того, как врезаться в планету.

— Глупейшая затея. Теперь надо сделать все как следует, — сказал Агамемнон. — Вперед, ребята. Найдите его до того, как он спрячется в этой глуши. Отряжаю на охоту всех четверых. Награда тому, кто первым его подстрелит.

Корабли кимеков устремились к планете словно раскаленные пули, врезавшиеся в облачную атмосферу. Безоружный беглец в едва управляемом судне не мог продержаться долго.

Капсула внезапно содрогнулась, и зазвучала тревожная сирена. Дисплеи и индикаторы заискрились на панели лихорадочными вспышками. Пирс пытался разобраться, что означает эта сигнализация, стараясь выправить кренящееся суденышко. Он посмотрел в иллюминатор и увидел впереди бурые массы с белыми шапками, покрытые изморозью склоны холмов с участками белеющего снега, темные леса. В последний момент ему удалось слегка приподнять машину, как раз настолько, чтобы…

Спасательная капсула врезалась в высокие хвойные деревья, снесла их и вылетела на открытое пространство тундры, покрытой тонким снежным покровом. От удара капсула взлетела в воздух, несколько раз перевернулась и рухнула на редкий лес.

Пристегнутый теперь энергетическим поясом безопасности Пирс вращался внутри кабины, крича и пытаясь выжить, но рассчитывая на самое худшее. Пузырящиеся пенные подушки образовались еще после первого удара о землю, предохраняя тело пилота от тяжелых травм. Потом капсула грохнулась снова, взрывая снег и замерзшую грязь. Конец. Шипя и скрежеща железом, капсула застыла на месте.

Подушка опала, Пирс поднялся и вытер скользкую пену с одежды, рук и волос. Он был слишком сильно потрясен, чтобы испытывать боль и оценить тяжесть полученных травм.

Он понимал, что его родители погибли, а их корабль уничтожен. Окружающие предметы он различал нечетко, но надеялся, что от крови, заливавшей глаза, а не от слез. В конце концов, он Харконнен. Отец влепил бы ему пощечину за такое слезливое малодушие. Ульф смог вывести из строя одного кимека в бесплодной атаке, но в небе оставались другие. Нет никакого сомнения, что они продолжат свою охоту — теперь уже за ним.

Пирс изо всех сил старался не поддаться панике, решив трезво, насколько это возможно, оценить положение, в которое попал. При малейшей надежде на спасение обстоятельства вынуждали его действовать решительно и даже безжалостно — по-харконненовски. Времени на раздумья тоже практически не оставалось.

В спасательной капсуле был скудный запас еды и кое-какие инструменты, нужные для того, чтобы уцелеть в дикой природе. Скоро кимеки будут здесь, чтобы завершить убийство. Если сейчас он уйдет, то у него не будет никаких шансов сюда вернуться.

Пирс взял медицинский набор и пищевые пайки — сколько смог унести — и сунул все это в эластичный ранец. Открыв выходной люк, он выполз наружу, вдохнув запах дыма и услышав потрескивание огня, который занялся в месте падения от сильного удара. Потом он всей грудью вдохнул холодный, режущий легкие воздух, закрыл за собой люк и, шатаясь, побрел прочь от дымящейся капсулы по слоистому снегу к спасительному убежищу ближнего хвойного леса. Он хотел уйти как можно дальше, а потом отдохнуть и подумать, что делать.

Оказавшись в такой ситуации, как эта, отец был бы в первую очередь озабочен судьбой Хагальских алмазных копей. Теперь, когда нет ни Пирса, ни его родителей, кто будет управлять работами, кто сохранит силу и власть семьи Харконненов? Однако в данный момент молодой человек был куда больше обеспокоен собственным выживанием. Кроме того, он никогда не разделял деловой философии своего семейства.

Внезапно он услышал над головой пронзительный свистящий рев. Пирс поднял к небу глаза и увидел четыре пылающих следа кораблей, которые неслись к земле словно нацеленные в него снаряды. Поисковая партия кимеков. Охотники. Машины с человеческими мозгами, должно быть, выследили его и в этой глуши.

Теперь, когда опасность приблизилась вплотную, Пирс вдруг понял, что оставляет на снегу цепочку отчетливо видимых следов. Кровь капала из сильного пореза на левом запястье; еще один алый ручеек тек из раны на лбу. В таком виде он сам творит карту, по которой его может легко выследить любой противник.

Отец как-то сказал ему своим суровым и, как всегда, непререкаемым тоном одну вещь, которую надо было твердо и на всю жизнь усвоить. Из одного того, что вокруг тихо, не стоит делать вывод о том, что опасности нет. Никогда не доверяй чувству полной безопасности.

Добравшись до леса и прислушиваясь к реву кимекских кораблей, зависших над местом падения спасательной капсулы, Пирс наложил на раны кровоостанавливающую мазь, чтобы не допустить потери крови. Слишком сильная необдуманная поспешность может нанести куда больше вреда, чем короткая задержка, которую можно использовать для составления толкового плана.

Он резко изменил направление своего движения, выбрав участок густого леса, где не было снега и щебня. Он шел по каменистой земле, намеренно хаотично меняя направление, надеясь сбить охотников со следа. Он был без оружия, он не знал местности… но он не имел ни малейшего желания опустить руки и сдаться.

Пирс забирался все выше и выше в гору, а снова появившийся под ногами слой снега становился все толще и толще по мере того, как редел лес. Добравшись до поляны, он остановился передохнуть. Посмотрев назад, он увидел, что кимеки сошлись возле спасательной капсулы. Он ушел не слишком далеко, и бежать ему, по сути, некуда.

Охваченный одновременно ужасом и восхищением, Пирс зачарованно смотрел, как из кораблей начинают выползать ходильные наземные формы кимеков: эти механические тела могли перемещать мозги кимеков в самых разных условиях. Словно разозленные потревоженные крабы кимеки облепили капсулу и принялись резать ее пилами и автогеном. Никого не обнаружив во вскрытой капсуле, разъяренные твари буквально разорвали суденышко на части.

Ходильные корпуса кимеков порыскали вокруг остатков капсулы, а потом принялись обследовать окрестность с помощью своих сенсоров, настроенных на самые разнообразные модальности. Они быстро осмотрели следы на снегу и дошли до того места, где Пирс остановился, чтобы залечить раны. Сканнеры кимеков легко различали следы, оставленные на голой земле, улавливали тепловое излучение тел и множество других признаков. Они безошибочно шли по его следу, неумолимо сокращая расстояние.

Отругав себя за то, что поддался панике и оставил столько следов, Пирс кинулся что было сил бежать вверх по склону, по пути отыскивая глазами место возможного убежища и оружие, каким можно было бы защититься. Он старался не обращать внимания на бешено колотившееся сердце и режущую боль в легких, с хрипом втягивавших морозный разреженный воздух. Пирс вбежал в заросли хвойных деревьев, все время продолжая подниматься вверх. Склон становился круче, но из-за сплетений ветвей он не мог видеть, куда бежит и далеко ли до гребня.

По дороге он видел палки, камни, но ничего, что могло бы послужить оружием против механических чудовищ, ему нечем было обороняться от ужасных машин. Но Пирс недаром носит имя Харконнен, и он не сдастся. Он будет драться с ними и побьет их. Если сможет. По крайней мере он не станет облегчать им охоту.

За спиной, в некотором отдалении, Пирс слышал треск ломаемых деревьев и представил себе, как кимеки бронированными телами прокладывают себе путь. Судя по запаху дыма, они, кроме всего прочего, решили поджечь лес. Отлично, этим они уничтожат все его следы.

Он продолжал бежать. Между тем грунт становился все более каменистым, с участками льда, покрывавшего склон. Обманчиво прилипший к скалам снег был ненадежен и готов в любую секунду сорваться с места. Деревья, росшие на крутом откосе, были изогнутыми и кривыми, в нос Пирсу ударил густой серный запах. Под ногами стали попадаться мелкие пузырящиеся лужицы насыщенно-желтого цвета.