— Да, это так. Хотя мне потребовалось слишком много времени на то, чтобы самому это понять. Те знания, что он мне дал, не пропали даром, но лучше всего я усвоил то, чему научила меня жизнь.

Было еще совсем темно, когда мы устроили привал, выбрав себе для этого укромный уголок среди густых зарослей молодых сосен. Это была та сторона холма, где склон сначала круто обрывался вниз, а затем образовывал узкий уступ. Здесь мы расположились на ночлег и тут же уснули. На этот раз мы чувствовали себя в полной безопасности, и все спали спокойно и очень крепко.

Когда я очнулся ото сна, солнце еще не взошло. Какое-то время я лежал совершенно неподвижно, прислушиваясь к лесным шорохам, определяя происхождение каждого из них. Поднявшись на ноги, я подошел к самому краю уступа, на котором мы спали, и огляделся по сторонам. И в тот самый момент, когда я уже собрался было отвернуться, до моего слуха донеслось едва уловимое позвякивание металла.

У меня перехватило дыхание. Медленно выдохнув, я взглянул в том направлении.

Всего в каких-нибудь тридцати ярдах от нас был разбит еще один лагерь! И в этом самом лагере Верн чиркал кремнем об огниво, собираясь разжечь костер!

Затаив дыхание, я осторожно отступил назад. Оказавшись вне поля зрения, развернулся и разбудил Янса. Мой брат был всегда готов к неожиданностям и очень хорошо знал меня, поэтому тут же проснулся и насторожился. Он бросился будить Генри, а я подошел к девочкам.

Слегка тронув Диану за плечо, я многозначительно приставил палец к губам. Ее глаза широко распахнулись, она мгновенно пришла в себя и обо всем догадалась и стала осторожно будить Керри. Взмах моей руки оказался для нее достаточным предупреждением.

Мы тихо пробирались сквозь лесные заросли, стараясь уйти как можно дальше от чужого лагеря. Пока нам это удавалось, по крайней мере, так могло показаться.

На листьях лежала роса, или, возможно, капельки мелкого ночного дождя. Мы беззвучно шли вперед, кругом было тихо. Вне всякого сомнения, они вскоре обнаружат наш лагерь, потому что отправятся в заросли за сушняком для костра и выйдут к нему. Для нас теперь важно было отойти от того места как можно дальше, оставив при этом как можно меньше следов; и все же прежде всего я заботился о скорости передвижения.

Похоже, Макса Бауэра там не было — должно быть, две группы до сих пор не встретились. Или же Бауэр предусмотрительно не желал появляться в одной компании с похитителями. Он беспокоил меня больше всех, так как в сыскных способностях Лашана или Верна я сильно сомневался.

— В случае чего, — предупредил я Диану, — отправляйся прямиком к Самюэлю Мэверику. Судя по твоим рассказам, он — хороший и надежный человек. Так что идите к нему, расскажите все как есть, и пусть действует по своему усмотрению. Если он знаком с твоим отцом, он обязательно найдет возможность переслать ему весточку.

Насколько я себе представлял, отряд индейцев ушел далеко к северу. Видимо, они готовились напасть на одно из соседних племен. А вот Бауэр должен быть поблизости, как и Лашан. Если повезет — мысленно я скрестил два пальца, — до Шомата мы сможем добраться беспрепятственно.

Мы шли все утро, показавшееся нескончаемо длинным, и когда солнце было уже высоко, вышли на берег широкой реки, что текла на север. Она впадала в ту огромную реку, которую индейцы называют Мерримак или нечто в этом роде.

— Это, наверное, река Маскетаквид, — сказала Диана. — Отец однажды был здесь и даже ловил рыбу, когда вместе с другими искал земли для новых поселений.

Эта река заставила меня поволноваться. Шириной она была в добрую сотню футов, не меньше, и теперь нам предстояло через нее переправиться. Мы с Янсом умели плавать, Генри, несомненно, тоже, но как быть с девчонками? Ведь женщины обычно плохо плавают, а Керри к тому же была слишком мала.

Оставив девочек с Генри, Янс отправился вниз по течению, а я пошел вверх, поскольку мы оба прекрасно знали, что индейцы имеют обыкновение прятать свои каноэ на берегу, где они лежат до следующей переправы. Лодки годами лежали в укромных местах, то на одном берегу, то на другом, и ими пользовался каждый, кому нужно было переправиться на противоположный берег.

На этот раз удача нам не улыбнулась, лодок мы так и не нашли, зато Янс обнаружил несколько бревен, которые лежали на прибрежном песке и покачивались на воде около берега. Бревна были небольшие, к тому же их было вполне достаточно, чтобы построить плот.

Выбирая бревна посуше, мы вскоре подобрали несколько штук нужной длины и связали их между собой лозой дикого винограда. Течение реки было очень медленным, и мы успели приметить опасные места, чтобы решить, как лучше осуществить переправу. Пока мы работали, девочки ели чернику, которую собирали с росших на берегу кустиков.

Когда наконец плот был построен, мы помогли девочкам перебраться на него и туда же положили свои мушкеты и порох.

Внезапно из леса появился Генри.

— Они идут сюда!

— Янс? — окликнул я брата, и он обернулся ко мне. — Вы с Генри отправляйтесь. А я задержусь ненадолго.

Под рукой у меня был пистолет, а также порох и пули, чтобы перезарядить его. И еще у меня были лук и стрелы. Плот отчалил. Янс был сильным пловцом, и я не сомневался в том, что он справится. Но и Генри оказался ничуть не хуже. Теперь оба плыли, направляясь к дальнему берегу и потихоньку буксируя плот, отдавшись во власть неспешного течения.

Они успели отойти от берега не больше чем на какой-нибудь десяток ярдов, когда совсем рядом раздался окрик и послышался треск ломающихся веток. Первым, кого я увидел, был толстяк, который, едва выбравшись из зарослей, остановился и вскинул мушкет. Между нами было не более тридцати ярдов, и потому я не стал изводить на него свинец, а вместо этого выпустил стрелу.

Он пошатнулся, мушкет неожиданно выстрелил. Выстрел пришелся вверх, после чего он выронил оружие. Стрела попала ему в грудь. Она засела достаточно глубоко, и я видел, как он, оседая на землю, из последних сил пытался выдернуть ее.

Сдвинув колчан, я взялся за пистолет. В зарослях снова раздался треск и послышался чей-то голос. Толстяк валялся на земле, за кустами его не было видно, но до меня доносились его громкие стоны.

На опушке, озираясь по сторонам, возник высокий, сухопарый человек. Я навел на него пистолет, но он заметил меня и тут же исчез в зарослях. Мельком взглянув на реку, я увидел, что за это время плот успело отнести вниз по течению примерно ярдов на шестьдесят. Открывать по нему огонь было безнадежным делом, потому как девочки легли на бревна ничком, а Янса и Генри и вовсе не было видно: разве что время от времени над речной гладью мелькала чья-нибудь рука.

В кустах снова послышался треск и возня, и я решил рискнуть. Выстрелил наугад, понимая, что пора бы и мне отправляться отсюда. Перезарядив пистолет и не выпуская его из рук, я рванул вдоль берега, пока в конце концов не оказался у того места, где река делала изгиб и где я мог еще некоторое время оставаться незамеченным. Здесь я укрепил пистолет на поясе и бросился в воду. Удалившись от берега на десяток ярдов, я нырнул и проплыл еще некоторое расстояние под водой, прежде чем снова глотнуть воздуха.

Течение сносило меня все ниже. У меня за спиной раздался выстрел, затем наступила тишина. В очередной раз подняв голову над поверхностью воды, я обернулся назад. Их было трое: двое собирались войти в воду, а третий бежал по берегу, высматривая меня. Я, набрав воздуху, снова ушел под воду, меняя направление и стараясь держаться подальше от середины реки, и проплыл еще довольно приличное расстояние, прежде чем вынырнуть снова.

Оглянувшись назад, я едва сумел разглядеть то, что, как мне казалось, должно было быть нашим плотом, вытащенным на берег. Я подплыл к берегу и вышел из воды; на земле передо мной лежали вывороченные с корнем деревья. Плота нигде не было видно, и я видел, что по крайней мере двое преследователей плывут за мной вслед.