Просунув руку сквозь прутья магической ловушки, Виг прикоснулся к медальону, который Моргана подарила сыну всего несколько дней назад.

— Предполагалось, что родители подарят его тебе после коронации. Они хотели, чтобы вместе с Парагоном этот медальон еще долгие годы покоился на твоей груди, даже после того, как ты отречешься от трона и на него взойдет твой сын.

Медальон… Тристан подумал, что никогда не расстанется с ним и этот последний подарок матери станет свидетелем его справедливой мести за родителей, Фредерика и многие тысячи поруганных и обесчещенных жителей Евтракии. Возмущение невмешательством старого мага пошло на убыль, но оставалось еще множество вопросов, которые продолжали тревожить принца. Пока он не получит на них ответ, нельзя доверять никому, даже Вигу. Внезапно ему открылась еще одна истина.

— Наташа и Сакку входят в Шабаш, — медленно произнес он. — А кто две остальные волшебницы?

— Ты имеешь в виду, три остальные? — поправил принца маг.

— Три?

— Вот именно. Сакку — вторая госпожа Шабаша. Не совсем понимаю, почему Фейли послала ее, а не явилась в Евтракию сама. Может, ее уже нет в живых. Фейли среди них была самой могущественной.

— Их предводительницу зовут Фейли?

— Да. Именно ее я упомянул в тот день в лесу, когда рассказывал тебе о направлении магического искусства под названием Каприз. Кроме Фейли и Сакку есть еще две волшебницы — обладающие меньшим могуществом, но тоже достаточно опасные — Вона и Забарра. Именно эти четверо несут ответственность за все, что творилось во время войны. Большая часть их сподвижниц имели лишь небольшие знания в области магии, и без дара и опыта Фейли они не представляли бы из себя серьезную силу. Были, правда, и мужчины с «одаренной» кровью, перешедшие на сторону волшебниц. Однако по мере того, как мастерство Фейли в овладении темной стороной искусства возрастало, углублялось и ее безумие. Вскоре она во всех мужчинах стала видеть угрозу. До последнего времени мы считали, что к концу войны уцелели только эти четыре волшебницы. Теперь очевидно, что Наташа тоже из их числа и притом обладает способностью маскировать свою «одаренную» кровь. До прошлой ночи даже я не подозревал о ее существовании.

— Но если твое могущество вернулось, почему ты не попытался сразиться с ними? — недоуменно спросил Тристан. — А я бы помог тебе, насколько это было в моих силах.

— Это оказалось бы совершенно бесполезным, — мягко возразил Виг. — Ни одному магу в одиночку не одолеть двух волшебниц, в особенности если на шее одной из них висит Парагон. Моя задача состояла в том, чтобы попытаться спасти тебя, твою сестру и Камень, а вовсе не погибнуть в порыве слепого мщения, — маг устало провел рукой по лицу. — Не знаю, что мы увидим, когда поднимемся на поверхность, но нам придется дождаться их ухода.

Сердце принца по-прежнему разрывалось при мысли о гибели родных. Он закрыл глаза и помолчал, прежде чем заговорить снова.

Теперь ты можешь убрать свою ловушку, — тихо произнес он. — Я ошибался, сомневаясь в твоей преданности. Прости.

— Очень хорошо.

Виг прищурился, и Тристан почувствовал, что давление на его тело начало ослабевать, а потом и вовсе исчезло. Он встал, медленно подошел к тому месту, где лежали окровавленные цепи и стальной прут, и взял цепь в руки.

— Кто такие эти крылатые твари? — Голос принца задрожал от ненависти к уродливым монстрам. — В жизни не видел подобных созданий.

— И я тоже, — признался маг и задумался, поджав губы. — Могу только предположить, что они — коренные жители той страны, откуда прибыли волшебницы. Как бы то ни было, их воинская мощь несомненна, и королевская гвардия оказалась бессильна против них. — Он снова с беспомощной яростью взглянул на свои руки. — Сколько хороших людей эти чудовища уничтожили всего за одну ночь…

— А как мы оказались здесь? — внезапно спросил Тристан, оглядываясь по сторонам.

— Последнее, что я помню, это голубое сияние в тот момент, когда Клюге захотел осле пить меня, и Сакку, кинувшуюся ко мне. Похоже, крылатый мерзавец сломал мне не меньше двух ребер. И все же боли я теперь почему-то не испытываю. — Принц недоуменно покачал головой.

— Помнишь, я просил тебя подвести Шайлиху поближе к алтарю, где я стоял? — спросил старый маг.

— При чем тут это?

— Как я уже упоминал, мы предполагали, что угроза существует, но не знали, когда и откуда последует удар. Все всякого сомнения, самым опасным промежутком времени был тот, пока Парагон находится в сосуде с водой из Пещеры. Мы долго обсуждали эту ситуацию и в конце концов разработали план действий. Несмотря на то что он казался невероятно рискованным, мы надеялись, осуществляя его, спасти тебя, твою сестру и одного из магов. Затем ты со временем прошел бы обучение магическому искусству, что, по нашему мнению, являлось делом первостепенной важности. Но мы не рассчитывали на то, что врагу удастся завладеть Парагоном. И вот теперь Камень и Шайлиха в руках Шабаша… И наш единственный успех — то, что мы с тобой остались в живых.

— Но почему речь шла лишь о спасении Шайлихи и меня? А все остальные?

— Разве могли мы знать, скольких удастся спасти? У нас не было подобного опыта… И без того у магов Синклита на подготовку «акции спасения» — так мы ее назвали — ушло несколько недель. Все единодушно согласились с тем, что ты и твоя сестра важнее остальных, и все, в том числе и Фредерик, готовы были пожертвовать своей жизнью, чтобы вы уцелели. За исключением тебя и Шайлихи, все заранее были предупреждены о том, что может произойти.

— Так Фредерик знал? — воскликнул принц.

— Повторяю: знали все, кто был на помосте, за исключением тебя и твоей сестры. Мы подумывали о том, чтобы предупредить и тебя, но, учитывая твое повышенное своеволие и в особенности появившуюся недавно привычку то и дело сбегать в лес, побоялись, что ты просто скроешься на этот раз ради, так сказать, общего блага. И что, Шайлихе пришлось бы остаться одной? Вы, как близнецы, связаны между собой гораздо теснее, чем ты думаешь.

«И придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде, — вспомнил Виг. — Тристан все еще ничего не понял. Как такое возможно?»

— А почему оказались отосланы «маги резерва»? — спросил принц. — Разве ты не мог попросить их помочь нам, если возникнет такая необходимость?

— По общему мнению короля и магов Синклита, правильнее всего было использовать «магов резерва» для того, чтобы избавить страну от охотников за кровью и вопящих гарпий, от которых могло пострадать множество людей.

Тень понимания скользнула по лицу Тристана.

— Хорошо. Но тогда почему вы не продумали эту «акцию спасения» так, чтобы в результате уцелели все? — внезапно вырвалось у него с болью.

Старый маг, почувствовав, что принц снова теряет контроль над собой, нежно, по-отечески, обнял его и притянул к себе.

— Это было невозможно, — мягко сказал он. — Как я уже говорил, ничего подобного мы никогда не совершали и точный расчет времени находился вне нашей власти. Самое большее, что мы, маги Синклита, смогли сделать, объединив свои силы, — это обеспечить срабатывание заклинания на время, отведенное на проведение церемонии. Я ведь недаром просил тебя подойти ко мне вместе с Шайлихой. Спасение распространялось только на тех людей или предметы, до которых я мог дотронуться. Если бы все, кто был на помосте, смогли оказаться в поле моего влияния, они остались бы живы.

Тристан медленно провел по лицу ладонью — до него все более начинал доходить страшный смысл происшедшего. И все же многое было еще недоступно его пониманию.

— Что случилось, когда заклинание подействовало? — спросил он.

— По счастью, последний удар Клюге отбросил тебя ко мне. Если ты помнишь, я схватил тебя за ногу. Теперь понимаешь, для чего я это сделал?

— Но что все-таки произошло?

Впервые с тех пор, как принц очнулся, он увидел мелькнувшую на губах Вига легкую улыбку.

— Мы стали невидимы, — бесстрастно объявил он. — Так все и было, не сомневайся, — добавил маг, заметив, что Тристан в изумлении раскрыл рот. — Это единственное, что, по нашему мнению, могло принести спасение, и то полной уверенности в том не было. Никогда прежде нам не удавалось достигнуть полной невидимости. Но мы знали, что ставка очень велика, и выложились без остатка. Припомни: в последние дни перед церемонией ни твой отец, ни маги почти не появлялись на людях. Мы готовили «акцию спасения».