Надежды Абу эль-Касима в самом деле вскоре оправдались. Несколько дней спустя, когда он, как обычно, отправился на базар, а борцы собрались обсудить очередность боев, на площади появился рослый чернокожий атлет. Он пришел в сопровождении вооруженной охраны и сразу же стал вызывать борцов на бой, колотя себя кулаками в грудь.

– Искандер! Искандер! – орал негр. – Выходи, я хочу оборвать тебе уши! А потом сражусь с Антаром, о котором так много говорят. Я вызываю вас на бой!

Борцы забеспокоились, о чем-то пошептались и решили предостеречь Антти:

– Негр – сильнейший борец Селима бен-Хафса. Не зли его, позволь победить себя, пусть берет награду и уходит отсюда. Если ты одолеешь его, тебя заставят бороться с атлетами султана. Возможно, ты победишь многих, но в конце концов наступит день, когда тебе свернут шею.

Однако Антти ничуть не испугался и весело ответил:

– Вот это соперник по мне! Иди, Искандер, и позволь ему победить себя, однако сразу не сдавайся, пусть негр узнает, почем фунт лиха. Кажется, ваша вера не слишком глубока, раз вы не понимаете, что все в этом мире вершится по воле Аллаха. И если такова воля Его, сегодня здесь, на базаре, состоится мой последний бой. Потом я буду сражаться только в присутствии султана и его сановников.

Слова Антти произвели неожиданное впечатление – опекуны и хозяева борцов пришли в невероятное возбуждение, все засуетились и начали бросать на рваный платок Абу эль-Касима серебро и золото. Стражники, образовав круг, оттеснили зрителей и случайных зевак, а лоснящийся от оливкового масла борец султана Селима, подпрыгивая в центре круга, стал вызывать на поединок всех подряд. Искандер, заклиная его именем Аллаха придерживаться правил боя, вступил в круг, но только они сошлись, как Искандер, пролетев по воздуху, грохнулся оземь, подняв тучи пыли. Лежа, борец принялся со стонами ощупывать свои руки и ноги, проверяя, нет ли переломов или других серьезных увечий. После Искандера вызов чернокожего силача приняло еще несколько борцов, и всех их атлет султана победил без особого труда. Однако легкая усталость и одышка заставили великана задуматься; почувствовав подвох, он прокричал:

– Так где же ваш знаменитый Антар? Я пришел сюда, чтобы схватиться с ним, и не собираюсь торчать на этой площади весь день – мне давно пора быть в бане и отдыхать.

Не обращая внимания на предостережения борцов, Антти сразу же вступил в круг. Впрочем, негр, видимо, все же немного опасался моего брата, ибо проверял силу, ловкость и выносливость Антти, долго кружа и не приближаясь к нему, а потом внезапно ринулся вперед, пытаясь, как бык, изо всех сил ударить противника головой в живот и вышибить из него дух. Но Антти ловко увернулся, схватил негра за талию и броском через плечо подкинул его высоко вверх. Борец султана взвыл от ярости. Он отчаянно замахал в воздухе руками, он все же сумел приземлиться на ноги – сказались его большой опыт и тренированность. И тогда Антти, пользуясь удобным случаем, сделал подножку, и негр растянулся в пыли. Антти тут же навалился на соперника, стиснул ему горло, прижал голову к земле и проговорил вызывающим тоном:

– Так кто из нас двоих глотает пыль?

По площади вдруг прокатился крик ужаса – разъяренный негр схватил Антти за ногу и вонзил ему зубы в икру. От неожиданности и резкой боли Антти ослабил захват, и негр выскользнул из-под своего противника.

Оба, кувыркаясь и катаясь по земле, пытались взять верх друг над другом, к тому же жестокий негр не упускал случая использовать любой недозволенный прием, лишь бы одолеть соперника. Ни один из них не придерживался больше никаких правил честной борьбы, и в конце концов, истекая кровью, с разбитыми лицами и разодранными чуть ли не в клочья ушами, борцы ослабили хватку и прервали бой. Негр явно устал; он опустил руки, выплюнул сгусток крови и, сделав над собой усилие, попытался улыбнуться. Странная гримаса исказила его темное лицо, и он неохотно признал:

– Ты по праву заслужил свою славу, Антар, и даже немного разбираешься в борьбе без правил, которую вы называете тяжелой. Но мне нельзя сознательно подвергать себя опасности в отсутствие моего господина, султана Селима бен-Хафса, поэтому вызываю тебя на бой завтра, перед лицом владыки Алжира, и не сомневаюсь, что тот из нас, кто переживет поединок, получит достойную награду.

Негр украдкой огляделся по сторонам, смущенно отирая кровь с ушей и губ и стараясь выиграть время, чтобы прийти в себя. Но из толпы вдруг послышались громкие, грубые выкрики, и ненависть людей к Селиму бен-Хафсу вылилась в проклятия, оскорбления и жуткую брань, которыми зеваки осыпали коварного борца султана.

Даже Антти, тяжело дыша, воскликнул:

– Ты укусил меня, грязная свинья, и завтра у меня распухнет нога! Да я не удивлюсь, если заболею бешенством от твоего ядовитого укуса! Но завтра и ты испытаешь остроту моих зубов, и уверяю тебя, челюсти мои могут дробить кости.

Как только чернокожий атлет в сопровождении своих телохранителей удалился восвояси, Абу эль-Касим разразился воплями и стенаниями, разодрал на себе одежды и вырвал полбороды, проклиная тот день, когда появился на свет. Торговец ругал Антти, колотил его палкой по голове и орал, что мой брат своим ослиным упрямством обратил в прах все надежды своего господина на мизерные доходы. Ибо какой прок от калеки, неспособного даже носить дрова, – а именно таким и станет Антти, если завтра проиграет бой. В случае же победы Абу эль-Касим навсегда потеряет своего раба – султан без зазрения совести купит Антти, даже не спрашивая мнения несчастного Абу.

Борцы, искренне радуясь победе Антти, набросились на Абу эль-Касима, назвали его жестоким и несправедливым сквалыгой, вырвали у него из рук палку и торжественно проводили нас домой. Там я смог наконец осмотреть брата, промыть глубокую и болезненную рану на ноге, отереть кровь с лица и смазать целебным снадобьем синяки и царапины. Дружеское отношение борцов к Антти смягчило гнев нашего хозяина, он успокоился, и его негодование как рукой сняло. Он, видимо, решил уповать на милосердие Аллаха, ибо неожиданно улыбнулся, велел зажарить барана, сварить котел каши и пригласил борцов отведать нашего угощения.

После ужина, когда муэдзин призвал на закате правоверных к вечерней молитве, борцы совершили омовение, отбили поклоны, и каждый атлет прочитал два, три, а то и десять строк из Корана, желая Антти успеха. После этого борцы сказали:

– Аллах велик и милосерд, однако даже Ему легче помочь человеку, который уповает не только на помощь Божью, но и на собственные силы.

И люди эти оставались у нас до глубокой ночи, обучая Антти всем секретам и приемам боя, какие только были им известны. Меня же позвал к себе Абу эль-Касим и заявил:

– Такова воля Аллаха, и, похоже, это единственная возможность для тебя запросто проникнуть в касбу Селима бен-Хафса, не вызывая подозрений. Осмотрись там хорошенько, попытайся познакомиться с нужными людьми. Я дам тебе немного серебра и золота, упрячь деньги к себе в пояс. Если же случайно уронишь монету, ни в коем случае не поднимай ее, ибо негоже скряжничать во дворце султана.

В полночь Абу эль-Касим проводил борцов, и все мы отправились спать. Вскоре Антти уже храпел так, что тряслись стены. Мы не стали будить его на рассвете, перед утренней молитвой – Абу эль-Касим совершил намаз от имени моего брата. Только когда он сам проснулся, мы отвели его в баню, потом хорошенько размяли ему все тело, обрили голову, чтобы противник не мог вцепиться Антти в волосы, и натерли его лучшим маслом, какое нашлось в доме Абу эль-Касима.

В полдень борцы с базарной площади, все как один, явились к нам. Они наделали много шума, когда, по очереди сажая Антти к себе на плечи, несли его по крутой улочке на вершину холма, к касбе султана Селима бен-Хафса. Атлеты не разрешили Антти идти, чтобы поберечь больную ногу до поединка.

Галдящая, стоголосая толпа, благословляя и желая всяческих благ, провожала нас до места казней у главных ворот крепости, однако вид многочисленные, вооруженных до зубов стражников и человеческих останков, висящих на крючьях, напомнил людям о неотложных делах, и притихшие зеваки быстро рассеялись, спеша в город по важным делам. Довольно большая группа любителей всех видов борьбы все же прошла за нами во внешний двор касбы. В воротах стражники тщательно обыскали нас, заставили снять халаты и ощупали даже швы и складки нашей одежды; во дворец непросто было пронести даже самый маленький нож.