– Конечно, – ответила Таня, не задумываясь.

– Могу я спросить, кто звонит?

– Таня Томас.

Возникла продолжительная пауза. Сестра приняла бы это за совпадение, если бы не способность доктора Филлипс склонять знаменитых людей к участию в благотворительности.

– Та самая Таня Томас? – Сестра чувствовала, что вопрос звучит глупо, но поделать ничего не могла.

– Наверное. – Таня усмехнулась. – Я училась вместе с доктором Филлипс в колледже.

Поразительно, но Зоя никогда не хвасталась таким знакомством – если ее что-то интересовало в Тане, то только былая дружба.

На сестру произвело должное впечатление сказанное Таней. Она пообещала узнать, не освободилась ли доктор Филлипс. Подождав еще немного, Таня услышала в трубке знакомый голос – тихий, немного прокуренный. Даже по телефону было слышно, какая это серьезная особа.

– Тан? – спросила она тихо и неторопливо. – Это ты? Мои медсестры чуть с ума не сошли.

– Я. О тебе пишут как о чудо-враче. Ты так занята, что даже забыла прислать мне на последнее Рождество открытку. – Беседуя с ней, Таня снова чувствовала себя девчонкой. Как и при встрече с Мэри Стюарт, к ней вернулась молодость.

– Я вообще никого не поздравляла. Слишком много дел. У меня появился ребенок.

Таня представила себе нежную улыбку, с которой Зоя произносит эти слова.

– Что?! Ты вышла замуж? – Очень сомнительно: Зоя никогда не стремилась к замужеству, довольствуясь карьерой, ее больше привлекало внесение собственной лепты в развитие медицины, чем замужество. – Не могу поверить! Ты присоединилась к остальным безрассудным? Что с тобой?

– Не волнуйся, замуж я не вышла – взяла приемного ребенка. Я не так сильно переменилась. Слишком много работы, чтобы меняться.

– Сколько лет ребенку? – Тема была приятной, к тому же новость выставляла Зою совершенно в ином свете – подруга никогда не проявляла сильного стремления к материнству. Получалось, что Зоя приняла свое ответственное решение в возрасте сорока трех лет. Видимо, решила испытать материнство, пока не поздно, однако беременности избегла.

– Около двух лет. Дочка сама вторглась в мою жизнь. Ее мать была моей пациенткой, К счастью, без СПИДа, но и без крыши над головой. Не захотела оставить Джейд у себя, и я ее удочерила. Девочка наполовину кореянка. Все получилось как нельзя кстати. Сама я не смогла бы урвать время, чтобы забеременеть. – Конечно, ведь у нее не было мужчины, с которым она поддерживала бы моногамную связь, – во всяком случае, в последние годы. Зоя посвящала всю себя работе и ради своих пациентов пошла бы на многое.

– Когда я смогу ее увидеть? – спросила Таня с легкой завистью, представляя подругу с приемной кореяночкой. Джейд – какое дивное имя! Нефрит. Именно так Зоя и должна была назвать дочь.

– Я пришлю тебе фотографию, – ответила Зоя извиняющимся тоном, поманила сестру, ждавшую у дверей, постучала пальцем по часам и показала пять пальцев, Она собиралась уделить разговору с Таней еще пять минут. В приемной ее дожидались четыре десятка пациентов, причем некоторым срочно требовалась госпитализация. Зоя давно к этому привыкла. Старой подруге она могла уделить пять лишних минут, не больше.

– По-моему, моментальной фотографии недостаточно.

Может, поедем вместе в Вайоминг? – Предложение прозвучало без подготовки. Вот бы действительно затащить туда Зою с Джейд, Мэри Стюарт... Безумие, конечно. Мэри Стюарт едет с дочерью в Европу. – Я сняла в пансионате-ранчо домик на две недели в июле, а ехать мне туда не с кем.

По ее усталому и печальному голосу Зоя догадалась, что матримониальные дела у подруги обстоят не лучшим образом. Раз так, она готова ей посочувствовать.

– А муж?

– Ты подтверждаешь мои худшие подозрения: не ешь сладостей, не ходишь в супермаркеты и не читаешь бульварных газет. – Зоя всегда была худышкой, объектом зависти любой женщины.

Она засмеялась:

– Ты совершенно права: у меня нет времени на еду, а эту муть я не читала бы, даже если бы мне приплачивали.

– Очень мило. В общем, муж от меня ушел. Съехал на этой неделе. Его бывшая жена не разрешает мне видеться с чего детьми, потому что мне предъявил иск бывший телохранитель, обвиняющий меня в попытках его соблазнить. Все такая гадость, что нормальному человеку необязательно и знать. Даже не пытайся все это себе представить. Я и то не могу, а ведь я среди дерьма живу.

Помимо слов, Зоя расслышала в речах подруги отчаяние. Та действительно не знала, как жить дальше.

– Да, веселого мало. Вайоминг? Неплохая идея. Я бы с удовольствием к тебе присоединилась.

В дверях снова появилась сестра, но Зоя не посмела прервать подругу. Тане определенно надо выговориться. Зоя вытребовала себе еще пять минут. Сестра сделала большие глаза и исчезла.

– Может, все-таки приедешь, Зоя? Хотя бы на уик-энд.

– С радостью бы! Но я сейчас совсем одна. Мне бы пришлось оставить вместо, себя младший персонал, а пациентам это не понравится. Они по большей части настолько больны, что им обязательно надо чувствовать меня рядом.

– Неужели у тебя никогда не бывает отдушин? – удивилась Таня, хотя и она никогда не отдыхала от своей работы. Просто ее работа уступала по ответственности уходу за умирающими.

– Редко, – созналась Зоя. – Ты уж извини, но мне: пора, иначе вышибут дверь, а меня линчуют. Не позволяй всяким паразитам садиться себе на шею, Тан. Все это мелюзга, они тебя не стоят.

– Стараюсь об этом не забывать, но они тоже ребята не промах. Каким-то образом им всегда удается выигрывать – во всяком случае, в этом городе, в этом бизнесе.

– Ты такого не заслуживаешь, – проникновенно сказала Зоя.

Впервые за утро Таня широко улыбнулась.

– Спасибо. Между прочим, я недавно виделась с Мэри Стюарт.

– И как она? – В голосе Зои появились суровые нотки. Снова она за старое! Таня никогда не обращала внимания на такие глупости. На протяжении многих лет она сообщала той и другой друг о друге и не отказывалась от мечты собраться вместе, как когда-то.

– Ничего. В прошлом году она потеряла сына. По-моему, вся ее семья еще живет под гнетом этой трагедии. Там все очень зыбко.

– Передай ей, что я сочувствую, – тихо молвила Зоя. Таня знала, что она говорит искренне. – Что стряслось? Несчастный случай?

– Вроде того, – Тане не хотелось уточнять. Она знала, какую боль все это доставляет Мэри Стюарт. – Он учился в Принстоне. Ему было двадцать.

– Ужасно!.. – Зоя постоянно имела дело со смертью, но никак не .могла с ней примириться. Летальный исход каждого пациента казался ей личным поражением, даже оскорблением.

– Знаю, ты спешишь... Но все равно подумай насчет Вайоминга. Как было бы здорово! – При всем безумии этой затеи Таня уже не могла от нее отказаться.

Зоя улыбнулась. Она не может позволить даже мечтать об этом, уже одиннадцать лет работая без отпуска.

– Позвони как-нибудь. – Голос Тани звучал печально и одиноко.

Зоя с радостью подставила бы ей плечо – трудно вообразить, что женщина с таким достатком, такой славой настолько ранима и несчастна. Люди, не представляющие себе ее жизнь, ни за что не поверили бы, что приходится терпеть Тане и ей подобным, как высока цена известности.

– Я пришлю тебе фотографии Джейд, обещаю! – заверила Зоя, прежде чем повесить трубку.

В следующую секунду на нее налетели сразу три медсестры с жалобами на толпы в приемной. Только та, что позвала ее к телефону, смотрела с восхищением.

– Никак не поверю, что это Таня Томас! Какая она?

Все всегда задавали один и тот же дурацкий вопрос.

– Одна из чудеснейших женщин, каких я знаю, само благородство. Вкалывает как проклятая. Настолько талантлива, что не отдает себе в этом отчет. Заслуживает гораздо лучшей доли. Ничего, рано или поздно ей выпадет счастье. – С этими словами Зоя вместе с сестрами быстро покинула кабинет.

Сестра, позвавшая ее к телефону, так ничего и не поняла.

– У нее премии «Грэмми», награды Академии киноискусств, платиновые пластинки! – пожала она плечами. – Говорят, за одно концертное турне она зарабатывает десять миллионов. Один простой концерт дает за миллион. Чего же ей еще?