– Было бы странно, если бы не знал. Целый год он почти не разговаривал со мной. Это не жизнь, не супружество, даже не дружба. Он обвиняет меня в гибели сына, и, по-моему, тут уж ничего не изменить. Я больше не могу так жить. Не собираюсь досаждать вам своими бедами, но, думаю, вы должны знать: в данный момент я замужем, хотя не думаю, что это будет долго продолжаться.

– Спасибо за откровенность, – произнес он с улыбкой, удивляясь, насколько она ему приятна. Это первая женщина, вызвавшая у него настоящую симпатию после смерти Маргарет. Хватило одного дня, чтобы он потерял из-за нее голову. Правда, время здесь, в Вайоминге, бежит с утроенной скоростью.

– Надеюсь, вы не сочтете меня дурочкой за желание прояснить ситуацию. Просто мне не хотелось вводить вас в заблуждение. Уверена, вам все равно, но... – Она уже ругала себя за то, что все ему выложила, и не находила слов для продолжения разговора. Какая ему, собственно, разница: замужем она или нет, думала Мэри Стюарт, готовая растерзать подруг за их легкомысленный совет. Послушавшись их, она выставила себя полной дурой! Он, правда, не смеялся над ней, а восхищенно улыбался.

– А я вообще понятия не имею, зачем сюда забрался, Мэри Стюарт. В этом году вовсе и не собирался сюда приезжать. Два года жалел себя и не обращал внимания на женщин. Но стоило появиться вам – и я словно увидел луч света, блеснувший среди гор. Одно могу вам сказать: никогда еще не был так сражен! Пока еще не знаю, что из этого выйдет, чего хочется вам, как поступлю я сам, интересен ли я вам, но тороплюсь вам признаться, что, пусть я едва с вами знаком, вы мне уже далеко не безразличны. Скорблю вместе с вами из-за смерти вашего сына, – Говоря это, он обнял ее за плечи и привлек к себе. – Я видел ваш затравленный взгляд при появлении мальчика. Как же мне захотелось вам помочь! Более того, сам не верю, что говорю такое! Мне не нравится, что вы еще не разведены, хотя не уверен, что это настолько важно. Не знаю, захочется ли вам снова со мной увидеться по прошествии этой недели. Наверное, я говорю ужасные глупости... Если это так, дайте мне знать. Тогда я на протяжении всего отдыха буду всего лишь церемонно приподнимать шляпу при вашем появлении.

Он заглядывал в ее глаза, полные слез. Это были те самые слова, которых она ждала, но так и не дождалась от Билла. Муж отступился от нее, но внезапно появился чужой человек, сумевший откликнуться на ее безмолвные мольбы.

– Все, чего я жажду, – быть с вами, говорить с вами, узнавать вас. А дальше посмотрим, что из этого получится.

Ни о чем ином она и не мечтала. Она молча смотрела на него, все еще не веря своим ушам. Неужели это не сон? Она не скрывала своих слез, своего восторга. Неужто она набрела на воплощение своей мечты?

– Я поделился с вами чувствами, с которыми прожил весь сегодняшний день. Давайте не торопиться с ответами. Будем просто наслаждаться настоящим.

Прикосновение ее волос к его щеке заставило Хартли зажмуриться. Он упоенно вдыхал аромат ее духов и больше ничего не говорил, а только сжимал Мэри Стюарт в объятиях, пока не почувствовал ее дрожь. Отчасти в этом была повинна вечерняя прохлада, но гораздо в большей степени – волна чувств. Она только утром познакомилась с ним, правда, прочла все, что вышло из-под его пера, и чувствовала себя его давней знакомой. Вдобавок они проговорили не один час, открыв друг другу душу и ощутив сильное взаимное влечение.

– Вы замерзли, Отведу-ка я вас домой. – Как же ему хотелось побыть с ней еще! Она взглянула на него, и он снова ее обнял.

– Спасибо вам за все, – прошептала Мэри Стюарт.

Хартли довел ее до двери и удалился. Она шмыгнула внутрь, надеясь, что подруги уже улеглись. Надежда оправдалась, но на кровати ее ждал факс от Билла: «Надеюсь, все в порядке. Работой в Лондоне доволен. Привет подруге. Билл». И все! Внизу листа Таня приписала своим кружевным почерком: «На твоем месте я обратилась бы к адвокату». Да, послание было донельзя сухим, но жизнь уже успела поманить ее новой захватывающей перспективой. Одна дверь захлопнулась, зато приоткрылась другая: В щелке она видела солнечный свет.

На следующее утро Зоя и Мэри Стюарт снова совместными усилиями стащили Таню с постели.

– Проснись и пой! – скомандовала Зоя.

Мэри Стюарт стянула с сони одеяла и сорвала с ее лица маску.

– Садистки! – простонала Таня, щурясь от солнечного света. – Боже, что за мука! Так я совсем ослепну! – Она шлепнулась на живот и застыла. Подругам пришлось стаскивать ее на пол, как когда-то в колледже.

– Это называется солнцем. Снаружи его еще больше, – напомнила Мэри Стюарт. Таня медленно подняла голову. – Если бы не давнее знакомство, я бы решила, что ты напилась. Только пьяницы испытывают такие трудности по утрам.

– Это не пьянство, а годы. Мне необходим длительный сон, – бормотала Таня, плетясь в ванную.

– Большой Макс уже перебирает копытами, – предупредила Зоя.

– Скажи ему, чтобы шел спать. Это пойдет ему только на пользу. – Таня зевнула.

Впрочем, уже через двадцать минут, приняв душ, она предстала перед подругами опрятно одетой и свежей, как всегда. В этот раз на ней были бледно-розовые джинсы и тенниска такого же цвета, старые желтые ботинки и розовая бандана в волосах, зачесанных назад. Нежные пряди, обрамлявшие лицо, придавали ей соблазнительность.

– Представляю, какую стойку сделает твой ковбой! – всплеснула Мэри Стюарт, оценив Танин наряд. Та выглядела лучше, чем когда-либо. – Но, приглядевшись, махнет рукой: что взять с уродины?

Мэри Стюарт улыбалась. Ей не терпелось увидеться с Хартли. Она думала о нем всю ночь, а утром превратилась в девчонку, мечтающую о новой встрече. Пока что они оставались просто друзьями, но продолжение угадывалось и не давало ей покоя.

По пути в ресторан им опять попался на глаза Бенджамин. Мэри Стюарт шарахнулась от него, как от привидения. Ему, наоборот, хотелось шагать именно рядом с ней. В этой настойчивости чудилось что-то сверхъестественное.

– Где твоя мама, Бенджамин? – спросила Зоя, чувствуя настроение Мэри Стюард и отлично понимая причину. Зоя никогда не видела Тодда, но ребенок очень походил на Мэри Стюарт.

– Спит, – солидно ответил он. – Отец велел мне сходить позавтракать.

– Как же так: она спит, а я бодрствую? – застонала Таня.

– Она на восьмом месяце беременности, – объяснила ей Зоя.

– Если вы будете и дальше лишать меня сна, ко времени отъезда я превращусь в ведьму: Так рано вставать вредно для здоровья.

– Кто сказал? – со смехом осведомилась Зоя.

– Я!..

Они вошли в здание и устремились к своему столику, сопровождаемые Бенджамином. Он прицепился к ним, как репей, но Мэри Стюарт была полна решимости не обращать на него внимания. Как назло, мальчик уселся с ними вместе. Таню он забавлял, Зою тоже, но огорчать Мэри Стюарт им не хотелось. Увы, на их предложение пересесть к друзьям он решительно отказался.

– Ничего, – произнесла Мэри Стюарт через силу, – перестаньте его донимать.

– Ты не возражаешь? – спросила Таня, испытующе глядя на нее.

Мэри Стюарт кивнула:

– Не возражаю.

Нельзя же обнести себя глухим забором? Ей было больно видеть его так близко, но в мире полно детей, и от этого никуда не деться.

– Какой милый факс прислал тебе вчера муженек! – вспомнила Таня, выпив апельсиновый сок. ~ Сколько тепла, чувства, любви! Просто милашка. – Мэри Стюарт печально улыбнулась. – Прости, что я его прочла: не смогла удержаться собираешься ответить?

– Что тут отвечать?

Она вспомнила вчерашний вечер: это было похоже на сон, она уже не верила, что сидела рядом с Хартли, что он обнимал ее, прижимал к себе, шептал, что хочет лучше ее узнать...

– Кстати, вчера я поговорила начистоту с Хартли. И рассказала ему о муже. Вы оказались правы: он неправильно меня понял. Теперь все прояснилось.

– Он заинтересовался?