– Развожусь. Дело уже у адвокатов. Больше у меня никого нет. – Казалось, кроме него, у нее никого и не было. Она подумала: будь Гордон на месте Бобби Джо, они бы не развелись.

– Это все, что я хотел узнать. С остальным разберемся позже. Может, остального и не будет. Просто я не хочу играть в игрушки, если ты замужем или еще что.

– Я бы и не стала, – тихо возразила она. – Никогда к этому не стремилась. Что бы ни болтали о певицах и кинозвездах, я... Я никогда еще вот так безумно не влюблялась. – Она выходила замуж за мужчин, которые были ей небезразличны, была порядочной женщиной и надежной женой. Но чувство, охватившее ее сейчас, трудно обуздать. Она подумала о нем и о последствиях. – Ты должен быть очень осторожен, чтобы никто ничего не узнал. Не хочу, чтобы тебе попало.

Гордон кивнул, хотя в действительности ему теперь не было дела до таких мелочей. Он проработал на ранчо три года и добился должности старшего ковбоя, однако с радостью все бросил бы, если бы она его об этом попросила.

– Танни, – проговорил он, прижимая ее к себе, гладя по густым волосам и осыпая поцелуями, – я тебя люблю!

– И я тебя люблю, – прошептала она, чувствуя, что окончательно сходит с ума.

Оба понятия не имели, как все сложится, но сейчас не могли совладать с собой. Он вообще не хотел размышлять.

– Приедешь на родео в субботу?

– Обязательно. – Как бы ей хотелось сидеть над загончиком мустанга вместе с ним!

– Только больше не пой! Мало ли что может случиться, – шепотом попросил он.

– Не буду, – пообещала она тоже шепотом, опираясь вместе с ним о ствол дерева.

– Я серьезно. – Он действительно за нее беспокоился. Три дня назад она ворвалась в его сердце и разместилась там, как у себя дома.

– А ты перестань объезжать мустангов, – усмехнулась она, хотя настаивать не собиралась. Она знала: пока это ему необходимо. Возможно, потом он откажется от этого занятия – если у них вообще будет потом...

– Теперь я всегда буду за тебя переживать, – предупредил он.

– Не надо. Давай хотя бы немного доверять судьбе. Все-таки она свела нас вместе. Уже то, что я здесь оказалась, – счастливая случайность. Лучше подождем и посмотрим, что из всего этого получится. Так гораздо забавнее жить.

– Это ты забавная, и я тебя люблю. – Он снова ее поцеловал.

Они долго стояли так, то целуясь, то беседуя. В воскресенье у него был выходной, и Гордон предложил совершить совместную прогулку. Она предложила автобус, но он настоял на своем грузовичке: ему хотелось показать ей свои любимые места. Таня согласилась. Оставалось придумать отговорку для подруг. Пока что ей не хотелось ничего с ними обсуждать. Происходившее с ними было каким-то волшебством, и она собиралась сохранить это в тайне.

– До завтра!.. – прошептал он наконец, не в силах представить, как проведет завтрашний день, не обнимая и не целуя ее.

Но оба знали, что надо быть настороже. Возможно, Гордон посетит ее следующим вечером, так же поздно, и они немного погуляют. Ей не хотелось, чтобы у него возникли из-за нее неприятности. Начальство косо смотрит на романы между гостьями и ковбоями, хотя все знают, что время от времени такое случается. Он клялся, что с ним этого не произойдет, и до сих пор держался – и вот с первого раза угодил в десятку.

Таня остановилась у двери и проводила его взглядом. Гордон двигался быстро и бесшумно. Мгновение – и он исчез из виду. Был уже третий час ночи. Выходит, за болтовней и поцелуями пролетело без малого два часа. Подругам полагалось видеть десятый сон, поэтому она вздрогнула, услышав в доме шорох. Зоя ставила на кухне чайник – даже не бледная, а зеленая, и куталась в одеяло. Она никому не говорила, что ее мучит понос.

– Ты не больна? – забеспокоилась Таня, еще не придумав, как объяснить свое отсутствие, но в этом не было необходимости. Зоя не стала ее допрашивать, хотя обо всем догадалась. – У тебя неважный вид.

– Все в порядке, – ответила та неубедительно.

Таня увидела, что она вся дрожит, и испугалась не на шутку.

– Зоя! – От волнения глаза Тани расширились. Зоя покачала головой, ничего не желая объяснять. – Иди ложись, я сама принесу тебе чай.

Зоя с облегчением вернулась к себе в комнату. Через несколько минут Таня явилась к ней с чашкой мятного чая. Зою все еще трясло, но выглядела она как будто получше. Таня подала ей чашку и присела на край кровати.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего страшного, инфекция, только и всего.

Таня почему-то ей не поверила:

– Хочешь, я вызову врача?

– Зачем? Я сама врач. У меня есть все необходимое. – У нее был с собой препарат АЗТ, куча других лекарств, даже ампулы для инъекции на случай обострения поноса. Несколько минут назад она едва доползла до туалета. Если бы с ней случился конфуз, пришлось бы все открыть...

Они немного посидели молча, погруженные в свои мысли. Выпив чай, Зоя откинулась на подушки. Глядя на подругу, она понимала, что обязана кое-что ей сказать.

– Осторожнее, Танни. Вдруг он не тот, за кого ты его принимаешь? Вдруг он даст за большие деньги интервью или еще как-нибудь тебя обидит? Ты же совсем его не знаешь!

Как она догадалась? Собственно, тут нечему удивляться: Зоя всегда отличалась сообразительностью. Слушая ее, Таня улыбалась. Конечно, случиться может всякое, но инстинкт подсказывал ей, что он не кривит душой. Беда обычно подстерегала ее тогда, когда она поступала вопреки интуиции.

– По-моему, он ничего. Знаю, это звучит глупо, ведь я едва его знаю. Но слишком уж он напоминает Бобби Джо...

Зоя слабо улыбнулась:

– Самое забавное, мне он тоже его напоминает. Но он не Бобби, а совсем другой человек. Мало ли как он способен тебе навредить? – Журналы ценят ее недешево: разоблачительное интервью о ней стоило сотни тысяч. В данном случае они, не колеблясь, отвалили бы кругленькую сумму, а если бы им предложили вдобавок фотографии...

– Я все знаю, – прервала ее Таня. – Дело в том, что, как ни странно, мне все еще хочется кому-то доверять. Считай меня дурой, но он вызывает у меня доверие.

– Скорее всего ты права, – проговорила Зоя. Она всегда, даже в ранней молодости, стремилась быть справедливой. Это ее свойство Таня любила больше всего. – Главное – не торопись отдавать ему свое сердце. Оно у тебя одно – вдруг разобьется? Чинить – такая возня... – Они переглянулись и улыбнулись. Зое очень сильно хотелось увидеть Таню в объятиях достойного мужчины, способного ее защитить.

– А как насчет твоего сердечка? – спросила Таня, когда Зоя поставила на столик пустую чашку. Она чуть пришла в себя. – Почему ты так давно одна? Неужели испугалась возни при починке?

– Не в этом дело, – искренне ответила Зоя. – Просто в моем сердце слишком много чужих судеб, одна печальнее другой. Мне вечно не хватает времени. Теперь у меня появилась малышка, и больше мне ничего не нужно.

– Не верю! – отмахнулась Таня. – Ты что, не такая, как остальные?

– Возможно, – грустно молвила Зоя.

Она была так нездорова и одинока, что Тане захотелось ей помочь. Она всегда любила ее, как сестру, к тому же Зоя всю себя без остатка отдавала чужим людям. Ее и впрямь можно назвать святой, только больной и измученной. За ней некому толком ухаживать, некому над ней хлопотать, делать для нее все то, что она сама делала для других. Но сейчас святую клонит в сон, поэтому Танина помощь ограничилась тем, что она выключила свет и поцеловала ее в лоб.

– Постарайся выспаться. Если к утру тебе не полегчает, я все-таки вызову врача.

– Сама справлюсь, – пролепетала Зоя, закрывая глаза. Таня еще не успела выйти из ее комнаты, а она уже спала.

Таня немного постояла на пороге, глядя на подругу. Зоя улыбалась во сне наверное, ей снилась Джейд.

Возвращаясь к себе, Таня размышляла о Гордоне. Зоя, конечно, права: при желании он мог бы страшно ее подвести, причинить ей массу неприятностей. Мало кто был так уязвим, как она. В отличие от многих она не может себе позволить играть с чувствами. Вдруг он напишет Танину биографию, не получив ее согласия, вдруг начнет давать интервью или наделает ее фотографий и станет шантажировать? Выбор велик – от вымогательства до убийства.