К ним присоединилась сонная Мэри Стюарт:

– Что представить, Тан? Твою половую жизнь? Нет, не могу!

– Не буди во мне зверя! – огрызнулась Таня и тут же прыснула. Она ничем так не дорожила, как их дружбой, и была на седьмом небе от счастья, что они снова собрались втроем.

– Ну, как он себя проявил под одеялом? – не отставала Мэри Стюарт.

– Заткнись! – Таня огрела ее подушкой.

Мэри Стюарт закатилась злорадным смехом. Ей хотелось подробностей.

– Сжалься, я целый год не спала с мужем! А теперь связалась с мужчиной, который не ляжет со мной, пока не убедится, что я твердо решила развестись. Что же мне еще остается, кроме мысленного греха заодно с подружками? – Она повернулась к Зое: – Это и к тебе относится. Желаю знать в деталях, чем ты займешься со своим Сэмом по возвращении.

– Остается надеяться, что к тому времени тебе уже будет не до подружек, – отрезала Зоя.

Все засмеялись.

– Господи, ну и влипли мы! – заявила Мэри Стюарт, хотя отлично понимала, что это не так. У всех троих за спиной полная радостей, хотя и нелегкая жизнь, они многое приобрели, много страдали, с лихвой переплатили за посулы судьбы. Теперь всем подругам предстояло преодолеть новую полосу препятствий, чтобы добиться желаемого.

– А по-моему, мы – большие молодцы! – возразила Таня, гордо разглядывая подруг. – Я обожаю вас обеих.

– Понятное дело: приступ любви к человечеству как следствие половых сношений, – поставила диагноз Мэри Стюарт, за что снова схлопотала от Тани подушкой по голове.

– Как у тебя только язык поворачивается! – проговорила Таня, отсмеявшись. Ей хотелось поделиться с лучшими подругами самым сокровенным, поэтому она не удержалась и призналась: – Я в него влюбилась.

Подруги долго смеялись, потом Зоя выдавила:

– Другого мы не ждали.

– Это не пошлая похоть, а настоящая любовь.

Подруги притихли, устремив на нее восторженный взгляд.

– У тебя страшно запутанная жизнь, Тан, – высказалась Мэри Стюарт. – Советую сначала убедиться, что он ее облегчит, а не усложнит. Сперва удостоверься, что он выдюжит, а уж потом бросайся с ним вместе с обрыва.

– Я так и сделаю, – пообещала Таня, хотя на самом деле всю испытательную работу брал на себя Гордон. – Он сам до смерти напуган. Знает, какие трудности нам могут грозить.

– Тогда я рада. – Сказав это, Мэри Стюарт поведала подругам о своих планах, касающихся Хартли. – Я лечу в Лондон.

– Возвращаешься к Биллу? – удивилась Таня. Неужели без нее здесь успели произойти кардинальные перемены?

– Нет, просто хочу с ним поговорить, – объяснила Мэри Стюарт. – Раньше я планировала дождаться конца лета, а теперь не хочу ждать. Кажется, уже уезжая из Нью-Йорка, я знала, как поступлю. Чего же тянуть?

– Ты совершенно уверена? – спросила Таня тихо. Все они принимали сейчас ответственнейшие решения.

– Совершенно.

– Билл знает, что ты у него появишься?

Мэри Стюарт покачала головой:

– Через пару дней я ему позвоню и поставлю в известность.

– Что, если он запретит тебе приезжать?

– Я не собиралась оставлять за ним право выбора. Те времена канули в прошлое.

– Аминь!.. – буркнула Зоя, самая независимая из трех подруг.

– Как Сэм? – спросила у нее Таня, отправляясь переодеваться.

– По-прежнему безумствует, – ответила Зоя с широкой улыбкой. Затем она уведомила подруг, что после обеда съездит в город, чтобы осмотреть нескольких пациентов доктора Джона Кронера.

– Я думала, у тебя отпуск, – упрекнула ее Мэри Стюарт.

– Ничего страшного, мне самой хочется. Утром покатаюсь верхом, пообедаю вместе с вами и отправлюсь. Шарлотта Коллинз обещала, что кто-нибудь обязательно меня подвезет.

– Лучше поедем со мной на автобусе, – предложила Таня. – Я тоже собираюсь в город, за покупками.

Предложение присоединиться было сделано и Мэри Стюарт, но та ответила, что предпочитает общество Хартли. Потом все стали поспешно собираться. Казалось, к ним вернулась ранняя молодость, и они снова торопятся на занятия. Спустя час, позавтракав, они явились в конюшню, свежие и сияющие. Гордон был разочарован, узнав, что Таня после обеда собирается в город с Зоей.

– А вечером ты ко мне придешь? – по-детски спросил он, отъехав с ней подальше от остальных.

– Если ты пригласишь, – ответила она.

За взгляды, которыми они обменялись, желтая пресса без размышлений отвалила бы кучу золота!

– Люблю тебя! – прошептал он, она ответила теми же словами, и они бок о бок поскакали по полю. Казалось, их души за полтора дня слились воедино. Она чувствовала себя связанной с ним нерасторжимыми узами, он тоже пошел бы за ней на край света – но только не в Лос-Анджелес. Она напомнила ему об этом, когда они, развернувшись, поскакали навстречу остальной компании.

– Я же сказал, что навещу тебя.

– Когда? – Ей требовался конкретный ответ, ибо впереди был крайне насыщенный месяц.

Он ответил, что до конца августа не сможет покидать ранчо больше чем на один день в неделю.

– Лучше скажи, когда ты сама сможешь сюда вернуться.

Оказалось, что и она не располагает свободным временем. Но, мысленно перебрав предстоящие дела и встречи, она радостно подпрыгнула в седле: в конце августа у нее могла образоваться свободная неделька.

– Я смогла бы вернуться недели через три.

В следующий момент с ними поравнялся Хартли. Врачи из Чикаго покинули ранчо накануне, Бенджамин и его родители тоже уехали.

– Для меня это будет вечностью, – успел шепнуть Гордон. Она относилась к этому точно так же, но изменить ничего не могла. В сентябре у нее тоже намечались свободные дни, так что она могла бы вернуться в Лос-Анджелес с ним. Жизнь обещала быть интересной: сплошные перелеты из Вайоминга в Калифорнию.

– Какая сегодня красота! – сказал Хартли, закидывая голову.

Гордон и Таня переглянулись и согласно закивали.

Накатавшись, они отправились на ленч. Гордон не составил им компанию – ему надо было подковать коня и повозиться с бумагами. Накануне на ранчо пожаловали новые гости. Гордон, приставленный к Таниной группе, не должен их сопровождать, но в его обязанности входило позаботиться, чтобы их взяли под свою опеку другие ковбои и чтобы им были предоставлены хорошие кони. То, что у Тани появились собственные планы на вторую половину дня, оказалось даже кстати, так как ему предстояло доставить к ветеринару кобылу, вывихнувшую ногу.

Таня довезла Зою до местной больницы, где дожидался Джон Кронер, и отправилась по своим делам. Она назначила встречу еще с утра и осталась довольна ее результатом. Хватило времени и на покупки: Таня приобрела бирюзовые ковбойские сапоги. Зоя и Кронер уже ждали автобус у здания больницы. Кронер помахал им вслед. Зоя выглядела усталой, но довольной.

Упав вместе с ней на подушки, Таня спросила:

– Ну, как все прошло?

– Интересно. У него приятные пациенты. – Больные были очень благодарны ей за визит. Понимая, какую она оказывает услугу, персонал оказал ей теплый прием. Она пригласила Джона Кронера с другом – рентгенологом, год назад переехавшим яз Денвера, – как-нибудь поужинать с ними на ранчо. Оба держались с Зоей крайне любезно. – И сам он просто прелесть.

– Соперник Сэма? – Таня приподняла бровь. – Или он для нас слишком молод?

Зоя весело рассмеялась:

– Ни то ни другое. Ты что, слепая? Он же голубой!

– Надо же, не заметила! Что ж, придется тебе ограничиться безумцем Сэмом. – Она была в отличном настроении, и они с Зоей хохотали и дурачились весь обратный путь.

– Ты неисправима! Чем ты занималась в городе?

– Так, разной ерундой. – Магазины были отличные, и все они уже накупили себе замши, кожи и ковбойских шляп. – Купила отличные ковбойские сапожки. Бирюзовые!

– Ну, теперь покрасуешься! Тебе не кажется, что ты здесь засиделась? Я тоже однажды отколола номер на горном курорте в Колорадо: купила розовые ковбойские сапоги до колен, решив почему-то, что смогу в них щеголять по больнице. Так и валяются, ни разу не надеванные, в глубине шкафа.