– Вам удобно?

– Да.

– Прекрасно. Давайте начнем. Он нажал кнопку.

– Ваше имя?

– Эшли Паттерсон.

Глаза Россона перебегали с Эшли на распечатку полиграфа.

– Сколько вам лет, мисс Паттерсон?

– Двадцать восемь.

– Где вы живете?

– В Купертино. Виа-Кэмино-Корт, номер сто девять, квартира шестьдесят четыре.

– Работаете?

– Да.

– Любите классическую музыку?

– Да.

– Знакомы с Ричардом Мелтоном?

– Нет.

Ни малейшего всплеска на графике.

– Где работаете?

– В “Глоубл Компьютер Грэфикс Корпорейшн”.

– Любите свою работу?

– Да.

– Заняты пять дней в неделю?

– Да.

– Когда-нибудь встречались с Жан-Клодом Параном?

– Нет.

Линия по– прежнему прямая.

– Завтракали сегодня утром?

– Да.

– Это вы убили Денниса Тиббла?

– Нет.

Допрос продолжался еще полчаса. Одни и те же вопросы задавались три раза в различном порядке.

Пожав плечами, Кейт Россон выключил прибор, отправился в кабинет Сэма Блейка и вручил ему результаты теста.

– Невинна, как только что родившийся младенец. Девяносто девять и девять десятых процента за то, что она не лжет. Ты сделал стойку не на ту дичь, Сэм. Ищи другую.

Эшли на подгибающихся ногах вышла из здания участка, почти пьяная от облегчения. Слава Богу, все кончено! Она смертельно боялась, что полицейские упомянут об отце, но этого не случилось. Неужели можно надеяться, что на этот раз его окончательно оставят в покое?

Девушка завела машину в гараж, поднялась к себе и, войдя в квартиру, поспешила запереться на все замки. Она чувствовала себя опустошенной, но почти счастливой. Кажется, все обошлось. Она победила. Теперь не помешают горячая ванна и крепкий сон. Забыть, забыть обо всем хотя бы на несколько часов!

Эшли вошла в ванную и тут же отпрянула, смертельно побледнев. На зеркале краснели размашистые буквы, выведенные губной помадой: “ТЫ УМРЕШЬ!”

Она пыталась бороться с волной истерики, угрожавшей вот-вот ее поглотить. Пальцы дрожали так сильно, что пришлось несколько раз набирать номер. Эшли прерывисто вздохнула, пытаясь успокоиться, и снова принялась нажимать на кнопки. Два…, девять…, девять…, два…, один…, ноль…, один… Наконец-то!

Она крепко стиснула трубку, прислушиваясь к длинным гудкам.

– Полиция.

– Помощника шерифа Блейка, пожалуйста.

– Помощник шерифа уехал домой. Возможно, кто-то другой…

– Нет! Я… Пожалуйста, попросите его связаться со мной! Это Эшли Паттерсон. Мне нужно немедленно с ним поговорить.

А в это время Сэм Блейк подвергался ежедневному испытанию нервов и терпения – не теряя присущей ему выдержки, спокойно выслушивал ежевечернюю тираду дражайшей половины. Сегодня Серина разошлась не на шутку и орала, размахивая для убедительности кулаками:

– Мой братец сделал из тебя вьючную лошадь, а ты и рад, идиот этакий! Пашешь с утра до вечера за сущие гроши, а этот сукин сын и не подумает повысить тебе жалованье! В таком случае почему ты сам не попросишь прибавки? Почему, я тебя спрашиваю?

Сцена происходила, как всегда, за ужином, и Сэм, невозмутимо протягивая тарелку, попросил:

– Передай мне картофель, дорогая. Серина, не прерывая чересчур пылкой речи, сунула мужу под нос блюдо с картофелем.

– Ты, олух несчастный! Неужели не понимаешь, что тебя никто не ценит!

– Ты совершенно права, дорогая. Можно мне немного подливы?

– Ты что, не слушаешь меня? – пронзительно взвизгнула Серина.

– Как можно, дорогая? Слушаю, и очень внимательно. Все очень вкусно. Ты великолепная повариха!

– Какой интерес ругаться с тобой, ублюдок паршивый, если ты даже не думаешь мне отвечать!

– Только потому, что люблю тебя, родная, – пояснил Сэм, отрезая кусочек телячьей отбивной. В этот момент раздался телефонный звонок.

– Извини, потом договорим, – пообещал Сэм, потянувшись к трубке.

– Привет… Да… Соедините ее… Мисс Паттерсон? В ответ раздались громкие рыдания.

– Случилось… Случилось нечто ужасное. Вы должны немедленно приехать.

– Уже еду.

Серина с негодующим видом загородила ему дорогу.

– Что?! Куда это тебя несет! Посреди ужина?!

– Срочное дело, дорогая. Неприятности, – уговаривал Сэм. – Вернусь, как только смогу.

Серина удивленно замолчала, наблюдая, как муж пристегивает кобуру с револьвером. Прежде чем уйти, Сэм наклонился и поцеловал жену:

– Чудесный ужин. Спасибо, дорогая.

Не успел Сэм притронуться к кнопке звонка, как дверь распахнулась. На пороге стояла Эшли с лицом, залитым слезами. Девушка тряслась как осиновый лист. Сэм шагнул в прихожую, настороженно оглядываясь.

– Здесь есть кто-нибудь, кроме вас?

– Нет, – выдохнула девушка, стараясь прийти в себя. – Посмотрите.

Она схватила его за руку и потянула в ванную. Заметив кровавую надпись на зеркале, Сэм отшатнулся.

– “Ты умрешь!”, – медленно прочел он вслух. – Вам известен человек, написавший это? Или подозреваете кого-то?

– Нет, – выдавила Эшли. – Это моя квартира. Ключи только у меня. Но я точно знаю, что в мое отсутствие здесь кто-то бывает. Последнее время меня преследуют. Те или тот, кто замышляет убить…

Она снова разразилась слезами.

– Б-больше мне этого не вынести!

Девушка громко всхлипывала, утирая кулачками слезы. Совсем как обиженный ребенок. Сочувственно покачав головой, Сэм обнял Эшли за плечи и погладил по руке.

– Ну, не стоит так переживать. Все обойдется. Мы позаботимся о вашей защите и обязательно разоблачим негодяя.

Эшли глубоко, прерывисто вздохнула.

– Простите. Не стоило так распускаться. Не знаю, что на меня нашло. Должно быть, эта мерзость оказалась последней каплей. Просто умираю от ужаса.

– Давайте поговорим, – предложил Блейк. Эшли ухитрилась растянуть губы в улыбке.

– Хорошо.

– Как насчет чашечки крепкого чая?

Эшли заварила чай, и они долго сидели в кухне за наспех накрытым столом.

– Когда все это началось, мисс Паттерсон?

– Почти…, да, почти полгода назад. Я почувствовала слежку. Сначала было просто ощущение неловкости, словно кто-то сверлит тебе спину взглядом. Потом я поняла, в чем дело. И хотя сознавала, что нахожусь под постоянным контролем, как ни старалась, никого не замечала. Однажды, включив компьютер, я обнаружила, что кто-то нарисовал картинку, словно в фильмах ужасов, – мое изображение и чья-то рука с ножом, который вот-вот вонзится мне в грудь.

– И по-прежнему никаких следов?

– Нет.

– Вы упомянули, что неизвестный и прежде вламывался в вашу квартиру.

– Да. Как-то, придя домой, я обнаружила, что все лампы включены. В другой раз нашла сигаретный окурок на туалетном столике. Сама я не курю. И еще. Кто-то открыл ящик комода и рылся в моем…, моем белье. А вот теперь это!

– Возможно, проделки оскорбленного или отвергнутого любовника?

– У меня никого нет.

– Может, неудачная сделка, в результате которой кто-нибудь потерял деньги? По вашей вине?

– Я не заключаю никаких сделок. Я компьютерный дизайнер.

– Вам угрожали?

– До сегодняшнего дня – нет.

Она совсем было решилась рассказать о том, что с ней сделал Тиббс, и о совершенно выпавшем из памяти уик-энде в Чикаго, но передумала. Придется так или иначе упомянуть имя отца. Не стоит его впутывать.

– Я боюсь ночевать здесь одна, – пробормотала Эшли.

– Хорошо. Немедленно звоню в участок и прошу прислать дежурного.

– Нет! Ни за что! Я никому не верю! Не согласились бы вы остаться со мной, всего лишь до утра? А там я что-нибудь придумаю.

– Вряд ли мне стоит…

– Пожалуйста! – вырвалось у Эшли. – Пожалуйста.

Она нервно ломала руки. Сэм посмотрел ей в глаза и невольно поежился. В них плескался откровенный ужас.