Прохладная мягкая ткань соскальзывает с ее плеча, и я мысленно пробую бледную кожу на вкус.

Не надо, Ри, не будь послушной, притворяйся и дальше, что ненавидишь меня.

Закрываю глаза, но от этого сильнее чувствую аромат Рианны. Он не сладкий, не острый, а идеальный, и действует, как афродизиак.

Она все еще ждет ответа, согревая дыханием мою шею, и горло сводит судорогой от желания. Ее губы совсем близко. Если отвечу «да», узнаю, насколько они податливые. Но вместо этого делаю то, чего хотелось с первой минуты, как увидел ее сегодня. Снимаю куртку и набрасываю на красивые плечи, обхватываю Рианну руками и бережно растираю ей спину.

– Холодно, – говорю, и собственный голос кажется чужим.

– Я ради науки уже второй день жертвы приношу, – отвечает она хрипло и почти невесомо прижимается губами к шраму над ключицей, хотя его не видно из-под футболки. Ри глубоко дышит, не скрывая, что волнуется, и настаивает: – Чарли, ты не ответил.

Мне даже стоять рядом с ней больно. Откуда ты, детка, из какого мира?

Я мог бы забрать ее прямо сейчас, присвоить, насытиться наконец. Одно правильное слово – и Ри бросится меня спасать, не понимая последствий. Поэтому я вдыхаю фруктовый аромат ее волос и говорю:

– Если хочешь отменить договор, только скажи.

– Я спросила не об этом.

– Значит, я не понимаю, о чем ты. Иди в дом, Ри.

Она награждает меня тяжелым взглядом, в котором надежда быстро сменяется неприязнью, и отстраняется, избавляясь от моих рук. Сбрасывает куртку и впечатывает ее мне в грудь со словами:

– Знаешь, еще ни один человек не заставлял меня чувствовать себя идиоткой так часто.

– Ри…

– Нет-нет, все хорошо. Даже прекрасно! А по поводу твоих гениальных организаторских способностей... Раз уж ты решил инвестировать в мои научные исследования, то продолжим эксперименты. На что только не пойдешь ради знаний. Сообщи, когда у меня следующее свидание, ладно? И, кстати, не забудь заплатить Тому.

Она уходит, а я с подозрением смотрю вслед. Я не собирался ничего от нее скрывать. Еще в воскресенье думал рассказать о чате, но мне и в голову не пришло, что пару дней что-то изменят. Торговые отношения делают жизнь проще, так почему бы не пользоваться?

Но, судя по всему, Ри не из тех, кто пользуется, поэтому я чувствую подвох в той легкости, с которой она приняла мои правила – и в то же время радуюсь, что удалось уладить разногласия малой кровью.

Рука у Рианны неожиданно тяжелая. Добравшись до дома, первым делом прикладываю к щеке лед, хоть и без толку, наверное. В холодильнике пусто, завтра после занятий придется ехать в супермаркет. В Нью-Йорке у нас есть домохозяйка, а здесь я сам по себе и часто забываю поесть. Хорошо хоть уборщица приходит раз в неделю.

По привычке перед сном набираю сестре и получаю порцию выедающей нервы, равнодушной пустоты. Номер заблокирован, мне в наказание – за то, что живу.

Джейсон должен появиться в субботу, тринадцатого февраля. Никогда еще я не ждал его приезда так сильно.

– Я все видел, – заявляет мне с порога Итон и бежит на кухню, откуда доносится звонкий голос Мэнди. Слава богу, она здесь, мне сейчас как никогда нужна доза моральной поддержки. Я едва не рыдаю из-за той вязкой каши, которая варится в мозгу, – но, увы, сразу увести Аманду наверх не выходит.

– Осборн, наш сосед, ее лапал! Этот кретин ее подкараулил, – заявляет во всеуслышание Итон, и я вскидываю бровь:

– Серьезно, братишка? Мне восемнадцать.

Я привыкла, что дядя Эндрю не отзывается на диалоги с моим участием, и от этого более дико звучит его голос:

– Это правда? Сосед к тебе пристает?

– Нет, не правда. Итону показалось.

Джоанна берет на себя роль дяди и делает вид, что ее здесь нет. Она бросает на меня испуганный взгляд, и я усмехаюсь: неужто боится, что переведу стрелки на нее? Глупости какие.

– Ри, твои родители попросили меня следить за вами. Ты всю неделю где-то пропадаешь вечерами. Это совсем на тебя не похоже, ты ведь ответственная девочка, у тебя экзамены скоро.

– Так-так-так, – вскидываю руки, защищаясь. – Притормози, дядя Эндрю. Я понимаю, что ты красуешься за мой счет перед своей невестой, но это несправедливо… Мэнди, идем.

Подруга срывается из-за стола и мчится за мной по лестнице, а я слышу вдогонку сердитый приказ дяди:

– Чтобы я этого Осборна рядом с тобой больше не видел!

– Мы с ним одногруппники! – ору в ответ, и дядя умолкает. – Нет, ну ты посмотри, как он хвост распушил, – возмущенно говорю Аманде, и та хмыкает:

– Жаль, тебя здесь не было, когда он Джоанне кофе варил. Театр одного актера.

– Что с людьми любовь делает, – сетую, и мы наконец запираемся в моей комнате.

Мэнди садится в офисное кресло, забрасывает ногу за ногу и с видом бизнес-леди рассказывает о том, что Майкл Салливан не произнес ни одного слова, когда явился. Аманда открыла ему, сказала: «Рианна слишком занята и никого не принимает» – свысока посмотрела на короля и захлопнула дверь.

Представляю, как он растерялся. Ему обещали заплатить за то, чтобы выгулял девушку, словно собаку, а ее дома нет.

– Что нового у Тома? – нехотя интересуется Мэнди. – Все такой же «не такой, как все»?

Подруга никогда не любила младшего Килмора, а я никогда не могла понять почему. Она прозвала его «не-такой-как-все-Килмор». И именно она чаще других дразнила одноклассников «Том и Джерри».

– Том покрасил волосы, классно выглядит, – говорю, а потом набираю побольше воздуха в легкие и выдаю: – А Осборн покупает мне поклонников в закрытом чате. Поздравь меня, я наивная дура, а мой сосед – исчадие ада.

Но на то Аманда и муза. Она никогда не поддерживает негатив, зато вдохновляет посмотреть на ситуацию с новой стороны… И на этот раз ее задумка совпадает с моим коварным планом: договориться со следующим парнем из списка, будто у нас случился секс, а потом поделить прибыль.

Но мотивация у нас с Мэнди все же разная. Подруга радуется легким деньгам, а я хочу вывести Чарли из равновесия. Скорее всего, он уверен, что я не пересплю с первым встречным, потому и платит целых двадцать тысяч за это. А я возьму и порву его шаблон, сниму все слои, пока не доберусь до самого дна, до присыпанной пеплом души, которую он так отчаянно охраняет и прячет.

Нужно сделать Чарли больно.

Я видела, как выбили его из реальности мои слезы. Он был таким нежным, что дыхание перехватывает от одного лишь воспоминания. А еще Чарли был настоящим, без извечных масок. И если мне придется расплатиться репутацией «неприступной крепости» ради того, чтобы Чарли впустил меня в свою израненную душу… что ж, я рискну.

Поправляю шторы на окне и задумчиво смотрю на Мэнди в отражении в зеркале.

– Всегда мечтала о славе местной шлюхи, – горько усмехаюсь, стаскивая платье.

Аманда отмахивается, мол, все равно скоро лето и я, предательница эдакая, уеду с острова. А потом подруга задает разумный вопрос:

– Слушай, а откуда у Осборна столько денег?

– Видимо, в аду хорошо платят, – отвечаю и невольно снова оборачиваюсь к окну. И почему-то я уверена, что если раздвину шторы, то увижу соседа, который в эту минуту тоже смотрит на меня.

Поздно вечером помогаю Итону с уроками и иду спать, не сделав своих. Но уснуть не получается, у меня бессонница. Обычно в десять я отрубаюсь, как по часам, а сейчас лежу и сверлю взглядом потолок, надеясь увидеть ночное небо и звезды. Может, хоть они подскажут, что делать.

Не представляю, как теперь вести себя в колледже. На лбу каждого парня буду видеть ценник, а в обращенных ко мне взглядах – сомнения, стою ли я потраченного времени. А главное, никто не пожаловался, не донес на Чарли. Скотство.

Захожу в закрытый чат и вижу новое сообщение от модератора:

«Том Килмор. £6000. Выплачено».

Невероятно, но факт: сегодня я заработала шесть тысяч фунтов, просто поцеловав школьного друга в щеку. До того унизительно, что зубы сводит. Но расчета во мне, оказывается, больше, чем гордости, а потому я со спокойной душой заберу деньги у Тома. Даже знаю, на что потратить сей «достойный» заработок: на новую машину для Джоанны.