– Постель, ковер, стол… Ты это к чему? – все еще не понимала я. Смущения почему-то не было, да и вообще, я была сосредоточена на проблеме, как вернуть корсет на место. Лир мешал. Очень.

– Еще кресло и подоконник, – с дьявольским смешком закончил перечислять Лирвейн. – Проклял свой опыт и фантазию! Потому как я знаю, чего хочу!

Меня обожгли совершенно черным взглядом, вновь впились в губы поцелуем, который заставил забыть обо всем. В чувство привел только холод дерева под спиной. Впрочем, это сразу вытеснил жар его губ на шее и ощущение пальцев на груди. Невесомые, на грани чувствительности прикосновения заставляли выгибаться, чтобы почувствовать их в полной мере. Ущипнул сосок, и я судорожно выдохнула и вцепилась в предплечья Лира, пытаясь отстранить его. Он подчинился. Впрочем, тут же об этом пожалела, потому что, как только ушло его тепло, кожу обдала ночная прохлада и вернулся разум. Ну как вернулся… Застыл с вещами у дверей.

Лир погладил нежную кожу за ухом, приласкал оставленную им ноющую отметину на ключице, обвел полушария груди, с нажимом провел по бокам и животу. Следом за его руками бежали мурашки, заставляя щеки пылать огнем смущения. Разум на это все полюбовался, собрал вещички и ушел туда, откуда явился.

– Некоторые маленькие девочки неосознанно провоцируют взрослых мужчин! – Волшебник настолько откровенно усмехнулся, что у меня дыхание перехватило, я потянулась было прикрыть грудь, но он перехватил мою руку, подался вперед и прижал над головой. Скосил глаза вниз, посмотрел на меня и, не отрывая взгляда, стал медленно наклоняться.

Трусливо зажмурилась, не желая видеть такой развратный блеск в серых глазах, что отзывался трепетом у меня внутри. Его дыхание прошлось по груди, шее, он нежно поцеловал меня в висок и тихо сказал:

– Я всегда знаю, когда нужно остановиться, моя принцесса. Советую и вам найти эту грань.

Он отстранился, помог мне сесть и даже натянул корсет и платье обратно. А я… сидела как заторможенная. Только с каждым мигом в груди нарастало жжение, дыхание перехватывало. Напряжение покинуло меня с легким всхлипом, и я почувствовала, как по лицу скользнули горячие капли. Больно.

Лир, какая же ты сволочь!

– Зачем? – еле слышно простонала я. – За что вот так?! Неужели я тебе столько плохого сделала… – Я подняла голову, Лир потрясенно расширил глаза, когда увидел слезы, машинально потянулся стереть, но я судорожно отшатнулась.

Я до крови прикусила губу, чтобы не скатиться в позорные рыдания. Лирвейн обнял меня, привлек к себе, шепча что-то успокоительное, но мне было уже все равно.

Даже на то, что открылись двери и на пороге появился Мидьяр. Он окинул нас взглядом, разъяренно рыкнул, рывком оторвал от меня Лирвейна и оттолкнул его. Меня же сдернул со стола и загородил спиной.

– Ах ты ублюдок, – оскалился Искусник. – Я же тебя сам удавлю! Ты что с девочкой сделал?!

– Хорошего же ты обо мне мнения, – покачал головой беловолосый волшебник.

– Все нормально, Ярр, – поддавшись порыву, обняла Мидьяра и уткнулась носом ему между лопаток. Несколько секунд вдыхала успокаивающий запах миндаля и корицы. – Он не делал ничего такого, чего я не хотела бы… А то, что дура… так это, похоже, не лечится.

– Солнышко, – Хранитель Грез прижал меня к себе, ласково вытер слезы, щелкнул пальцами и закутал в появившийся рыжий плед, – все хорошо, слышишь? Постой, пожалуйста, в сторонке, а лучше отправляйся в спальню, я сейчас разберусь и приду.

– Ярр, нам с ней нужно поговорить, – сказал Водник серьезно. – Оставь нас, будь добр.

– После всего, что видел?!

– Ты не знаешь!

– Мне достаточно того, что она в слезах! – Искусник ткнул в меня пальцем. В синих глазах Мидьяра не было и намека на искры, а волосы темнели все больше, сейчас отливая багровыми отблесками. – Значит, так, – негромко, но зловеще сказал он, – я долго молчал. Но твое поведение переходит всякие границы. Если не можешь удержать под контролем расовые особенности, эмоции, магию, да все, что угодно, то сиди у себя и не высовывайся!

– Уйди, – сверкнул на него голубыми, сияющими силой глазами Лирвейн.

– Уйду, – согласился Ярр. – И ты вместе со мной.

Искусник быстро сплел какую-то связку и метнул ее в Лира. Тот мешком свалился на пол.

Мидьяр вздохнул, устало потер виски и подошел к бессознательному блондину. Посмотрел на меня:

– Не удивляйся. Это бывает. Но все равно искренне советую вам выяснить отношения. Если он сейчас на почве ревности и неадеквата такое творит, то что же будет, когда у тебя кто-то появится.

– Ярр, – не удержалась и всхлипнула, – ты придешь?

– Да. – Ле-Кинаро послал мне ободряющий взгляд. – Сейчас этого отнесу и вернусь.

Хранитель пассом создал портал, поднял Лира и скрылся в лиловом мареве.

Я же обессиленно сползла на пол, уронила лицо на ладони и тихо заплакала. Создатель, за что мне все это?!

Я сидела на кушетке перед зеркалом и задумчиво расчесывала волосы. Было раннее утро, шторы распахнутого окна шевелил легкий ветерок. Время от времени этот по-осеннему холодный проказник залетал в комнату, облетал вокруг, задумчиво обнимал меня за плечи, заставляя вздрагивать от его прикосновений, перебирал волосы и нежно касался губ.

Окно я не закрывала, невзирая на прохладу. Мне вообще сейчас мало чего хотелось. Но была спокойна, собранна и сдержанна. Это, наверное, плюс? Вероятно.

Лира вспоминать не хотелось. Хотя даже злости не осталось. Просто обида и… усталость. И я сама… как выгорела. Было пламя – водой плеснули и даже горячих углей не осталось. Впрочем, так мне и надо.

А вот Ярр… И правда, Искусник. Полночи со мной просидел, пока я не уснула от усталости и выплаканных слез. А ведь просто мог наложить пару заклинаний и усыпить. Но нет. Разговаривал, тормошил, рассказывал что-то. Уже не помню что, но порой было даже смешно, а это показательно.

Тут, разрушив идеальный, почти строевой порядок моих мыслей, двери распахнулись – и в комнату, едва ли не пританцовывая, вошла Мари. Нашла меня взглядом, счастливо улыбнулась, и я не смогла не ответить ей. Давно не видела подругу в таком настроении. Интересно, что случилось?

– Как у тебя холодно! – Мариоль зябко поежилась.

– Да? Странно, не чувствую.

– Какая-то ты задумчивая. – Маришка внимательно оглядела меня, потом направилась к окну.

– А ты какая-то ненормально счастливая, – прищурилась, усилием воли задвинув свои проблемы на задний план.

– Ну-у-у, – потупилась подружка.

– Рассказывай!

Мариоль залезла на подоконник, закрыла окно и защелкнула замки.

– Вот теперь другое дело, – довольно кивнула она. Потом спрыгнула на пол, оглядела комнату, остановилась взглядом на кровати. И с разбегу на нее запрыгнула.

Я удивленно наблюдала за столь ребяческим поведением и понимала, что произошло что-то поистине грандиозное. Подруга томно потянулась на покрывале, приоткрыла карий глаз и сообщила:

– Он меня поцеловал!

– Кто? – не сообразила сразу.

– А что, есть варианты? – фыркнула Маришка, мечтательно накручивая на пальчик локон. – Аэрли-и-ис.

– Да ты что?! – искренне удивилась я. – И что же его сподвигло на такой поступок?

– Ревность! – Подружка подняла пальчик вверх. – Я же на балу столкнулась с тем дроу, ну… из «Триэля». Он меня узнал. Гад. Пришлось отдать платок. Но, надо отметить, эльф вел себя вполне корректно. Вечер прошел приятно…

– Аэрлис видел и сделал не те выводы? – вскинула бровь, с затаенной улыбкой наблюдая за Мари.

– Верно, – довольно сощурилась подружка. – Сегодня утром сам испортил декокт, а нарычал на меня. Слово за слово. Поссорились. Вспомнил бал и сказал: «Зачем я на тебя столько времени трачу, если ты забыла про все, стоило неблагонадежному, но смазливому типу проявить к тебе внимание!» – передразнила Хранителя подруга. – Ну я ответила… Много чего… Он тоже высказался. А потом взял и поцеловал! – Тут Маришка нахмурилась и вздохнула: – Правда, сразу же после превратился и сбежал. И глаза у него были удивлё-о-онные-э-э!