— Будь ты проклят Хаду, вместе со всем своим родам Марбу… — В бой мои верные Острокогти! — Вытащив второй ятаган, стеганул тупой стороной лезвия, любимого питомца по копчику Занзиб.

Армий врага не видна, крестьяне при виде того как к реке несутся силы Зорфов в панике разбегаются по высоким, заросшим травами полям. Люди бегут к спасительному лесу в надежде укрыться от неминуемой гибели. Враг готовящий западню так себя не ведёт, а значит, наконец-то наступил час Зорфов, час, когда смелые наездники наконец-то соберут свой кровавый урожай!

— Попались… — Взобравшись чуть ли не на самую верхушку дерева, с самодовольной мордой, наблюдал за пробирающимися через заваленное русло врагами Карл. Большего подарка, враг ему преподнести не мог, и в принце, большего от него и не требовалось.

Долгие часы споров, убеждений и переубеждений не прошли для моих советников даром. Оказалось крайне сложно объяснить старым аристократам важность причины, по которой мы были обязаны не просто справоцировать врага перейти реку, но и помочь ему в этом. Сколько бы их не было, какое несметное воинство не пряталось бы за холмом, больше того вымокшего, уставшего, перебравшегося на нашу сторону числа, быть не может.

Наше появление в развёрнутом боевом порядке могло лишить врага всякого желание продолжать погоню. Более того, он мог не просто остановиться, подтянуть резервы, перегрупироваться и хорошенько отдохнуть перед грядущим сражением. Но и так же, он мог отправить отряды на поиски иных подходов к нашим позициям, что в свою очередь значило наше непременное поражение, ведь из-за подобной ошибки, мы теряли не только преимущество внезапности, но и своими руками позволяли врагу воспользоваться им же. Вместо открытой встречи, где у врага не было преимущества, я планировал ценой крестьян оставшихся в поле, заманить врага в ловушку, из которой, у его будет лишь два пути.

Мои уставшие от марша воины, так же нуждались в отдыхе как и перебиравшиеся через реку Зорфы. Из-за высокой травы, бойцам не было видна врага, его числа и оснащения. Выставив первых линиях по краям лесной кромки копейщиков, за их спинами разместил ополчение вооружённое луками. Точность стрельбы в условиях полного отсутствия видимости не требовалось. Всё что было нужно, так это выпустить определённое колличество стрел по заранее определённой траектории, после чего отступить. Моя разведка, и сам Магнус докладывали как минимум о двух легионах, разместившихся на стоянке прошлой ночью, здесь же, я видел только один. Возможно, враг сейчас ждал за холмом, быть может он подотстал. В любом из этих случаев, я не мог полностью отрезать только начавший перебираться через реку Легион, пусть кошки в большинстве своём и не умели плавать, но столь небольшое русло, те вполне могли осилить, тем более, если другого пути у них не будет.

— Много их… — тихонько протянул, разместившийся на соседней ветке Дункан.

— Легион, а должно быть два… — Тихо отозвался я, проверяя, не прибыл ли с докладом один из разведчиков, отправленных мною во все стороны леса. меньше всего мне сейчас хотелось услышать о том, что кто-то или что-то заходит нам во фланг.

Первые из семейства кошачих принялись рвать последних из отстающих крестьян. В числе коих в большенстве своём находились пожилые люди.

— Рано ваше высочество… — Глядя на то, как гибнут наши люди, схватив меня за плечо, и не дал отдать команду об атаке Дункан. — Пусть подойдут на линию обстрела… — Добавил тот, переведя свой взор на двигавшихся с колонной стражников. Наши люде не знали о готовящейся засаде, свяжись мы с ними, и их поведение могло вызвать вопросы, у буквально сидевших на хвосте Зорфов. Пол сотни рыцарей, кто верхом, а кто и пешим, развернувшись в сторону несущихся на них Зорфов приготовились к бою. Своей жертвой они планировали отвлечь врага и дать людям возможность спрятаться в лесу. Благодаря магии Гвиния, сидя на дереве я видел, как трясутся руки тех бедолаг, что пятидесятером решили встать на пути у семи тысяч. Видел как те переглядываются и прощаются между собой. Видел как скалятся Зорфы наездники, как сомкнув пасти, в предвкушении битвы распахнули бешеные глаза боевые Острокогти.

— Пора, пора ваша светлость! — Вскрикнул Дункан, тряхнув меня за плечо.

В моих взмокших от волнения пальцах хрустнул магический предмет. Огромная, красная пентаграмма с шестиконечной звездой в центре, внезапно возникла над нашими врагами. Пять тысяч моих лучников, увидев сигнал, одновременно, по навесной траектории выпустили свои стрелы в сторону пульсирующей в воздухе пентаграммы. Сотни малых вспышек ослепляя зарябили в глаза. Заклинание Гвиния сработало как надо!

Каждая стрела пересекая магический знак делилась на шесть аналогичных себе снарядов. Где было пять тысяч стрел стало тридцать тысяч. Где должна была упасть простая лёгкая стрела, падало шесть утяжеленных, весом словно из чистой стали. Архимагия подобного уровня не доступна одному лишь Гвинию, столь мощное заклятие старик с подопечными Визирия готовили несколько дней, и результат действительно оправдал все мои даже самые смелые ожидания. Численность устоявших на ногах Зорфов сократилась в двое.

К сожалению, в стане нашего врага так же оказалось достаточно магов и шаманов, что при виде пентаграммы в небе, тот час подняли свои защитные барьеры. Испуганные и израненные, вместо того что бы броситься назад, к спасительной переправе, Зорфы, с криками, словно самоубийцы бросились в кавалерийской атаке в сторону леса, откуда в них и летели стрелы.

Уже после второго залпа, магия в небе стала развеиваться, а те, появившиеся на мгновение копии стрел, принялись бесследно исчезать, забирая с собой в мир состоящий из "Ничего" свои оригиналы. Гвиний предупреждал что это заклятие обойдётся дорого, и не только в плане маны. Стрелы в этом мире тоже удовольствие не из дешевых. Однако, жалеть деньги, и уж тем более стрелы, во благо собственного выживания я точно не собирался. Продолжать вести стрельбу стало бессмысленно. Взмахом руки, отдаю приказ Августе для начала встречного наступления. Первые из моих копейщиков, при встрече с внезапно появившимися из трав Острокогтями уже успели ощутить на себе мощь их звериных лап. Ездовые питомцы, вместе со своими хозяевами играючи влетали в ощетинившиеся копьями боевые порядки. Размерами чуть меньше ездовой лошади, тяжёлое животное, своими когтями, зубами, а иногда даже и хвостом, с закрепленными на конце лезвиями рвало и ломало копья вместе с костями словно бумагу. На сдерживание одного такого Острокогтя требовалось не менее пяти, а иногда даже и семи воинов, не мыслимая, и пока ещё недоступная человеку мощь, заставляла уважать и бояться своего присутствия. Постепенно, наши войны теснили зорфов обратно к переправе. Бой в густых травах затягивался, целый час редкие отряды сталкиваясь с нашим оцеплением вгрызались в острые фаланги, наносили урон, сами гибли пачками, а после отступив, перегрупировавшись вновь бросались в бой.

Кульминацией в первом этапе сражения, стало появление на горизонте Второго Легиона, что с ходу, видя развернувшееся за рекой сражение бросился вперёд.

— Вражеские резервы на подходе! — Воскликнул Дункан, спрыгнув с дерева прямиком в седло своего коня.

— Хорошо, трубите отступление. — Отдал приказ я, после чего, спокойно спустившись, позволил одному из оруженосцев сестры помочь мне взобраться в седло. Всё шло по плану, битва переходила во вторую фазу…

Под звуки Горнов, копейщики, до этого теснившие, и даже в конце заставившие врага дрогнуть, сами пустились на утёк. Никто из них не думал о великих замыслах своего полководца, не задавался ненужными вопросами. Все ополченцы, едва познавшие силу копья знали и видели, как на них, идёт новое, ничем не уступающие в численности войско, остановить которое своими силами им точно не удастся. Создавая видимость паники, бойцы, под чётким присмотром своих десятников, разбившись на сотни, прикрывая лучников углублялись в густые, дикие леса, после чего, двигаясь по кромке зарослей, медленно перетекали к следующей позиции.