— Тиса, помоги Виви раздеться, мне кажется нашей золотоглазой гостье жарковато… — После того как положение бледной Тисы вскрылось, она вела себя тише воды ниже травы. Позиционируя себя как заложницу ситуации, не ищущую корысти в отношениях со мной. Что же, пусть играет в свою игру, посмотрим, к чему она приведёт.

— Как прикажете… — Под наблюдающим взглядом и улыбкой Виви, отозвалась та, принявшись прислуживать и помогать той, кто находился на уровень ниже тисы по статусу. Платье служанки рухнула на землю, продемонстрировав нагое тело, украшенное серым, плотным мехом у локтей, на лопатках и животе. Лишь приглядевшись, я заметил маленький обрубок хвоста.

— Ваша верная слуга полукровка из рода Белых лис. — Видя мой заинтересованный взгляд пояснила Виви, после чего подняв прядь волос, и заломав ушко, показала такой же серый мех, скрывавшийся за мочками человеческих ушек. — Хвост я потеряла в детстве, у разводчиков Острокогтей он считается роскошью… — С улыбкой, не стесняясь своей "неполноценности", заявляет девушка. По видимому, "любимые" питомцы не брезговали отужинать своими хозяевами, или их детьми.

Моя рука плавно легла на казавшийся кроличьим хвостик. Плавно, погружая пальцы в пышное основание, коснулся у основания хребта пышущей жаром плоти, от чего, девушка издав нервный стон, внезапно покраснела и отвернулась от меня.

— Хвосты, священная часть тела любого из рода Зорфов. По традиции наших краёв, только детям рождённым до десятой зимы, а так же мужьям, можно прикасаться к женским хвостам. — Снимая с себя платье, печально пояснила Тиса. Из всех присутствующих женщин, одна одна потеряла от рабства больше других. Статус, положение, мужа… Будучи особенной в гареме Двенадцатой Трости, здесь она стала обычной, никому ненужной девушкой, прислужницей и подстилкой. Так думала она…

Пришедшая на помощь Тисе, Чери приобняв ту по талии, помогла разобраться с человеческими шнуровками, вызвавшими у бледно кожей сложности.

— Я помогу… — Стягивая по белоснежно чистой, гладкой коже, на которой я не смог разглядеть не только шрамов но даже и ссадин, произнесла последняя облачённая в одежды Чери.

Внезапно распахнувшаяся дверь, от удара едва не слетевшая с петель, заставила служанок ойкнув тут же схватиться за одежды, прикрывая срамоту. "Какого чёрта ты делаешь Августа…" — недовольно взглянув на сестру, готов был взорваться от негодования я, но…

— Прошу прощения, — взглянув сначала на меня, а после переведя взгляд на одну единственную одетую Черничку, облизнувшись произнесла сестра. — Мне показалось что вы звали меня, господин… — "Чистая ложь, сестра даже не глядела на меня когда произносила эти слава. Напротив, взор её всецело пожирал одетую смугляшку, так же шокировано глядевшую на сестру".

Августа, неужели смуглая кожа и большие груди твоя слабость? — Понимая что здесь и к чему, недовольно поднимаюсь с кровати пальцем указываю на место у моих ног.

— Инквизитор, ты напугала моих слуг, твой визит грозит испортить столь прекрасный и так долго ожидаемый мною вечер… Наказание за такой проступок будет тяжким.

"Инквизитор…" перешёптываясь и принявшись прятаться за моей спиной, с ужасом взглянули на сестру рабыни. О жестокости проявленной служителями церкви, среди Зорфов ходили легенды, и появление её в спальне аристократа не сулило девушкам ничего хорошего.

— На колени… — рыкнув произношу я, но сестра, глядя мне за спину не собирается легко сдаваться.

— Ваша светлость, как я могу пасть на колено при рабынях…

— Я сказал на колени и извиняйся, а не то…

— Прошу меня простить. — Гремя доспехами, в темпе приблизилась к нам Августа, и тут же, рухнув на стальные наколенники опустила голову. — Мне жаль что я причинила неудобства господину и его слугам, надеюсь, вы позволите мне, как-нибудь искупить свою вину.

Зорфки вновь переглядываются, пусть они и не отличались особым умом, но прекрасно знали, что в мире людей, только самые властные аристократы могут не подчиниться воле инквизитора. Ну, а о том что бы поставить его на колени, да ещё и перед рабынями и речи идти не могло.

— Чери, подойди… — Хлопнув пару раз ладошкой по кровати, потребовал от прислужницы я, и та, тот час разместилась по левую руку от меня. — Я видел как ты старалась, на протяжении всего вечера помогала нам расслабиться, по этому, я хочу что бы мой верный инквизитор помог расслабиться тебе.

Взрывной и недовольный взгляд Августы с пола метнулся на меня. "Ты ахуел?!" читалось в обезумевших, пышущих пламенем круглешах. Рука сестры медленно поползла к рукояти меча… "Блять", может я переборщил.

— Всё что здесь происходит — тайна, рассказавший о ней, умрёт… Так что… — На груди Чери, под кожей между двух холмов полыхнуло рабское клеймо. Тоже самое произошло и с остальными. Приказ хозяина отдан, неисполнение равно смерти. Сестра тяжело вздохнув склоняет голову, рука её возвращается на пол. Две других служанки, до которых мой приказ дошёл куда быстрее чем до Чери, с таким же ужасом, как и я, глядят на застывшую Августу.

Скрипя латами, та, не поднимая головы, всё так же стоя на коленях, поворачивается к растерянной, умолкшей Чери. Двигаясь всё так же, на коленях, та подползает к пышному платью, а после, приподняв подол, из под упвшей на глаза чёлки глядит на меня со звериной, нечеловеческой улыбкой. Эта похотливая сука, привыкшая к чужому доминированию буквально сияла от счастья, пряча того под маской злобы и ненависти.

Её сраные игры, меня чуть до инфаркта не довели…

— Ой… — Когда голова сестры исчезла у той под платьем, чуть ли не подпрыгнула на месте Чери, забегов по комнате глазами. — Ой-ой-ой… — Не зная куда деть свои руки, она то цеплялась за одеяло, то за платье, то за собственную грудь. Она боялась, ей нравилось, но самое в этом печальное, что я совершенно ничего не видел.

От пошлых звуков, доносившихся из под платья, от стонов и злобных требований сестры, желавшей что бы "Зорфка расслабилась", ставший каменным, мой член поднял сдерживавшие его брюки словно парус. Первой, как и ранее решить эту проблему двинулась Тиса. Не пышущая особым энтузиазмом, она, копируя поведения моей сестры, спустилась с кровати, стала на колени принявшись стягивать с меня штаны. Её обречённое, грустное лицо начинало раздражать. Пусть её язык и губы принялись ласкать моего дружка, всё что я видел, так это некое "недовольство", бесившее всё больше и больше. Ведь в отличии от той же сестры, вышедшей на прямую финишную, и заставившую Чери чуть ли не кричать, всё что я получил так это механическую куклу готовую на все. И раз уж та так себя преподнесла, значит поступать я с ней буду точно так же, как она того хочет.

Когда губы Тисы освободили моего дружка, а та из-за своей неопытности принялась раздумывать "а как же быть дальше". Я, прихватив ту за подмышки, переворачиваю ту в воздухе и кидаю на кровать так, что голова свисает с постели, когда её ноги, смотрят туда где находится подушка.

— Виви… — Объяснять разводчидце что делать не пришлось. — Усмехнувшись, та взбирается на постель, раздвигает "заскучавшей" Тисе ноги, а после, всё так же глядя на меня, языком принимается ласкать промежность бледно кожей.

— Лежать, — уткнувшись в лицо той своим членом, и придерживая рукой за грудь, что бы та не могла подняться, требовательно произнёс я. С каждой секундой, каждым новым взглядом от Виви, направленным на меня, Тиса возбуждается всё сильнее. По свисающей с кровати голове тонкой струйкой, от губ до лобика течёт слюна. Наконец-то, позволил себе улыбнуться, та язычком, словно в благодарность пытается ухватиться за мой член.

"Значит ты уже готова".

Всё так же, одной рукой держа ту за плоскую грудь, второй направляю свой член прямо ей в глотку. Поперхнувшись застрявшим внутри той агрегатом, она рукой тянется высвободиться или как-то оттолкнуть меня, после чего, я хватаю её ладони и прижимая к кровати, не даю пошевелиться. Сделать больно, укусить или прикусить то что не положено она не может, а значит, всё что мне остаётся так это наконец-то получить положенное мне удовольствие.