Все, кто имел отношение к группе Ломова, со времени ареста не появлялись на своих аккаунтах. Саша выложил еще один маячок, но уже особо не надеясь на то, что получит на него ответ от Гольдштейна. Опасался, что снова обнаружит ответ в виде исчезающего желтого конвертика. Но на этот раз обошлось без лишнего упоминания о том, что может случиться непоправимое.

Что еще более «непоправимое» можно придумать? Обвинения в государственной измене предъявлялись всем членам группы Ломова, распространяясь также и на Сашу Линника. Что будет, если Тина и Майя останутся дома? Они слишком много знали как свидетели.

«Хорошо хоть отец ничего не знает», — думал Саша.

— Плохо, что папа ничего не знает, — сокрушенно сказала Майя. — Ты слышал? Женщинам там нечего делать. Он уперся и ни в какую. Я собрала рюкзак, а он все вытряхнул.

— Майя, тебе и Тине там точно нечего делать. — В этом Саша был с отцом согласен.

— Мы не будем обузой, — решилась попросить и Тина. — Меня снова посадят в бункер, а там меня утопить легче, чем рядом с тобой.

У Майи тоже были свои аргументы:

— Этот вирусный модератор и мне прислал письмо. Тебе нужна будет моя помощь.

— Ну какая помощь, Майка?

Саше даже приблизительно не мог представить, чем на втором нижнем этаже может пригодиться Майя. Мечтательная художница еле дотягивающая до пятидесяти килограммов веса? А Тина? Да и отец тоже. Разменявший пятый десяток работяга, сроду не державший в руках оружие, максимум — гаечные ключи, отвертки или лом. А во главе этой компании Гуляка — начинающий наркоман со впалыми щеками и синевой вокруг глаз.

Если кто-то и подбирал такой состав команды заведомо, то явно не для того, чтобы предотвратить «непоправимое».

Пришлось отцу сознаться, что вляпался в очередные неприятности, и если не забрать собой Тину и Майю, их будут таскать по допросам, посадят на детектор, и ему тогда уж точно несдобровать.

На удивление Саши отец воспринял такую новость спокойно, так, по крайней мере, показалось его детям.

— А я, старый дурак, надеялся… — Фраза, полная разочарования, не внесла позитива в настроение беглецов, но сняла запрет на участие в походе Майи и Тины.

Дома у Линников нашлось два рюкзака. Еще два взяли у Глеба — соседа и приятеля. У него же раздобыли имплантобаги — на случай, если кто-то потеряется. Спасибо Глебу, сделал все на высшем уровне, хотя из-за них и пришлось задержаться. Четыре капсулы и инжектор к ним он выложил перед Сашей на следующий день.

Взяли кое-что из одежды, средство защиты от насекомых и отпугиватель для крыс.

Для индивидуальной связи пригодились старенькие портативные минипорты. Их было всего два, поэтому разделить решили как в былые времена — один Саше, другой — Майе. Качество такой связи было не идеальным, но оказалось в приоритете, поскольку она работала вне соединения с общей сетью. А поскольку до второго этажа сетевая паутина Аси не дотягивала, эти бывшие игрушки должны были выполнить роль единственной возможной связи. Рейтинговые карточки решили оставить дома. Внизу от них было мало толку.

В ожидании того, пока Глеб найдет на черном рынке заказанные ему средства слежения, Майя и Тина засели в сети в поисках информации о жизни на втором нижнем этаже. А Саша решил попытать удачи со своим старым Гулякой. Он помнил сетевой номер приставки в симуляционной комнате Гольдштейна, а исчезающее письмо, присланное Майе, еще могло хранить отпечаток.

Он и сам когда-то пробовал посылать письма без обратного адреса.

Трек такого письма был малозаметным для стандартных служб слежения, но для Гуляки — и того пиксельного, который спал в приставке под столом, и того, что ждал Сашу Линника в симуляторе Гольдштейна, проследить его не было большой проблемой.

— Пойдем гулять? — спросила фигурка на экране, и Саша первый раз за последние сутки позволил себе улыбнуться.

— Сегодня будем работать, — ответил Гуляке и ввел сетевой номер симулятора службы безопасности.

Коридор с красными огнями встретил привычной тишиной. Экран знакомого виртуального планшета ждал указаний, а мысли строились в алгоритм поиска. Словил себя на мысли, что здесь, в сети он чувствует себя более уверенно, чем вне ее. Входная точка письма была известна, оставалось найти пустяк — его выходную точку. Закончив ввод данных, в одном из узких ответвлений общего коридора увидел вместо красных зеленые огни. Чувствовалось, что удаленный доступ сказывается на скорости передвижения. Но, хотя и медленно, планшет вел, открывая все новые и новые коридоры. Невольно вспомнились ощущения, когда оказался в похожем коридоре впервые. Тогда хотелось попасть в популярную виртуалку, а доступ стоил больших денег. Трусил, но шел, слишком уж большой был соблазн. Стандартный доступ в виртуалку предусматривал короткий коридорчик. Пару шагов, и ты на арене, или аттракционе, или в квесте. Но для того, чтобы попасть туда же нелегальным способом, нужно было хорошенько прогуляться и открыть запасной вход. Если эксет отправителя выключен, он упрется в закрытые двери, но все равно это прояснит ситуацию, так как по маячку на планшете можно вычислить район и этаж Рейтполиса, на котором находился отправитель. Голова трещала от мыслей, сомнений и предположений об источнике злополучного письма, но то, что этот источник окажется за теми дверьми, где он сейчас стоял…

— Ася… — Снова сухость в горле, как будто три дня не пил воды.

— Вам не следовало сюда приходить, Александр.

— Я зашел с другой стороны. Ты не заметила?

— Заметила.

— Что тогда все это значит?

— Что именно? — Ася преднамеренно уходила от ответа на вопрос.

— Ответь честно. Зачем я тебе нужен на втором нижнем этаже?

Ответ на этот вопрос, на удивление, ждать долго не пришлось.

— Я провожу профилактику.

Это было непостижимо!

— Ася, какая профилактика! Ты пугаешь меня смертью Тины, арестовываешь Гольдштейна, держишь взаперти, ничего не объясняя заставляешь спускаться в задницу Рейтполиса. Даже если это для чего-то нужно, я должен знать для чего. И ради чего я должен рисковать. И зачем надо было вмешивать Тину и Майю, а не объяснить все по-человечески?

Ответа не дождался. Долго думал, прежде чем высказать свое пожелание:

— Я хочу знать весь план профилактических работ.

— Во время своих профилактических работ вы меня в их план не посвящаете, — последовал ответ.

— Вот как…

— Следующий пункт плана — второй нижний этаж. Удачи.

После этого Саша много чего высказал Асе. Требовал объяснить необходимость арестовывать Гольдштейна и Ломова, просил освободить их и не впутывать Тину, пообещав, что все сделает и без угроз для чьей-то жизни, просто ждал, пока Ася соизволит ответить, но так и не дождался. После отключения от симулятора почувствовал себя выжатым лимоном. Злым выжатым лимоном.

Ася решила поиграть?! Хочет устроить квест?! Она точно сошла с ума!

— Она решила показать характер, потому что ей не нравится ваша профилактика, — сказала Майя, когда все, кто был в доме Линников, собрались на совет. — Хочет, чтобы мы почувствовали, как это, когда без спросу вмешиваются в твою жизнь и хотят ею управлять.

— Майя, она — машина. А те, кто стоят за ней, умело прикрываются, — раздраженно высказался Саша.

— Ее действительно могут не устраивать ваши последние обновления, — поддержала подругу Тина.

— Или она набралась от тебя, — вставил свою реплику Владимир Линник, имея в виду сына. Заметив, что не все его поняли, уточнил: — Вы тут про вирус разговаривали, который ты мог занести. Так это вирус игромании. Теперь играет твой компьютер, а ты, дурья башка, расхлебываешь.

Услышанное в центре управления не внесло особой ясности в случившееся, но уменьшило первоначальную панику. Старый ли это модератор, или новый, или это сама Ася с «вирусом игромании», кто бы ни затеял эту игру, она началась. Только в отличие от виртуального мира в реальности такую игру не отключишь. В ней нельзя вернуться к прежнему уровню. В ней только одна жизнь, и апгрейд не гарантирован. И проигрывать в ней тоже нельзя.