Увиденное заставило меня замедлить шаг, и даже Эйтн показалась застигнутой врасплох.

— И ты этого не предвидел?

— Я же не бюро предсказаний! — До чего же это по-риоммски — обвинять лейров во всех смертных грехах, но в самую трудную минуту непременно ожидать от них чудес. Но, если уж откровенно, моя нынешняя вспышка была вызвана отнюдь не этим. Ведь я и в самом деле ничего не уловил, хотя из-за масштаба разрушений просто обязан был почуять неладное, стоило лишь переступить порог лавки. Могла ли вонь минна быть тому виной? Но глядя на спокойно изливающий серебристый свет шарик, отмел данное предположение. Будь это минн, а бы даже спичку не зажег.

— Есть предположения? — спросила полушепотом Эйтн.

— А чего ты шепчешь? — в свою очередь удивился я, пройдя чуть дальше за стеллажи, в самый эпицентр того, что тут произошло.

Судя по состоянию, в котором находился металл, он кипел. Застывшие лужи на покрытом трещинами полу и насквозь прожженные ящики являлись тому подтверждением, однако никакого намека на дикое буйство пламени, не было. Пожар такой силы не оставил бы от всего магазинчика даже намека. Значит, это что-то другое. А вот что именно, сказать оказалось не так уж и трудно. Только мастер уровня Батула Аверре мог бы сотворить локальный ад, подобный этому.

— Кажется, кто-то или что-то очень сильно разозлил твоего дядю, — проговорил я, склоняясь над горами пепла и не до конца истлевшего мусора. — Хотел бы я на это посмотреть…

— Да ну? — фыркнула Эйтн, приближаясь. — Думаю, они с большой радостью обменялись бы с тобой местами.

Я сначала не понял, о ком идет речь, но когда повернул голову к девушке, увидел у ее ног едва различимые в полумраке под грудой серого мусора останки. Трупов я особо никогда не боялся, но, даже не смотря на это, сердце свалилось куда-то вниз, и на лбу проступила испарина.

— Только этого не хватало.

Пока решался приблизиться, Эйтн с уверенностью заправского криминалиста подобранной ветошью смахивала пепел с конечностей, видимо, надеясь установить хоть какую-то принадлежность убиенных.

— Они еще теплые, — проговорила она, заставив меня сморщиться от отвращения.

— Ты уверена, что стоит это делать? Я думаю, лучше вызвать полицию.

— Полиция здесь мало чем поможет.

Тут я, по правде, был с нею согласен, однако озвучил иное мнение:

— Это как раз по их части.

Леди Аверре на секунду замерла, чтобы обжечь меня взглядом:

— Пока сама не выясню, что здесь произошло, ни о какой полиции речи быть не может. Ты ведь знаешь, кто в этом виноват.

Вернув ей взгляд с процентами, я ответил:

— Вот именно. На твоем месте, выставить Батула виновным было бы вполне логично, ведь тогда бы он не мешал тебе в поисках Иглы и того, что так желает заполучить Аманра. Но почему-то ты этого не делаешь.

— Даже если бы я захотела что-то тебе объяснять, мои сомнения удержали бы меня от этой ошибки.

Хмыкнув, я решил несколько ускорить дело с раскапыванием мумий, создав ветерок, аккуратно сдувший легкий мусор и пыль с тел, коих здесь оказалось три. Они лежали так, словно их швыряли о стену с невероятной силой, как марионеток, запутавшихся в бесконечном клубке собственных конечностей. Ни пол, ни расовую принадлежность трупов определить было уже невозможно, настолько изуродовала их сила, обрушенная Аверре. Кожа вздулась и пошла пузырями, наподобие старой жеваной бумаги, пожелтевшей, а кое-где и отслаивающейся тонкими лоскутами. Тела были высохшие, точно тростник, но не съежились, как это обычно бывает, а наоборот распухли, словно расплавились вместе с металлом, потекли и небрежно застыли. Особенно жутко выглядели лица, ставшие гротескными масками агонии ужаса и боли, слепленные руками скульптора-извращенца, так что не представлялось возможным понять, где глаз, а где ухо. Представив себе тот ад, который здесь творился, я с трудом сдержал рвотный позыв. Но Эйтн этого не замечала, интересуясь только убитыми.

— Махди, — сказала она, после минутной заминки.

— С чего такая уверенность? Тел не узнать.

В ответ, Эйтн продемонстрировала мне кусочек витого ремешка, меньше всего пострадавшего от пламени.

— Это церемониальный пояс воинов махди, — сказала она. — Такую вещь у них заслужить непросто, а надевают ее, когда отправляются на особое задание.

Да, я был удивлен не меньше:

— Откуда такие познания?

— Не округляй глаза. Все это весьма подробно изложено в табличках у экспонатов наверху. И еще… — Эйтн указала на оттопыренный мизинец правой руки. — Ничего не напоминает?

Ни просто смотреть, ни, тем более, приближаться к трупам желания у меня не было, но ради того, чтобы побыстрее покончить со всем этим кошмаром, я присмотрелся. Из когтя единственного нетронутого указательного пальца одной из жертв торчал кончик миннового семечка.

Всякие сомнения отпали тут же:

— Это они.

То, что я узнал сейчас, превратило мои до этого рваные порывы в скупые и отточенные действия механизма, когда я доставал из-за пазухи припрятанную ранее капсулу с двумя другими минновыми иголками. Откупорив ее, я кончиками пальцев вытащил семечко из перста мертвеца и бросил его в склянку.

— Зачем ты это сделал? — вот теперь леди Аверре показала, что и ее время от времени можно чем-нибудь пронять.

— Собираюсь выяснить, нет ли среди этих красавчиков того, кому помешала архивариус Чи» Эмей.

— Каким же образом, интересно?

— Скажу, когда узнаю. — Неожиданно даже для самого себя я улыбнулся. — Проблема всех аборигенов в слишком большой зависимости от своего растения-покровителя. — Даже если исключить природное любопытство, меня, как лейра, интриговало могущество Аверре. Кроме того, я хотел убедиться, что не упустил из виду ничего важного. В который раз интуиция давала подсказку и как обычно, я не собирался ею пренебрегать.

Распрямившись и припрятав склянку с семенами обратно в карман, я, чтобы не спотыкаться о кучи мусора, которые здесь были повсюду, запустил светящийся сгусток энергии впереди себя. Я хотел пройти вглубь подвала, за стеллажи, которых пламя наставника не коснулось, оставив Эйтн хлопотать над трупами.

— А мне свет, по-твоему, не нужен? — спросила она, едва только я отошел.

Воздев глаза к потолку, я с обреченным видом повернулся, заставив шаровой фонарь вернуться на прежнее место:

— Не могла прихватить с собой спички?

Эйтн, кажется, что-то ответила, но на ее слова я уже не обратил внимания, полностью сосредоточившись на создании второго такого же шара из света. Однако стоило мне сделать шаг, неожиданно из глубины подвала вспыхнули, словно привидения, два светящихся синих глаза…

В жизни не испытывал страха большего, чем мне довелось ощутить в этот раз. На секунду я даже забыл, как думать, что уж говорить о способности поддерживать свет. Оба шара энергии потухли, точно свечки. Испуг заставил меня одновременно вскрикнуть и отскочить назад, но прежде, чем я успел проорать во всю глотку: — «Беги!», — два больших и холодных огонька резко метнулись ко мне.

Не могу сказать, поняла ли Эйтн мои слова, поскольку единственное, что я осознавал на тот момент, это ощущение полета и последовавший за ним удар: словно тряпичную куклу, не способную оказать сопротивления, меня швырнули об стену.

Это был колокольный звон в ушах, сдавливающая боль в груди и искры из глаз, похожие на фейерверк ко Дню Империи. А еще это была злость. Во-первых, на себя — за то, что вот уже дважды позволил поступить с собой подобным образом. Во-вторых, на Аверре — за то, что не добил уродца, как его собратьев. И, в-третьих, разумеется, на самого аборигена — за то, что решил, будто и в этот раз подобное сойдет ему с рук.

Лишь вскочив на ноги, я осознал, что нахожусь в подвале один, а с лестницы доносятся крики отчаянной борьбы. Похоже, чудом оставшийся в живых махди не счел меня достойным своего внимания и ринулся прямиком за Эйтн. В тот момент, когда унижение и боль преодолели пик моего раздражения, я решил, что больше в стороне не останусь и призраком бросился наверх.