— Спасибо. — вдруг сказал Павел, опустив голову. — Я, может быть, наговорил тут лишнего, но, если бы не ты — мне конец.

— Ты писал, что нужно отправить бумаги каким-то людям — почему не связаться с ними сейчас? — спросил Женя, успокаиваясь.

Паша подвинулся ближе, осторожно взял его ногу, стал сам делать массаж. Поначалу Евгений думал вырваться, но почувствовал, что парень делает массаж гораздо лучше его самого.

— Я ходил на курсы, знаю как нужно делать правильно, потерпи, сейчас будет легче. — его руки и правда творили чудеса, мышцы теперь приятно ныли, а не болели. — Эти люди тоже меня предали.

Женя закрыл глаза, ему и правда было приятно — боль отступила из ноги. Рёбра, судя по утреннему осмотру, ему не сломали, полиция к ним не приехала, бандиты тоже не спешили. Жизнь налаживалась, если, конечно, это можно было так назвать.

— Убить они тебя не хотели, калечить тоже, значит для чего-то ты им был нужен. — задумчиво уронил Евгений. — Например, чтобы арестовать, и обвинить в похищении и вымогательстве.

— Так что там тебе говорил Вагиз? — замер следователь.

— Эй, не останавливайся! — обиженно вскрикнул Женя, а когда его новый знакомый продолжил, спросил: — Ты говорил, что с тобой было ещё двое — кто такие?

— Не знаю, их тоже регулярно избивали, этот урод отрезал одному все пальцы, хотели добиться какого-то кода от счёта. Но мужики понимали, что как только они его скажут — сразу умрут. — погрустнел Паша. — Как ты мимо него прошла? Мне кажется, я слышал выстрел…

— А, ерунда. — отмахнулся Женя, снова закрывая глаза от наслаждения.

Ему стало даже приятно, и он ощутил то, чего не было в его прошлой жизни. Дело было не в теле, влечении к следователю или чём-то таком. Дело было в том, что в прошлой жизни он был абсолютно здоров, никогда не задумывался о том, что есть больные люди.

И вот сейчас, пожив какое-то время в искалеченном и слабом теле, часто испытывая боли, от которых было почти не избавиться — он понял, как хорошо, когда у тебя хоть иногда ничего не болит.

— А всё-таки? — не унимался Павел. — Он мог тебя запомнить.

— Мёртв он, успокойся.

— Ты так просто об этом говоришь… — прошептал следователь.

— Слушай, отстань, у всех свои тайны и секреты. — поморщился Женя. — Давай лучше думай, как найти тех двух бедолаг.

***

Следователь молчал и смотрел на девушку. Такая хрупкая внешне, но так просто говорящая о смерти, которую она сама и принесла незнакомым людям. Это было странно, пугающе, необычно и притягивающее. Всё одновременно.

Павел вдруг подумал о том, что сейчас у него плохой внешний вид — припухшее лицо, синяки. Он никогда не испытывал проблем с женским вниманием, но именно сейчас это вдруг показалось для него очень важным.

Паша не понимал своих чувств, но знал одно — она просто пошла и спасла его, положив при этом кучу народу, и ничего не попросив взамен. Разве это не женщина мечты — которая встаёт с тобой плечом к плечу, и за тебя при любых обстоятельствах?

Разве не он в своё время зачитывался биографией Дроздова, которому повезло найти себе настоящую любимую женщину?

Разве не так же у них всё получилось, и выбрав, они остались верны друг-другу на всю жизнь?

Прошло так мало времени после их знакомства, а внутри, впервые в его жизни, зарождалось какое-то странное и новое чувство. Не просто привязанности, а настоящей преданности, и он не хотел ему сопротивляться.

С одной стороны — положение, в которое они вместе с ней попали, было ужасным. Ему не следовало лезть в это дело, а раз уж залез, нужно было сразу передать бумаги выше, тем более он знал кому, хоть и недолюбливал его. Но Павел решил что-то и кому-то доказать, распутать всё сам, и попался.

С другой — не сделай он этого, то никогда бы не узнал о девочке Жене того, что знает теперь. Никогда бы не понял, что вот она, та самая. Так ему теперь казалось, и так он смотрел на свою новую подругу.

Он очень хотел, чтобы между ними что-то было.

Он помнил, как она на него смотрела в их первую встречу, тогда Павел лишь усмехнулся про себя — ещё одна соплячка повелась на его внешность. Но сейчас его баллы упали, ей уже было всё равно. Может быть из-за внешнего вида, а скорее из-за того, что она увидела его в таком жалком положении.

Теперь ему нужно выпутаться из этой истории, доказать, что он не причастен к убийству, распутать клубок и засадить Фишера надолго. Заодно он поможет Жене, и возможно тогда, она вновь будет смотреть на него так же, как в их первую встречу.

Если всё будет совсем плохо, у него есть номер, по которому он сможет позвонить. Но это только на крайний случай, в этот раз он всё должен сделать сам. Не просто же так он усердно учился, и всегда пытался доказать отцу, который на него не обращал внимания, что он хоть на что-то способен.

— Они уже мертвы, наверное, — сказал Павел, замирая, в этот раз Женя не стала делать замечание, когда он перестал массировать ей ногу.

Это немного расстроило парня, ему нравилось прикасаться к этой девушке, казалось, будто от неё исходит тепло, которое согревало парня.

— Если бы это было так, то говно на вентилятор не преминули бы забросить сразу. — улыбнулась девушка, осторожно вытягивая ногу. — Значит ещё живы, и у тебя есть шанс.

— «Говно на вентилятор» — какое странное и интересное выражение. — задумчиво повторил следователь. — Интересно, такое кто-нибудь, когда-нибудь проделывал?

— Заткнись. — пробурчала Женя, уходя в коридор, и чувствуя спиной взгляд своего гостя, бросила ему: — Вентилятор в шкафу, можешь проверить, только отмывать потом всё будешь сам. Я спать, а послезавтра мне в школу и на работу.

— Работу? — удивлённо спросил Паша.

Ему работать не приходилось, за это можно было спасибо сказать отцу, он смог полностью посвятить себя учёбе. А этой девочке приходится гораздо хуже.

Павел «пробивал» Соколову по базам МВД, он знал, что она сирота. Гораздо больше смущало то, что часть данных на её отца была засекречена, и доступа к ним получить было нельзя. У него было несколько государственных наград, он работал на государство, но это всё, что удалось узнать об этом человеке.

— Надо же тебя на что-то кормить. — буркнула девочка. — На одну мою пенсию не проживём, да и тётка похоже пропала, а значит и ежемесячные деньги вместе с ней.

Она снова повернулась к Паше лицом. Назвать её «девушкой» язык не поворачивался — миниатюрная, тонкая и хрупкая. А её синие и пронзительные глаза, будто смотрели в душу.

— Чего? — недовольно спросила Женя, изучая взгляд парня.

— Прости, я не хотел. — отвёл глаза Паша.

— Ладно, чего уж там. — отмахнулась она, уходя к себе в комнату.

С утра пришлось отшить Славу, и почти весь день Женя посвятил отдыху и сну. Лишь пару раз он выходил на кухню, чтобы немного поесть, и снова возвращался в кровать.

Организм медленно приходил в норму, хоть нога и болела сильнее обычного. Павел заходил пару раз, его отёки тоже почти все спали, на лице и теле остались только ссадины и синяки.

Евгений попросил следователя сделать ему массаж ноги, и это помогло — боль отступала. Непонятно что за курсы массажа он проходил, но сейчас это было как нельзя кстати.

Паша весь день провёл за своими бумагами в комнате, время от времени что-то восклицая, «охая», и делая какие-то пометки.

— Да? — ответил Женя на звонок с незнакомого номера, когда на улице уже стемнело.

— Соколова, привет, у тебя всё в порядке? — из трубки раздался голос классной руководительницы.

— Здравствуйте, завтра выйду, вам Слава разве не говорил, что я немного приболела? — ответил Евгений, смотря в потолок.

— Не могу до твоей тётки дозвониться. — пожаловалась Марина Васильевна, игнорируя его слова. — У вас точно всё в порядке?

— Тётка на даче. — соврал Женя. — Будет в городе через неделю.

— У тебя что-то серьёзное?

— Нет, просто сильная мигрень. — ответил Евгений.