— Так, но мне ведь всего шестнадцать? — спросил себя Евгений.

Достал паспорт из сумки, раскрыл на последней странице. Всё стало немного понятней.

День рождения будет в феврале следующего года. Совершеннолетие наступает не в восемнадцать лет, как он привык, а в семнадцать. Немного проясняется ситуация, но всё равно непонятно, каким образом тётка провернёт обмен. Даже в его мире, где государственные службы зачастую исполняли свои обязанности из рук вон плохо, опека всегда строго следила за недвижимостью несовершеннолетних.

— Сволочь! — не выдержал Женя, продолжая читать последние страницы.

— Неожиданный поворот сюжета? — спросили где-то слева. — Редко в наше время встретишь подростка, тем более девочку, которая читает с таким упоением.

Женя так увлёкся, что не заметил, как рядом сел старичок интеллигентного вида, с небольшой бородкой и в очках. Старое коричневое пальто и шляпа, чёрные брюки, простенькие ботинки. Всё старомодное, но будто из химчистки. Мужчине лет семьдесят, явно какой-то академик, судя по седой бородке и усикам.

— Простите. — он захлопнул книгу. — Не сдержался…сдержалась.

— Ничего-ничего, приятно, что осталась ещё читающая молодёжь. — мужчина покопался в кармане, достал платок, высморкался. — А то всё в мозаике пропадают, сутки на пролёт, вот у меня сын…

— Извините, мне пора. — Евгений быстро поднялся, сложил всё как попало в рюкзак, и двинулся дальше по улице.

Ему не хотелось сейчас ни с кем говорить, особенно после того, как он прочитал последние страницы в дневнике. Стало понятно, почему девочка полезла в петлю.

Сейчас ему хотелось одного — свою винтовку в руки, патроны, и хорошую позицию. Позицию, с которой будет видно гнилую голову Вагиза, которую он прострелит. А ещё лучше — сначала повредит ему коленки, потом локти, и продырявит лёгкие. Дальше будет смотреть, как он мучается.

Женя до крови прикусил губу, сжал кулаки изо всех сил. Он шёл, быстро шагая и хромая, сам не зная куда. Боль в ноге становилась всё сильнее, но сейчас было не до того.

Этот ублюдок облапал девочку, прижал её к стене, и на ухо пообещал — «хорошенько оттарабанить во все щели, когда всё решится».

Но это было не самое страшное — подумаешь, угрозы от какого-то там урода, пусть и здорового как кабан. Страшно было другое — при всём этом присутствовала тётка, и когда девочка к ней обратилась за помощью, та ответила:

— А чего ты так на меня смотришь, ты уже взрослая, решай свои проблемы сама.

Самый дорогой человек, последний, кому она могла доверять, предал её.

Женя остановился у широкого перекрёстка, идти дальше было нельзя, горел красный свет для пешеходов. Он глубоко вдохнул и постарался успокоиться.

Для него были не свойственны такие резкие перемены настроения.

Нет, Женя не был бесчувственным, но жизнь приучила его реагировать на разные жизненные ситуации спокойно. Даже когда там, в лесу, он готовился умирать — парень не рвал на себе волосы, не кричал и никого ни о чём не умолял. Он был относительно спокоен, и так же спокойно принимал свою дальнейшую судьбу, приставляя дуло пистолета к виску.

— Я убью этого урода. — сквозь зубы прорычал Женя, вновь сжимая кулаки и отпуская остатки злобы.

Он перешёл дорогу, и увидел в конце улицы известное в его мире заведение фастфуда. Тут же о себе напомнил желудок. Женя не знал, когда в последний раз ел. Вернее, он не знал, когда в последний раз ела эта девочка. Но, судя по всему, речи не шло даже о завтраке.

— Надеюсь хоть там не отравят. — буркнул он себе под нос, поправил волосы, и засунув руки в карманы, пошёл ко входу, над которым мигала жёлтая буква «М».

Опять напомнила о себе нога, стало сложнее идти, он прихрамывал ещё больше, чем раньше. Боль была разная — ноющая, режущая, колющая. Женя решил, что как вернётся домой, поищет обезболивающих. А ещё неплохо было бы найти медицинскую карту, и понять наконец, что с этой ногой не так.

Внутри всё оказалось стандартно, никаких отличий от своего мира он не обнаружил. Меню тоже не блистало изысками, и Женя заказал пару бургеров и горячий чай.

— Пять рублей. — сказала хмурая девушка у кассы.

Женя полез в рюкзак, открыл паспорт и достал купюру номиналом десять рублей. Подумал, и схватил карточку, приложил к странному терминалу оплаты. Никаких экранов, только горящая красным лампочка на чёрном прямоугольнике. Ничего не происходило, и он попробовал приложить средство оплаты с разных сторон.

Посмотрел на карту снова, сомнений не возникало — это банковская карта. На ней так и написано — «Банк России».

— Что ты там возишься? — недовольно процедила кассирша.

Она выхватила карточку у Жени, провела ей сбоку по терминалу, и красная лампочка сменила цвет на зелёный.

— Извините. — потупился Женя. — Спасибо.

— На здоровье. — прошипела девушка, и Евгений подумал, что день не задался не только у него.

Женя дождался пока ему принесут поднос с едой и напитком, пошёл усаживаться за свободный столик. Он выбрал место у окна, которое выходило на широкую улицу. Было полезно понаблюдать за людьми, вдруг получится узнать ещё какую-то информацию. Такую, которую все и так знают, а он может просто не догадываться об этом. Что бы больше не получилось так же, как с терминалом оплаты.

— Пип! — пискнул телефон в рюкзаке, когда Женя уже собирался укусить гамбургер.

«Баланс: 18 рублей. Карта номер: xx09» — прочитал он и удивился.

Посмотрел другие сообщения от банка — девушка очень мало тратила. Каждый месяц ей приходили переводы на разные небольшие суммы, судя по фамилии и инициалам — от тётки.

Странно что она вообще хоть что-то давала девочке.

С другой стороны, если им с Вагизом нужно было провернуть какое-то мутное дельце, то это было верным решением. Что бы не привлекать внимания властей. Скорее всего ему положено какое-то пособие, которое получает тётка, и должна по закону отправлять ей или покупать сама всё необходимое. А через несколько месяцев он, или она, смотря с какой стороны теперь смотреть, достигнет возраста совершеннолетия.

— Здарова, угрюмая! — кто-то резко положил Жене на плечо руку. — Ты чего в этой тошноловке забыла?!

Он схватил за запястье незнакомца, нажал нужную точку, резко встал и вывернул руку нападающему. Ударом ноги откинул его от себя, и увидел ещё двоих — парня и девушку. Держа их в поле зрения, подскочил к упавшему, и снова вывернул ему руку, схватил другой за кадык. Тело пронзила резкая боль, но он выдержал, больная нога тем временем затряслась в судорогах сама собой. Женя напрягся изо всех сил, чтобы не вскрикнуть от сильной боли, и удержался.

— Кто такие? — резко бросил гостям.

— У-у-у! — взвыл обидчик, которого Женя крепко держал.

— Заткнись. — коротко скомандовал, сжимая кадык у себя в руке.

— Соколова, ты с ума сошла?! — спросила громко девушка, отходя назад с парнем, которого держала за руку.

Евгений вдруг обнаружил, что немногочисленные посетители уставились на их кампанию. Жене стало неудобно — этим ребятам не больше, чем ему теперь, а он тут почти бойню устроил. Пару движений — и несчастный умрёт.

— Ещё раз так назовёшь…уб…побью! — быстро поправился, и отпустил свою жертву.

Он осмотрел потерпевшего — обычный светловолосый парень, в голубой джинсовой куртке и таких же штанах. Только белые кроссовки выделялись из всего гардероба. Его друг был в чёрной кожанке и брюках, а девушка в бежевой юбке до колен и сером пальто.

— Дура! — потирая шею, сказал первый из них.

— Чего-о-о? — нахмурился Женя и шагнул к нему.

— Эй-эй, я не тебе, я про Светку! — поспешно заверил несчастный.

— Чего-о-о? — повторила его фразу девушка, и дала подзатыльник обидчику.

— Ты это, ну, прости в общем. — почесал затылок один из парней.

Женя ничего не ответил, вернулся к столику. Поднял стул, уселся с трудом, и в очередной раз попытался укусить несчастный бургер. Ему уже было стыдно перед едой, которую он всё никак не мог съесть. И перед желудком, который время от времени давал о себе знать.