— Отвали. — бросил Евгений, вставая и уходя из класса.

Маша ему нравилась, а вот Гриша, наоборот. Если Слава просто вызывал раздражение, то Гриша внушал отвращение.

Остался последний урок на сегодня, и он знал кабинет, провожающий ему был не нужен. Он переживал, что Слава увяжется следом, но этого не случилось. Потом прошли очередные пятнадцать минут перемены, и Женя выдохнул:

— Фу-у-ух.

— Всё нормально, Соколова? — повернулась к нему Света.

— Да.

— А чего вздыхаешь? — допытывалась девушка.

— Слава куда-то пропал. — поделился своей радостью он.

— Да бухать, наверное, с парнями пошёл, Аникина и Фёдорова тоже нет. — пожала плечами девушка, отворачиваясь.

Русский язык прошёл спокойно, написали небольшой диктант. Вот тут Женя был уверен — он подтянет оценки девушки. Вернее — теперь уже свои оценки. Да и вообще, если смотреть по дневнику — проблемы у него могут возникнуть только с химией и историей. Историю он как-нибудь через сеть и учебник изучит, чтобы набрать необходимый минимум, а химию на тройку точно сдаст, а больше ему и не надо.

Был вопрос ещё с английским, но это тоже он не считал особой проблемы. В школе хоть и была у него тройка, но на войне приходилось проводить допросы на этом языке, значит и тут справится.

— Пока, Соколова! — крикнула ему Света, спускаясь по лестнице, когда они выходили из здания школы.

— Пока! — пробежал рядом какой-то парень, и помахал Жене рукой.

— До завтра! — это уже был пухлый знакомый, который явно неровно дышал к девушке.

Но ни прошлая обладательница тела, ни нынешний его жилец, шанса парню явно давать не хотели. Женя холодно кивал всем, и вдыхал прохладный воздух.

Небо с самого утра затянули тучи, но за день так и не выпало ни капли дождя. Странный город, он слышал о нём ещё в прошлой жизни, и желания тут побывать никогда не было.

— Почему бы не съездить в центр, посмотреть, как тут всё, северная столица всё-таки? — тихо спросил себя Женя, когда вышел за ворота школы.

Столицей Петроград был лишь северной, как и в его мире. Cтолица была перенесена в Москву. Но не после революции, а по завершению второй мировой войны.

— Жень, прости, а? — раздалось сбоку, отрывая его от размышлений.

У входа толпились ученики, они разделились на стайки, и постепенно расходились. Кто по домам, кто просто гулять. Женя обернулся и увидел Славу, он стоял с жёлтой розой в руке, и виновато смотрел на него.

— Жёлтый цвет к разлуке. — автоматически сказал Женя, злясь на этого неугомонного парня.

— Простишь? — очередной вопрос, и попытка встать на колено.

— Да уймись ты, придурок! — зашипел на него Женя, придерживая за плечо. — Не смей, идиот!

Он выхватил у него розу, демонстративно понюхал. Школьники вокруг нет-нет да поглядывали на них, и совсем уж позорить Славу не хотелось. Он всё-таки обычный парень, хоть и придурочный немного. Да и откуда ему знать, кто на самом деле сейчас в теле Жени Соколовой.

— Проводишь до дома? — смягчился Женя, когда случился очередной непонятный перепад настроения.

— Зачем ты спрашиваешь?! — возмутился Слава.

Они медленно шли по дворам, Женя отдал трость своему ухажёру, и держал его под руку.

— Давай встречаться. — после долгого молчания, когда они уже подходили к парадной, выдал Слава.

— У тебя Наташка там какая-то есть. — нахмурился Женя.

— Да чё вы пристали с этой Наташкой, продинамила она меня! — в сердцах бросил парень.

— И ты решил, что я не буду динамить?! — прикрикнул на него Евгений. — Мол эта хромая коза, на любого бросится, так?!

— Да нет, Жень, ты чего! — испугался парень. — Маша мне сказала, что я тебе нравлюсь, ты тоже ничего, вот я и подумал…

— Ничего?! — он выхватил свою трость у парня, еле устояв на ногах, и развернувшись, пошёл к двери. Бросил за спину: — В следующий раз думай, что говоришь.

— Да постой! — Слава вцепился ему в руку.

— Отпусти! — вскрикнул Женя, вырываясь.

Парень испуганно отпрянул, и щенячьими глазами продолжил вымаливать прощения. Евгений не обратил на это внимания, во всяком случае, постарался сделать вид, что не обратил, и захлопнул за собой дверь.

Женя надеялся, что уж после такого представления, парень от него отстанет надолго. Он его почти что послал, и должна же быть у Славы хоть капелька гордости?

Поднявшись на этаж, он открыл квартиру и вошёл. Сразу скинул ботинки, повесил куртку на вешалку и пошёл на кухню. Налил себе воды из графина, и заметил на столе листок.

— Как там Машка сказала — «светокопия»? — спросил сам себя Женя, пробегая глазами по тексту.

Ясно было одно — у девушки решили отобрать квартиру. Он уже расписался на бумагах, и они так спешили, что потеряли одну копию. Обычную доверенность, если не учесть одно «но» — вступит она в силу в следующем году, в феврале.

Женя отшил Славу, хотя бы на время, теперь пришло время подумать о Вагизе и тётке.

Он сначала решил, что убьёт их обоих, это было необходимостью на данном этапе этой жизни. Но сейчас, с этой бумажкой, всё изменилось. Можно просто обратиться в полицию, и пусть они разбираются дальше сами.

Допив воду, Женя съел немного гречи из холодильника, выпил две знакомых таблетки и пошёл под душ. Нужно почитать учебники, посмотреть телевизор, и ложиться спать — завтра в школу.

Цветок он поставил в стакан, на стол, рядом с кроватью.

«Жизнь» животных и растений Женя ценил гораздо больше, чем человеческую.

Следующие несколько дней прошли одинаково — школа, дом, редкие походы по магазинам. Цены на продукты оказались не очень демократичными, и Жене пришлось экономить.

Вестей от тётки и Вагиза не было, а с обращением в полицию он решил повременить. Нужно было составить заявление, обдумать все «за» и «против», указать в бумаге свои подозрения. Этих мошенников должны были прижать хорошенько и сразу, а для этого необходимо было учесть все мелочи.

Евгений научился красится и привык к юбке, хоть временами и было холодно. Не то что бы ему это стало нравится, но он понял явный плюс такой одежды и «боевого раскраса».

Мужчины — будь то парни или преподаватели, да даже просто прохожие, реагировали на симпатичную женщину почти всегда одинаково — были вежливы, старались угодить, шутили.

Настроение продолжало скакать, от плохого к хорошему, а от хорошего к плохому. Иногда такие перепады заставляли Женю кричать даже на Машу, с которой он уже вроде как подружился. Что уж говорить о Славе, который безуспешно пытался пробить между ними стену, и ничего не понимал.

Женя наконец узнал про штабс-капитана Дроздова, которому за пару месяцев до начала войны, было поручено разместиться со своими солдатами в Ольшине, на границе Германии. Сам штабс-капитан был человеком неординарным, и немного странным — всё время ждал начала войны. И к моменту наступления противника, вокруг села всё уже было перерыто окопами, подготовлены позиции. Он даже провёл базовое обучение владением армейским оружием всех местных и организовал силы самообороны.

Вылилось это всё в то, что фашистская армия застряла на этом участке фронта. Им было не сломить подготовленный рубеж обороны. Посёлок почти сравняли с землёй, но жители и армия продолжали обороняться, попав в окружение. Им поступали предложения сдаться, даже ходили слухи, что сам фюрер готов провести переговоры. Конечно же, только слухи.

Было организовано контрнаступление, которое планировались лишь для того, чтобы снять блокаду с посёлка и вывести солдат и местных жителей. Это уже являлось политическим решением, никак не обоснованным с точки зрения тактики и стратегии.

Тридцать дней оборонялся посёлок, все ждали подмоги, вся страна следила за ситуацией в Ольшине. И подмога пришла. Несмотря ни на что, русские войска оттеснили противника, пробили коридор и вывели из окружения людей.

Да, потом русских всё равно откинули назад, к Варшаве, но выживших людей и солдат спасли.