— Я сегодня пораньше уйду? — спросил он начальника, когда вернулся.

— Уйди. — как обычно смотря на серое небо и хмурясь, ответил Ашот.

***

Дома уже была приготовлена спортивная сумка, которая стояла у входа. Туда Женя сложил берцы, весь камуфляж, и несколько нужных ему препаратов. Он проверил несколько из них, и уже знал, что нужно принять, чтобы забыть о проблемах с ногой на несколько часов.

Пришлось долго искать, что именно водрузить на себя — в ход пошла обтягивающая мини-юбка, чулки, которые пришлось распаковать, почти прозрачная блузка. Дальше настал черёд косметики — ярко-красная помада, тени, стрелки на глаза, ресницы.

Выходя из дома, Женя принял одну из таблеток, приготовленных заранее. Ещё две уже валялись в кармане, ожидая своей очереди. Он взял длинную куртку почти до колен, зато непромокаемую. На ноги нацепил кожаные сапоги с небольшим каблуком, которые приятно облегали его тощие ноги.

Идти по хмурому и вечернему городу предстояло долго, минимум часа три, и не факт, что нужные человек окажется на месте. Вагиза просто может не быть в этот день в принадлежащем ему здании. Но тут было проще — можно легко проверить, на месте ли хозяин клуба, достаточно было совершить звонок по нужному номеру, что Женя и сделал.

— Да! — раздалось из трубки старого таксофона, куда Евгений закинул десять копеек.

— А можно Вагиза Назировича к телефону? — спросил Женя, стараясь хоть немного прибавить баса своей речи.

— Кто спрашивает? — отозвался всё тот же грубый голос.

— Его сестра! — нашёлся Евгений.

— Сейчас… — ответили с того конца, и Женя повесил трубку.

Ехать на метро тоже было нельзя, Женя не знал, фиксируются ли где-либо поездки. Тем более, если за них расплачиваешься своей именно картой. Неизвестно чем сегодня всё кончится, но следов лучше не оставлять.

У него была мысль одолжить у покойного соседа автомобиль, ключи Женя прихватил из его квартиры, но решил всё же пока обойтись. Он не знал как тут работает дорожная полиция, и мог попасться.

Права в этом мире можно было получить уже в шестнадцать лет, и эта информация указывалась в паспорте. У Евгения права были, правда он ни разу не водил электромобиль, но не думал, что это будет очень сложно.

Труднее было с доверенностью — она тоже должна была быть у водителя, и тоже в электронном виде. Полицейский мог проверить всё прямо со своего телефона. Так что с машиной ему нужно было быть осторожным, но на самый крайний случай, ключи у Жени были.

Он шёл по дождливому городу, спрятавшись в капюшон, и с грустью рассматривал запустенье вокруг. Несмотря на количество людей, проживающих тут, всё равно было ощущение какой-то заброшенности окружающего. Неухоженные и грязные улицы, а по ним ездят дорогие автомобили, тут же рядом ходят одетые в дешёвую одежду люди.

Ближе к центру пришлось съесть вторую таблетку. Сразу стало легче идти, даже нога не так сильно шаркала по асфальту, и казалось будто он вообще стал нормальным человеком без изъянов. Конечно, потом его ожидал «отходняк» от такой дозы рецептурного обезболивающего, но сейчас это было не особенно важно.

Переходя мостик над обводным каналом, Женя остановился и принял последнюю дозу лекарства. Через пять минут почувствовал эффект — стало совсем легко, появилась какая-то непонятная уверенность в себе. Он не ошибся в подборе препаратов, примерно из такого же делали в его мире «боевой коктейль» для раненых. Что бы в случае несерьёзных ранений солдат смог закончить начатое.

Немногочисленные фонари освещали набережную, а понять, что тут рядом располагается клуб было легко — музыку стало слышно на подходе. Тяжёлые басы, женский вокал — что поют, было невозможно разобрать.

Здание завода было большим, выложенным из красного кирпича. Сначала Женя хотел войти через главный вход, но подумав, стал обходить строение. Нужно было найти самый дальний вход, желательно чёрный, и уже оттуда начинать действовать.

Старая и ржавая железная дверь, над ней две камеры — одна смотрит прямо на Евгения, вторая куда-то в даль. Это было плохо, потому что теперь, возможно, придётся искать место, где установлен регистратор. Сложно быть не должно, потому что все коммуникации сделаны на скорую руку, провода не спрятаны в короба и уходят в стену над дверью. Была надежда что те, кто монтировал всё это, внутри делали так же халтурно, как и снаружи.

— Вход с другой стороны! — раздалось из-за двери, после того как Женя нажал на грязный чёрный звонок у двери.

— Я к Вагизу Низировичу! — пропищал он как можно громче.

Что-то щёлкнуло, скрипнуло, и дверь отворилась. На пороге появились двое парней, оба со смуглой кожей и характерной внешностью для выходцев с Кавказа. Не больше двадцати, в простенькой одежде — футболки и джинсы, на ногах тапочки.

— К Ва-а-агизу На-а-азировичу? — протянул один, внимательно рассматриваю Женю, который снял капюшон. — А может к нам сначала зайдёшь?

— Может и зайду, если пригласите. — улыбнулся Евгений, чуть приоткрывая заранее расстёгнутую куртку. — Только сначала к Вагизу надо, скажите, что Женя Соколова пришла, прощения просить.

Ребята оценили его юбку, прозрачную блузку без бюстгальтера, сложили губы в трубочку.

— А может к нам всё-таки сначала? — глаза одного блестели, Женя увидел, как у него между ног начали топорщится джинсы.

Он подошёл, ладонью провёл по щеке одного из парней, шепнул громко:

— Я зайду, но сначала надо к Вагизу, очень будет злиться, если сейчас не приду, и так уже опаздываю.

— Жди.

Оба ушли, закрыв за собой дверь. Женя напрягся, несколько раз глубоко вздохнул, ему не просто далась вся эта актёрская игра. Обычная девушка или женщина, наверное, всё это проделала без проблем, а ему было противно.

Это тоже казалось странным — вот когда следователь до него дотрагивался, или даже Слава — такого не было. А эти двое вызывали отвращение, полное и бесповоротное. Женя решил, что если вдруг повторится то, что с ним случилось, когда он познакомился с Павлом, то он будет вспоминать эти неприятные рожи — тогда точно все возбуждение будет быстро проходить.

Через десять минут дверь снова открылась, на этот раз оттуда вышел старый знакомый — Вагиз. Он посмотрел на Женю, нахмурился, заглянул ему за спину и внимательно осмотрел окрестности, ожидая подвоха.

— Чё надо? — неприветливо спросил мошенник.

— Я плохо себя вела, пришла просить прощения, не хочу, чтобы вы обижались, Вагиз Назирович. — выдавил Женя, приподнимая ногу и показывая край чулка.

Поведение у этого урода было странное, очень взволнованное, ему явно не до «этих» дел. Но Жене нужно было остаться с ним наедине, и желательно в каком-нибудь кабинете, а не на улице.

Он осторожно полез правой рукой за спину, чтобы достать пистолет из самодельного захвата на ремне, но Вагиз наконец опомнился. Он вдруг успокоился, вздохнул облегчённо, махнул рукой:

— Пошли.

Проблемы в последний месяц сыпались одна за другой. Сначала эта сучка обвела всех вокруг пальца, и на самых важных документах поставила не ту подпись. Потом пропала Нина, да не просто пропала, а украв общую кассу их организации. Теперь уже стало абсолютно плевать на то, что не получится поиметь какие-то там гроши с двушки на окраине города.

Конечно же, это не было такой уж смертельной проблемой, как поначалу считал Вагиз. Но потом, когда он всё обдумал и посчитал, у него чуть не случился сердечный приступ. Если он не найдёт Нину, а Фишер вообще узнает о том, что женщина пропала, то ему до конца жизни придётся отдавать большую часть своего дохода с клуба. Это если ещё разрешат отдать долг частями и с процентами, а не сразу «пустят красного петуха», как у них говорят.

Этот урод с Запада уже скоро начнёт подозревать, что с кассой что-то не так.

Рыжий ублюдок любит русские словечки, так популярные в бедноватых Штатах. Вот и в этот раз, когда вызвал Вагиза к себе, начал ему заливать про свои «залиоты и косиаки».