Женя ещё раз крепко обняла подругу, прижала к себе, погладила по спине. Машка явно была не в себе, она не понимала, что творит и что происходит вокруг. Непонятно было — действие ли это наркотика или просто шок от пережитого, от которого она не может отойти.

Слёзы просились наружу.

Слёзы горя.

Слёзы беспомощности.

Слёзы ненависти.

Слёзы мести.

Если Женя монстр — она будет этим монстром до конца. Но не для своих друзей, не для тех, кого любит, и кто точно стоит на той стороне, за чертой, где находятся союзники. Если она зверь — она будет этим зверем, но только для уродов, вроде этого Гриши и Виталия.

Но сначала было необходимо позаботится о Маше, а всё остальное — потом.

Да, девушка проклянёт её, возненавидит. Но может быть позже, когда всё пройдёт и время залечит раны, они снова смогут поговорить. Они найдут друг друга, и опять станут друзьями.

Маша умылась несколько раз, и они ещё пол часа простояли у раковины, ожидая, пока кожа на лице девушки хоть немного придёт в порядок. Женя поделилась своей косметикой, которой сегодня не пользовалась, и девушка даже начала выглядеть почти так же, какой она её помнила.

— Пошли сначала к классной зайдём, она что-то от меня хотела, подождёшь в коридоре, хорошо? — спросила Евгения подругу, когда они выходили в школьный коридор.

— Да… — тихо ответила та.

— Жень, Маш, что у вас такое? — рядом оказался Слава, взволнованно осматривая девушек. — Я слышал, что вы там, но зайти побоялся…

— Подожди меня внизу, ладно? — попросила Женя. — Мы через минут десять спустимся.

Парень кивнул, что-то прочитав в глазах своей девушки, и пошёл к лестнице.

— Я тоже внизу подожду, ладно? — неуверенно спросила Маша.

— Нет. — как можно натуральней улыбнулась Евгения. — Он меня достал просто, пошли там подождёшь, я быстро с классухой разберусь, и сразу пойдём.

Маша кивнула и поплелась следом, держась за руку. Сейчас важно было не спугнуть девушку, она могла понять, что наговорила лишнего, и попытаться предупредить Гришу. Но пока всё было спокойно, и они остановились у кабинета классной. У той шёл урок, но Женя знала, что в классе есть небольшая коморка, где они смогут поговорить с глазу на глаз.

— Марина Васильевна, прошу прощения, это очень важно. — сказала девушка, когда закрыла за собой дверь, и показала жестом на вход в дополнительное помещение.

Преподавательница недовольно повела носиком, но встала и пошла за ней. Они закрылись, и Женя достала телефон, включила запись разговора и отрегулировав громкость, дала послушать учительнице.

«…они потащили меня…» — закончилась запись.

— Она здесь? — женщина подождала, пока Женя кивнёт. — Надо вызывать полицию, её родителей, всех на уши ставить.

— Она убежит, вы же слышали. — покачала головой девушка. — Я её приглашу сюда, скажу, что вы тоже хотите поговорить, а вы закроете дверь, и дальше сделаете всё что нужно, главное, что бы дверь выдержала.

Они оценили дверь в небольшое помещение, на которой висел простенький замок. Доверия она не внушала, но много ли надо, чтобы удержать хрупкую девушку?

— Хорошо, давай попробуем. — кивнула учительница. — Дай мне доступ к записи в мозаике.

Женя вышла в коридор и облегчённо вздохнула, Мария ещё была здесь, но уже что-то высматривала в окне, пытаясь грызть свои красивые ногти.

— Маришка тебе что-то хочет сказать. — закинула удочку девушка.

— Ты ей сказала?! — с ужасом спросила подруга.

— Ты что, нет конечно! — Женя готова была бросится вперёд, чтобы удержать её. — Что-то по поводу поступления, с ней твоя мама вроде обсуждала, ерунда какая то, иди узнай и пойдём.

Она смотрела на спину Маши, скрывшуюся за дверью кабинета. Сегодня они, скорее всего, виделись и говорили в последний раз. Сейчас оставалось надеяться на то, что классная руководительница справиться и удержит девушку. А ей, Жене, нужно было решить ещё две проблемы, прежде чем они с Павлом поедут за Кривым. И обе эти проблемы сейчас были внизу — одна в школе, на первом этаже, а вторая у школы, на улице.

Женя спустилась вниз, быстро зашла в раздевалку и забрала пальто, пошла к выходу.

— Жень, а Машка где? — Слава оказался тут как тут, рядом.

— Мы должны поговорить, очень серьёзно. — она посмотрела парню в глаза. — Я не люблю тебя.

— Ты чего, Жень? — неуверенно начал он.

— Я никогда не любила тебя, мне просто хотелось потрахаться, и больше ничего. — продолжала добивать его девушка. — Я тебя обманула, у нас с Пашей тоже было, я спала с ним, да я много с кем спала.

— Жень, что случилось, я не верю! — его лицо изменилось, исказилось в гримасе боли.

— Твоя мать была права — я шлюха, Слава, ты не представляешь, сколько мужиков через меня прошло — продолжала Женя. — Я не люблю тебя, а сегодня пойду трахаться с ним, вон видишь, на улице стоит. У него квартира побольше, чем у тебя, может что-то и выгорит.

Она показала на окно, и парень посмотрел туда, сказал осипшим голосом:

— Гриша?

Было невыносимо больно в области сердца, стало тяжело дышать. Женя полезла в рюкзачок за ингалятором, быстро вдохнула лекарство, добавила:

— Ты мне надоел, мальчишка, мне нужны нормальные взрослые мужики, а не школьник.

— Женя, не надо, ты же неправду говоришь, что произошло?

Он сделал шаг вперёд, попытался обнять Евгению, а она резко сократила дистанцию, ударила его в грудь, вывернула руку и добавила под коленки. Парень оказался на полу, и Женя прошипела ему в ухо:

— Ты мне не нужен, я не хочу тебя, а сейчас пойду трахаться со взрослым мужиком, а если ещё подойдёшь ко мне — я тебе что-нибудь сломаю, всё, свободен!

Она отпустила его, быстро вышла на улицу и пошла в сторону школьных ворот. Там топтался Гриша, держа руки в карманах и нервно озираясь. Ему нехорошо, это было видно и невооружённым взглядом — большие синяки под глазами, испарина на лбу, несмотря на прохладную погоду. Волосы парень давно не стриг, они торчали во все стороны.

Женя шла к нему, чувствуя спиной взгляд недоумевающего Славы, и ей было больно. Внутри всё переворачивалось, хотелось заплакать, но она продолжала свой путь, и когда поравнялась с Гришей, вопреки всему, весело сказала:

— Привет!

Быстро приблизилась, обвила руками шею парня, и поцеловала его. Было противно, хотелось свернуть этому ублюдку шею, но она терпела и целовала его, чувствуя неприятный запах из его рта. А ещё — она чувствовала взгляд Славы, и от этого было хуже всего.

— Ты че-е-его? — неуверенно спросил наркоман. — Где Машка?

— За ней родители приедут, она истерику там закатила, ужас в общем.

— А-а-а? — непонимающе замычал парень.

— Ты же обещал мне, помнишь? — спросила Женя, снова сближаясь. — Ну, научишь там чему-то, покажешь что-то…

— Да я как-то не знаю. — он стал озираться, занервничал.

— А ещё Машка сказала, что-то такое пробовала, можешь мне тоже дать? — Евгения зашла с главного козыря, намекая парню на очевидное. — Она говорила — просто «космос» ощущения, я тоже хочу попробовать, а?

— Я не знаю, странно это, непонятно, у тебя деньги-то есть? — совсем сдулся Гриша.

— Всё есть, только домой ко мне сходим, ладно? — она взяла его под руку, и потащила в сторону от школы.

Всю дорогу Гриша молчал и озирался, ожидая какой-то подставы. Его колотило, трясло, и сейчас ему были неинтересны ни секс, ни девушки. Ему нужно было другое, то что он хотел получить с помощью Машки, но раз той не оказалось рядом, то возможно получится это сделать иначе. Он уже не казался тем уверенным парнем, который встретил месяц назад Женю Соколову у почтовых ящиков.

— Я быстро, жди внизу. — сказала Женя, и нырнула в парадную.

Павел смотрел телевизор, где в очередной раз было обращение к «доброжелателю», который обезвредил группу террористов. Так и говорил диктор — «обезвредил», и ни слова про убийство. «Доброжелателю» было обещание прощения всех грехов, потому что правоохранители подозревали, что с «Белыми Тиграми» расправились именно бандиты.