Если бы она могла — то «ахнула» бы от неожиданности.

Внутри стены оказались обклеены плакатами каких-то рок-групп и автомобилей. Пару шкафов, один из которых, со стеклянной дверью, был полностью забит книгами, судя по названиям — в основном фэнтези и фантастика. Был тут и письменный стол, почти такой же как у Жени, а рядом ещё один, с компьютером. С другой стороны стояла спортивная стенка. Но всё это было не главным, самое основное, что поразило девушку, было на стене в рамке — фотография.

Женщина ушла, оставив девушку лежать на диване. А Женя всё смотрела на фото, увидев себя в прошлой жизни. Там был Евгений, такой, каким она себя помнила. Разве что моложе лет пять, может немного больше, почти её теперешний ровесник.

Здесь, внизу темно и сыро,

Время пахнет сгнившей тряпкой…

Маленький, привет от мира

Под моей пушистой лапкой:

— Костя, приезжай, да, срочно. — донёсся из коридора взволнованный голос той, кто прикинулась её матерью. — Ты знаешь, я просто так просить не буду, я тебя умоляю — СЕЙЧАС!

Мотылек в коготках моих бьётся

Ещё чуток и жизнь оборвется!

[Кристина Прилепина — Котёнок]

Она ходила туда-сюда по коридору, что-то переставляла, делала. Жене показалось, что женщина переодевается, но она не могла этого видеть и точно утверждать.

Сейчас девушке было плохо. Не от того, что её накачали знакомым препаратом, а от всего происходящего. Мать её предала, и от этого внутри всё сжималось, а в груди поселилась тоска и боль. Она не понимала, что и зачем делает эта женщина, но это уже не имело значения. Она предала её второй раз в жизни, и от этого хотелось выть.

— Давай ка тебя послушаем, ну ка. — Евгения Сергеевна подошла к дивану, уселась рядом.

У неё на шее был старенький фонендоскоп. Женщина ловко засунула руку под ночнушку, стала слушать сердце девушки. Её лицо было нахмуренным, но с каждой секундой светлело. Когда она закончила, в дверь кто-то позвонил.

— Отлично, всё хорошо. — сама себе сказала врач.

Прежде чем идти открывать, она распахнула одну из дверей шкафа для одежды, посмотрела на себя в зеркало. Женщина и правда переоделась — в чёрное облегающее платье, накрасила губы и глаза. Оценивающе себя рассмотрев, поправила ещё влажные волосы и пошла в коридор.

— Привет. — раздался оттуда мужской голос. — Что за спешка?

— Я нашла, Костя! — почти прокричала Евгения Сергеевна.

— Подожди, Жень, я не понимаю. — слышно было, как мужчина разулся и сложил зонт. — Давай конкретнее, что ты нашла?

— Донора для сына, я нашла!

— Где? — опять непонимающе спросил незнакомец, Женя представила, как он нахмурился.

— Там, лежит в комнате Женьки!

Быстрые шаги, девушке стало стыдно и неприятно, потому что она не могла прикрыться. Ночнушка так и осталась отдёрнутой, оставляя открытыми бёдра и ноги.

Сам Константин оказался полноватым и лысым мужчиной лет сорока, сейчас он был в мокром плаще и очках, внимательно осмотрел девушку и вернулся в коридор, воскликнул:

— Да ты с ума сошла!

— Я всё подготовила, все бумаги, я даже эту квартиру заложила, у меня ничего не осталось! — начала пояснять женщина, её голос дрожал от нетерпения. — Это будет авария, всё схвачено, даже бумаги готовы и договорённость с водителем скорой есть — только имя вписать, а ты сделаешь операцию, спасёшь моего сына!

— Нет, Женя, НЕТ! — воскликнул мужчина. — Чем ты её накачала, откуда ты её взяла?!

— Это дочь моего бывшего, из-за того что тогда эта шлюха залетела, он ушёл от меня! — пояснила «мама». — Она инвалид, ей всё равно не было бы жизни, Костик, да поверь ты мне, всё схвачено!

Жене было больно это слушать, но она ничего не могла поделать. Всё внутри, как сказала эта женщина совсем недавно, переворачивалось. Хотелось просто заснуть, и не проснуться, чтобы не чувствовать этой боли.

— Я не буду этого делать, это за гранью, я не убью человека. — отказался Константин, когда они зашли в комнату.

— Тебе и не надо. — вдруг сказала Евгения Сергеевна. — Я вот это использую, её мозги в кашу превратятся.

Она достала из кармана небольшой медицинский пистолет. В нём была заправлена непонятная ампула с мутным веществом, на конце было большое дуло а в нём острая игла.

— И тебе я это сделать не позволю. — покачал головой мужчина. — Чем ты её накачала?

Женщина назвала препарат, добавила:

— Двенадцать часов минимум пролежит так, пуская слюни, и я сама всё сделаю, ты никого не убьёшь!

— Я не могу. — сопротивлялся Константин, но уже не так яростно.

— Кость, постой, сделай это для меня, я впервые в жизни прошу тебя хоть о чём-то. — женщина заплакала, встала на колени.

— У меня нет опыта, я не смогу.

— Ты ассестировал Бернарду, ты сможешь, если кто и сможет — только ты! — продолжала она. — Костя, я твоей стану, навсегда, ты же всегда этого хотел, и я стану твоей, полностью, понимаешь?

Константин нервно сглотнул, помог женщине встать, они долго смотрели друг-другу в глаза. А потом поцеловались, мужчина прижал свою давнюю любовь к стене, попытался расстегнуть ремень, но она его прервала:

— Не сейчас, ладно? Сначала дело, потом всё это…

— Д-д-да… — неуверенно сказал врач, краснея. — Ладно, я в больницу, подготовлюсь как смогу, скорая пусть подвозит к нам её, бумаги у тебя все готовы?

— Да.

— Хорошо, с Петровичем думаю проблем не будет, объясним, что это была сирота и мы попытались, а если всё пройдёт отлично, нам ещё и премии дадут. — уверял скорее себя, чем кого-то ещё, Костя. — Сейчас на дежурстве Иришка и Полина, они будут ассистировать…

— Да-да, Костечка, ты только сделай, у меня ВСЁ готово, они ни к чему не смогут прикопаться.

Женя подумала, что этот Костя просто влюблённый дурак. Он не понимает, что даже если у них всё удастся, ничего ему не достанется. Евгению Сергеевну посадят, да и его скорее всего тоже, только срок поменьше будет. Хотя, может всё получится и наоборот, и женщина об этом знает. Сама она ничего делать не будет, и получается её вина будет меньше…

Мужчина ушёл, дверь в коридоре закрылась. «Мама» бегала из комнаты в комнату, сделала ещё несколько звонков, потом вернулась в комнату и дрожащими руками снова прослушала сердце девушки, улыбнулась каким-то своим мыслям.

Евгения почувствовала покалывания в кончиках пальцах рук и ног. Они всё усиливались, и она внезапно поняла, что может шевелить конечностями. Сначала слабо, но контроль над телом возвращался. Это было странно, но тоже самое произошло и когда маньяк применил это же средство. Она сейчас не думала, просто старалась не подать виду, чтобы женщина не успела ничего заметить и предпринять.

Пока Евгения Сергеевна ушла, Женя попыталась подняться. Получалось очень плохо, но чувства возвращались с каждой прожитой секундой. Девушка медленно сползла с дивана, отдышалась и попыталась встать. Это получилось почти сразу, и она стала глазами искать хоть что-то, что могло послужить оружием.

— А? — удивлённо уставилась на неё «мать», войдя в комнату.

— Б. — ответила Женя.

Она бросилась вперёд, но руки ещё плохо слушались, удары получились слабыми. Женщина откинула её к письменному столу, попыталась заломить руки, и получила пару ударов в живот, отскочила назад. Противница что-то схватила из открытого шкафа, быстро сократила дистанцию и ударила.

Женя не смогла уклониться, ноги были ватные, а руки слабые. Что-то острое вошло в живот, навалилась слабость, ноги стали подкашиваться. Девушка схватила со стола вазу, и со всей силы разбила её о голову той, кто должна была стать её матерью.

Женщина отошла назад, сделала ещё пару шагов, держась за окровавленный висок, и бесчувственным кулем рухнула на пол.

Евгения осмотрела себя, и увидела, как из живота торчит конец серебряного то ли ножа, то ли какой-то спицы. Она посмотрела в шкаф, откуда её «мать» взяла оружие. Там лежало несколько таких же — серебряные, длинные, сантиметров пятнадцать, и острые с одного конца. На другом была небольшая голова дракончика, которая и торчала сейчас из тела девушки. Это были какие то хитрые заколки для волос.