— Ну, и?

— Ничего не придумал. На предприятия сунуться он бы не решился, там и охрана какая никакая, и свидетелей возможных полно. А в частный сектор если пошел, так он у нас огромный… Этак мы до его освобождения искать будем.

— Я тебе вчера так и сказал, — недовольно откинулся на стуле Рыков.

— Давайте, попробуем как-то иначе, — предложил Иван. — Надо найти систему, по которой он на свободу выбирается. У нас же есть даты, когда совершаются преступления? Давайте, отметим их в календаре. Может, там что-то заметим…

Они так и сделали. Две кражи в феврале. Две в марте, одна в апреле.

— Думаю, в Брянске не идиоты, и уже без нас заметили бы какую-то систему, — скептически смотрел Рыков на календарь с обведенными в кружок датами.

— Если допустить, что Водолаза действительно выпускают из колонии, то наверняка в деле только одна смена, — рассуждал Иван. — Ну не верю я, что там все поголовно завязаны.

— Надеюсь! — округлил глаза Рыков.

— Значит, это сутки через трое, и как минимум начальник караула должен быть в деле. Так?

— Ну, так, — согласился Рыков.

— Вот считаем с первой кражи в феврале, сутки через трое. Вторая февральская кража попадает?.. Попадает. Первая мартовская кража попадает?.. Попадает. Вторая попадает?..

— Не попадает! — констатировал начальник. — Ну, и что дальше?

Иван задумался.

— Подождите, Всеволод Сергеевич… А если пойти с конца? У нас есть апрельская кража, если считать от неё ко второй мартовской?..

— А так попадает…

— Вот. Просто, график поменялся… Значит, что? Следующая кража может быть в любой момент.

— Засада у колонии? — предложил Рыков. — Когда следующая смена?

— Завтра! Всеволод Сергеевич, — поднял на начальника ошалевшие глаза Иван. — Зуб даю! Он завтра на дело пойдёт! Смотрите, плюс минус две недели между кражами. Последняя была второго апреля. Следующая по графику завтра!

— Так, Иван. Верно приметил. Ну надо же, какие пунктуальные воры у нас пошли. Когда у них пересменка?

— Ну, не раньше восьми часов утра, — предположил Иван. — К месту службы добраться же ещё надо.

— Логично, — согласился Рыков. — Но лучше оказаться там заранее. Осмотреться…

— Согласен…

Начальник милиции Рыков вдруг почувствовал азарт. Насколько ещё полчаса назад он скептически относился к затее Николаева, настолько он сейчас поверил и в объективность его подозрений, и в целесообразность засады у колонии. Срочно вызвал своего заместителя майора Олейникова и изложил ему суть их с Николаевым рассуждений.

Олейников не нашёл в их версии изъяна, более того, по его загоревшимся глазам стало понятно, что он тоже прекрасно понимает возможные последствия от раскрытия дела, с которым вся областная милиция справиться не может. К тому же, учитывая, что обворовывали весьма статусных людей, благодарность сверху может быть особенно высока…

— Нам нужен план операции, Дмитрий Алексеевич, и срочно, — распорядился Рыков. — В том числе, кто поедет на задержание. Не один же Николаев там будет сутки в засаде сидеть.

— Не думаю, что долго сидеть придётся, — заметил Николаев. — У Водолаза сутки на всё: добраться до адреса, совершить кражу, завести в Святославль часть похищенного и вернуться в колонию. Его должны выпускать чуть ли не сразу, как смена в караул заступает.

— Ты считаешь, он каждый раз себе что-то прикарманивает? А попался на глаза всего один раз? Сомневаюсь, — возразил Олейников.

— Может, он изучал возможности, — предположил Рыков, — и с пятой кражи всё продумал, просчитал и решился припрятать себе часть. Может, и сейчас решится. Он же не знает, что его видели. И Ширшиков, и учительница с ним не разговаривали. Надо и у нас в Святославле засаду устроить.

— Да подождите, в чём проблема вообще, прикопать часть ворованного где-то в окрестностях колонии? — спросил Олейников. — Зачем ему надо было так рисковать и домой ехать?

— Вот поймаем и спросим, — отрезал Рыков.

— Может, и прикапывал, — заметил Николаев. — А в апреле кто его знает, чего у него тут случилось? Чего он так сорвался?.. И это совсем не значит, что он ещё раз сорвётся. Но насчёт засады согласен, не помешает.

— Это всё лирика! — перебил его Рыков. — Так, к делу! На случай, если его выпускают с машиной, нам нужен грамотный досмотр всего выезжающего из колонии транспорта…

Мещеряков, Москва

Слитая Шестинским информация про банду, пробавлявшуюся подделками золотых монет, не давала Мещерякову расслабиться. Он то и дело возвращался к размышлениям о ней.

Были в них и оттенки легкого презрения. Вот же балбесы! — думал он, — есть же точное описание монет, которые они берут как образец, есть возможность использовать подлинные штемпеля. А они зачем-то другой сплав используют, да эти, как их, гурты, не в состоянии просто скопировать, как у подлинника. А если все по уму сделать? И сплав тот же использовать, как в восемнадцатом веке был на монетном дворе, и гурт правильный сделать. Чтобы поддельные монеты ни один эксперт не мог отличить от подлинных?

Он прикинул, стоит ли самому этим заняться, учитывая, какую прибыль можно извлечь. Подмять под себя этих криворуких, да поставить под полный контроль. Но от этой идеи Мещеряков быстро отказался. Это до первой проблемы, которую сможет решить только кто-то на уровне Захарова. Все, что связано с золотом, и МВД сильно привлекает, и КГБ. Одному в это плавание стоит отправляться, только учитывая, что в конце обязательно будет дополнительное путешествие, но не в Сочи, а в Магадан.

Но вот группировке, в которую он вошел, эту идею стоит обязательно предложить… При такой поддержке дело пойдет без существенных проблем.

Жена решила, не спеша, привести себя в порядок с поезда и на работу поехать к обеду. Как я и предполагал, вечером мы с ней запланировали съездить в деревню за детьми и Ириной Леонидовной.

Она залезла в ванну, а я стал собирался на работу к Еловенко. Вдруг зазвонил телефон. Стоял рядом, быстро снял трубку, даже не понял вначале, что это межгород. Это оказался Руслан Якубов, и он очень взволнованно попросил срочно отца к телефону. Я тут же бросился на шестой этаж звать Загита. Напугал меня голос Руслана, как бы не случилось чего-то совсем плохого…

Загит оказался дома, сказал ему, что его Руслан просит к телефону срочно и он помчался вниз, сунув мне ключи, чтобы я запер входную дверь в квартиру Анны Аркадьевны. Тут открылась дверь напротив.

— Я готова, — заявила Лина, выходя на площадку.

Господи, вырядилась как ёлка на новый год… Красное, синее, желтое… Сапоги со странными голенищами.

— Сейчас, Лин… Скоро приду, — ответил я ей, запер дверь и побежал к себе.

Что же там у Руслана уже случилось?

— У психиатра? — спрашивал Загит, когда я вошёл в квартиру. — Да нет, сын… Нет, нет, не были мы никогда у него… К чему?

Спросил его глазами, мол, что случилось.

— У Оксаны, говорит, сдвиг по фазе, — зажав трубку рукой, ответил он.

Ну, теперь всё понятно. Крыша у тещи съезжала постепенно и съехала, наконец, окончательно. Блин… А это, надеюсь, по наследству не передается?

Признаться, я струхнул, подошёл ближе и стал прислушиваться. Загит вообще закрыл глаза, и как-то сразу осунулся. Надеюсь, он не кинется в Святославль лечить бывшую жену, бросив Анну Аркадьевну…

Тут Руслан добрался до сути и пересказал, наконец, на чём основаны его подозрения.

— Ты только представь, примчалась вчера уже ближе к десяти, — четко услышал я его голос, — мы уже спать собирались ложиться… Кричит, Галия замуж вышла! Павла бросила! Её в программе «Время» сейчас показывали… Ага. Как раз для программы «Время» сюжет про нашу Галию. Боюсь, все очень плохо!

Глаза Загита резко открылись, и мы посмотрели друг на друга. Так вот оно что!..

Я тихо сполз прямо по стеночке, смеясь от души. Ноги не держали, так смех разобрал. Да и эффект расслабления после неприятных раздумий сработал тоже. А то уже представлять начал было, как Галия вслед за Загитом подорвется в Святославль мать по психиатрам возить. А тут просто цирк, оказывается. Ну теща, ну молодец! Как всегда, в своём репертуаре, что не расслышит, то сама додумает. Так смеялся, аж слёзы потекли.