— Да уж… Чего только в жизни не бывает, — заметил Александр Викторович. — Обещал тебе, что буду хлопотать о твоём повышении, если раскроешь дело. Свое обещание выполню, заслужил. Молодец, Иван.

На тренировке перекинулись парой слов с Сатчаном. Меня интересовало, какое решение приняли Захаров и Бортко по фальшивомонетчикам. Там было много нюансов, хотелось бы всё учесть и предусмотреть.

— Заниматься этим они, точно, оба не хотят, — поделился со мной Сатчан, к моему облегчению. — Но есть некоторые сомнения, стоит ли давать ход этому делу…

А у кого их нет, этих сомнений? — подумал я. — Меня же тоже это беспокоит. Шестинский знает нас всех и может сдать, что приобретали у него монеты… Хоть и поддельные, но из золота же. Если и давать ход этому делу, то его надо выводить из-под удара, чтобы и у нас не появилось проблем. Вроде бы покупка старинных монет и не криминал с точки зрения здравого смысла, но советское законодательство достаточно причудливо, чтобы не хотеть влипнуть по этому поводу. Для кого нумизматика, а для кого и нелегальный оборот золота. Интересно, а есть в СССР свой вариант программы защиты свидетелей? Надо с Васей поговорить… Но сперва музей…

Святославль.

После того разговора в жилкомиссии Святославля, Оксана активно начала искать объявления об обмене квартир. Ей совсем не хотелось переезжать лишь бы куда. Она искала только хорошие варианты. Оповестила и родителей детей в садике о такой своей нужде в обмене в расчете, что помогут найти что-то пристойное. И через несколько дней один из них принес бумажное объявление, что снял с доски в своем районе — об обмене однокомнатной квартиры в хорошем доме и двухлетних жигулей на трёхкомнатную квартиру.

Она решила показать его сыну, но он очень скептически отнёсся к её энтузиазму, едва она только заикнулась об этом.

— Мам, ну мы же договорились, что пригласим маклера. Помнишь, я тебе рассказывал, сколько подводных камней может быть?

— У тебя что, триста рублей лишние? — начала давить на него Оксана. — Зачем платить маклеру? Я сама нашла прекрасный вариант! Мне квартира, тебе двухлетние жигули. Хочешь, продавай, чтобы долг вернуть, хочешь — себе оставь. Гараж у тебя есть.

— Мам, я понятия не имею, как такие обмены проходят, — упирался Руслан. — Нужен опытный человек, который знает, как и что надо делать, чтобы нам не остаться у разбитого корыта.

— Зато я знаю, — уверенно ответила Оксана. — Надо всё делать через бюро обмена, только и всего. Там всё проверят и правильно оформят.

— Ну, не знаю мам… Надо ещё на машину посмотреть. Специалисту её показать. Может, она после аварии…

— Ну, разумеется, всё надо проверить сначала, — поспешно согласилась Оксана, поняв, что продавила свое решение. — Что там машина — вначале надо квартиру посмотреть…

Вернувшись домой, первым делом пошёл к автомату, и сразу набрал Мещерякова. Это уже вошло в привычку, звонить не из дома, хотя только сейчас, после ареста Еловенко, задумался об одном нюансе… Кто-то из соседей на Еловенко в КГБ же настучал? Настучал. Так и на меня может тоже. Многие же знают, что у меня в квартире телефон есть, а я с автомата всё время названиваю… Подозрительно… Блин, придется автомат подальше от дома использовать. Тогда всегда можно сказать, что далеко от дома был, когда вспомнил, что позвонить надо, и вот тогда и не придраться будет.

— Андрей Юрьевич, как у вас со временем? — спросил я Мещерякова. — Надо в Городню ехать. Прораб уже нервничает, апрель кончается…

— Ничего он не кончается, — ответил Юрич, — ещё почти две недели. Мне с гаражом Ганинским надо закончить. До суда это дело лучше не доводить.

— Понимаю и полностью с вами согласен, — вынужден был признать я. — Что ж нам делать?

— Ну, давай, на понедельник тогда договаривайся с прорабом. Думаю, за эти дни я всё утрясу.

— О, отлично, Андрей Юрьевич, — ответил я и мы попрощались.

Тут же перезвонил Жукову. Договорились с ним насчёт поездки в Городню и ещё он мне доложил, что на следующей неделе будет готов привезти мне цемент и арматуру на баню.

— Мог бы и в понедельник, но объект важнее, — добавил он.

— Очень хорошо, Евгений Семёнович, — обрадовался я. — Можно и во вторник, и в среду. Как вам будет удобно, я под вас подстроюсь.

— Я тебе там ещё и вязанки докину, чтоб вам не искать.

— Спасибо.

— Кстати… Я не смог вьетнамцев официально подключить к строительству. Бригада есть, но оплатить их работу через СМУ не получится.

— И сколько им надо будет заплатить за работу? — уточнил я.

— Не разговаривал ещё. Но не больше шестидесяти тысяч. Или еще меньше, если только часть работ на объекте будут делать.

— Узнайте точно, пожалуйста, Евгений Семёнович. Это же надо будет с начальством согласовывать.

— Вы им скажите, что если они решат заплатить вьетнамцам, то бригада СМУ останется без работы. Могу их тогда на личные объекты ваши кинуть. Ту же баню вам построить, например.

— Интересно девки пляшут, — усмехнулся я. — Хорошо, обязательно скажу.

И на прощание сказал прорабу, что у меня домашний телефон спаренный и попросил ничего такого не обсуждать при звонке домой от греха подальше.

Вернувшись домой, застал у нас маму и Ахмада. Они ждали меня.

— У генерала Балдина в субботу день рождения, — выдала мама, я ещё раздеться не успел. — Что будем делать? Как поздравлять?

— Можно было бы в пятницу на службу подарок завести, — задумался я, раздеваясь. — Но заранее ведь не поздравляют?

— Да какая разница! — махнул рукой Ахмад. — Главное — поздравить. Он сколько для нас сделал…

— Это факт, — согласился я, проходя на кухню. — Ну, давайте, я съезжу в пятницу после монтажа на ЗИЛе в Министерство обороны. Готовьте свой подарок. Может, ещё бабуле позвонить? Вдруг она тоже захочет ему что-то передать?

— Не вдруг, а точно захочет, — уверенно ответил Ахмад. — Я тогда в деревню завтра вечером, а ты позвони ей на работу, предупреди, — обратился он к маме.

Определившись, они пожелали нам спокойной ночи и ушли, обсуждая, стоит ли маме тоже завтра ехать в деревню. Ей хотелось бы, а Ахмад отговаривал.

— Лежи, отдыхай, — настаивал он. — Какой смысл туда-обратно со мной мотаться?

— Тебе же врач сказал, что всё нормально, — возражала ему мама. — А я хоть стариков навещу.

— Вот завтра нам опять на приём, и я спрошу про машину… — пригрозил он ей.

Закрыл за ними дверь и рассмеялся. Приятно, когда люди друг о друге заботятся.

Попытался начать писать фельетон про несунов. Но смешно у меня никак не получалось. Ну, допустим, растишь ты одна детей, понимаю, тяжело, ну принесла с работы пакет молока, батон хлеба, кусочек масла сливочного… Но украсть у маленьких детей двадцать килограммов еды за один день! Это понять невозможно. Но название все же придумал ударное: 'Сколько весит совесть?".

В четверг с утра позвонил Фирдаусу и поинтересовался, не нужен ли ему будет переводчик в магазине в ближайшее время? А то если нужен, я только сегодня могу.

— Да, как раз понадобится, — довольно быстро сообразил он. — Сможешь часам к одиннадцати к магазину подъехать?

— Хорошо, договорились, технический словарь брать? — для поддержания легенды спросил я.

— Конечно, бери.

В одиннадцать мы с ним уже выбирали в «Берёзке» генералу Балдину подарок.

— Обычной бутылки мало, — прошептал я ему. — Надо что-то хорошее и приличного размера.

Фирдаус показал на здоровенную бутылку Чивас Ригал. На три литра. И выдержка двадцатилетняя… То, что надо!

— Годится, — сказал я. Добавлю к этому бутылку отечественного пятидесятилетнего коньяка и будет то, что надо. За тот шикарный антикварный стол, что он мне подогнал, надо очень серьезный подарок в ответ дарить.

Прошлись еще вдоль прилавков. Памперсы, как же без них, да еще кое-что по мелочи, включая жевательные резинки, детей баловать. И Аришку ту же, и Родьку, и пацанов Тараса.