— Анатолий Степанович, можно? — заглянула в кабинет к Гусеву Быстрова.

— Ну, заходи, — настороженно ответил он.

— Анатолий Степанович, а у вас место в группе писем ещё не появилось?

— Нет пока.

— А девочки говорят, работы всё больше и вы ещё двоих хотите взять? — хитро улыбаясь, сказала Регина.

— Ну девочкам виднее, у них и спрашивай, — ответил он, начиная раздражаться. Почему эта прохиндейка решила, что он должен оправдываться перед ней? Ну, нет у него никакого желания брать её в свою команду, после того, что о ней узнал. Проблемная она…

Регина надула губки, как обиженная девочка, но он не отреагировал. Что ей непонятно? Два раза уже отказал, — начиная злиться, думал Гусев, глядя, как она нехотя выходит из его кабинета. — Думает, что достаточно ресничками похлопать, губки надуть и все ее капризам внимать будут?

Приехал в комитет комсомола минут за тридцать до начала мероприятия. Секретарь Григорян и его помощник были уже одеты и собирались уходить. Варданян встретил меня улыбкой и шутками.

— Ну что, автор, признавайся, страшно? — спросил он, показывая мне на выход.

— Почему? — улыбнулся я.

— Сейчас как закидают нас гнилыми помидорами, — пояснил с улыбкой секретарь заводского комитета ВЛКСМ.

— А мы зонтики возьмём, — отшутился я.

— Начальство районное приедет, — поделился Варданян. — У нас банкет сегодня. Присутствие обязательно.

— Если только ненадолго, — ответил я, подумав о витраже.

Мы вышли на улицу и направились к бежевой «Волге».

— Мы что, едем куда-то? — удивился я.

— Ну а как ты хотел? Поедем во Дворец культуры, — объяснил Варданян. — Для такого серьезного и ответственного спектакля хорошая сцена нужна, а не наша самоделка.

— О, всё по-взрослому, — с уважением отметил я. — Можно я на своей машине туда подъеду?

— Ну, пожалуйста. Где ты её оставил?

Они сориентировали меня, куда ехать и где они меня будут ждать, и я поспешил к проходной.

Дворец нашел без проблем. Меня усадили на первый ряд среди важных персон завода и районного начальства. От райкома партии присутствовал Ригалёв, а от комитета комсомола были и Войнов, и Сатчан.

Встретились в непривычной обстановке и обрадовались друг другу, как будто сто лет не виделись. Настроение у всех было приподнятое. Шутки, смех. Наконец, на сцену вышел секретарь парткома Барсуков и толкнул короткую речь о предстоящей завтра дате и передал слово Ригалёву. Затем вышел Григорян, тоже сказал пару слов и пригласил на сцену Войнова. Вроде, все говорили не так уж и много, и у каждого был свой круг поднимаемых вопросов, они не повторялись, но сие действо растянулось минут на двадцать пять. Народ не роптал, все давно привыкли, что без этого никак. Наконец, торжественная часть закончилась и на сцене появился Серёга Белый.

Он, как заправский конферансье, объявил о предстоящем выступлении и перечислил творческие коллективы, которые принимают в нём участие.

Эту часть программы народ, похоже, ждал и приветствовал аплодисментами и криками. Хорошо, не свистом.

Серёга ушел со сцены как в замедленной съёмке, стараясь сохранить солидность. Открылся занавес и сразу стало тихо.

Самодеятельные артисты играли очень прилично, слышно было прекрасно. Разговорную часть моего сценария не меняли вообще. А вот в концертные номера они кое-что добавили и по содержанию, и по участникам. Идею им дал, а дальше они сами прекрасно справились.

Мне-то известно было содержание спектакля, поэтому я больше уделял внимание исполнению, оформлению, костюмам. А народ в зале видел постановку первый раз и откровенно увлёкся. Зал очень хорошо реагировал смехом в нужных местах. И вообще, слушали внимательно все игровые сцены. Малина выдал несколько коротких партий. Всё-таки, у него классный голос. Ему бы концерт полноценный организовать, а не по одному куплеты в сборном монтаже выдавать…

Хор всех участников в самом конце выступления тоже получился очень достойный, энергичный. Зал долго аплодировал и даже кричали «Браво» и «Молодцы».

— Ну, вот, а вы переживали, — повернулся я к Варданяну.

— Ничего я не переживал! — широко улыбаясь и аплодируя, ответил он. — Я же читал твой сценарий.

— Так это твоя работа? — поднял брови Ригалёв. — Я и не знал.

Он так посмотрел на Войнова, что тот сразу в шутку, но ощетинился.

— А что я должен всем рассказывать, что у меня такие кадры есть? И надолго они у меня останутся?

— Ладно, ладно, товарищи, поехали на завод, — прервал нас Барсуков и подойдя ко мне, протянул руку. — Мы с вами ещё не знакомы? Георгий Константинович.

— Ивлев Павел, — представился я. — Очень приятно.

— Взаимно. Спасибо за проделанную работу!

— Рад, что моя помощь пригодилась!

Интересный мужик. Не просто чиновник. Скорее, военный в прошлом. Выправка чувствуется.

— Кого подбросить? — спросил я.

— Ты что, на машине? — спросил Сатчан. — Пить не будешь?

— Нет, конечно. И вообще, мне домой очень надо.

Конечно, просто так уйти с этого праздника жизни мне не удалось. Не в том случае, когда ты автор успешного сценария по большой постановке. Минут сорок пришлось просидеть за одним столом с начальством. Кому рассказать, не поверят, что я рвался сбежать с вечеринки в таком окружении. Но выбрав момент, всё же ушёл, тепло со всеми попрощавшись.

Приехав домой, первым делом посмотрел, что за штапики передал мне Жуков. Ну, отличались они, конечно, но не так разительно, чтобы отдирать всё и переделывать заново. Прилепил вниз штапик чуть более громоздкий и нормально получилось, на мой взгляд. Если не знать, что что-то не так, то и внимания не обратишь. Как будто так и надо.

Осмотрев своё творение, успокоился и заглянул в спальню, не проснулись ли мальчишки, когда я немного постучал молотком.

— Ну, что? Сделал? — поинтересовалась Ирина Леонидовна шепотом.

— Готово, — жестом пригласил я её посмотреть.

— Ох, как же красиво, — протянула она. — Молодец ты, Паш. И голова у тебя прекрасно работает, и руки.

— Аккуратней хвалите меня, Ирина Леонидовна, — улыбнулся я. — А то загоржусь же.

— Ой, у тебя слишком много ума для этого, — махнула она на меня рукой.

Перекусил неплотно и сел в раздумьях. То ли остаться дома и заняться вторым фельетоном. То ли на тренировку рвануть, в принципе, ещё успеваю… Одна беда, начальство может обидеться, если меня со спортивной сумкой встретит на территории завода. Решат, что тренировку предпочел общению с ними. А в понедельник у меня Городня на весь день, можем не успеть вернуться. Ладно, была не была! Поеду.

Быстро дошёл до спортзала, сел на лавке в раздевалке и выдохнул. Вроде, никаких подозрительных «Волг» мимо не проезжало.

Начал переодеваться и тут в раздевалку вошёл Сатчан, увидел меня и растерялся. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом начали ржать, как ненормальные.

— Домой, значит, очень надо? — передразнил он меня. — Дети маленькие…

— А ты что сказал? — полюбопытствовал я.

— Жену встречать надо, — ответил он и мы опять покатились со смеху.

— Что за шум? — заглянул в раздевалку Марат. — Ах, это вы, возмутители спокойствия. Чего смеёмся?

— Да выяснилось, что нас хлебом не корми, позаниматься дай, — ответил я.

Москва.

Регина ждала сегодня Юрия в гости после работы. Хотела приготовить что-нибудь вкусненькое, но из рук всё валилось.

Что этот Гусев себе позволяет? — думала она. — Столько девчонок набрал. У него уже по шесть человек в две смены работает. Чем они лучше меня? Я же и в «Комсомольском прожекторе» у него работала, от работы никогда не отказывалась, не подводила…

Когда Юрий пришёл, он сразу заметил, что Регина в расстроенных чувствах.

— И кто обидел мою девочку, — подошёл он к ней и обнял. — Кого наказать?

— Гусева! — шмыгнув носом, зло ответила она.

— Это кто ещё такой? — тут же стал серьёзным Головин.