— Идем, — тихо сказал он Доминику, — не будем ей мешать.
— Ну нет! — решительно возразил Доминик и быстро вытащил из-под ничего не подозревающей черепахи несколько яиц. — Их там сотня, не меньше! — заявил уверенно и пихнул добычу Джерри.
— Ладно, — разум проиграл битву с желудком и теперь работал только в одном направлении — как и с чем съесть эти пресловутые яйца. — Пока солнце высоко, нужно выпарить морскую воду и собрать соль. Это делаешь ты. Я иду разводить костер. Испечем их!
Доминик прихватил еще несколько яиц и, легко ступая по сыпучему песку, быстрым шагом направился к лагерю. Бросив виноватый взгляд на обворованную черепаху, Джерри мысленно поблагодарил ее за вкусный и питательный ужин и двинулся следом.
— Знаешь, а я, пожалуй, парочку сырыми выпью, — решил Доминик. — Во-первых, потому что жрать очень хочется, а во-вторых, я люблю яйца всмятку, а не вкрутую.
Он остановился, присел на корточки, сложил на песок свою ношу, взяв одно яйцо, проковырял в кожистой скорлупе дырочку и под пристальным взглядом с интересом наблюдавшего за ним Джерри с шумом высосал содержимое.
— Почти как куриное, — констатировал с некоторым разочарованием и взялся за следующее.
— Hе забудь воду выпарить, — бросил Джерри, складывая свою часть яиц к уже лежащим на песке. — Я пойду посмотрю, что для костра сгодится.
В тропическом лесу почти невозможно было найти сухостой — упавшие и больные деревья гнили во влажном климате. Но Джерри удалось раздобыть охапку сухих стеблей с хрупкими и обещавшими быстро разгореться листьями, и еще клок какой-то сухой ваты, свешивающийся с ветки странного вида куста.
— Хер знает, что это такое, — пробормотал Джерри себе под нос, — но главное, чтобы горело.
Вернувшись, он обнаружил Доминика, загоравшего на импровизированном шезлонге из нескольких пальмовых веток. Рядом в широком блюде было налито немного воды, по краям уже подернувшейся тонкой корочкой кристалликов соли.
— Ты нашел нож или зубами стебли грыз? — спросил Джерри.
Доминик приоткрыл глаза, нащупал что-то на песке рядом с собой и гордо продемонстрировал Джерри большой тесак. Покрутил его в руке, неловко выронил и сконфуженно улыбнулся.
— Нашел в шатре под кроватью, — пояснил в ответ на удивленный взгляд.
— Ну вот и хорошие новости! — Джерри поднял тесак и несколько раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух. — Теперь у нас есть, чем расчленить черепаху.
Доминик переменился в лице, как-то разом посерев, и Джерри поспешил его успокоить.
— Я пошутил, — пожевал губами и добавил: — Пока. Потому что если мы больше ничего не найдем, то выбор у нас невелик — или жалость или голод. Ладно, — прервал он сам себя, — грустить некогда. Пора добывать огонь.
И под испытующе любопытным взглядом Доминика сложил на песке небольшой шалашик из самых сухих и тонких веточек, рыхло подбил это все «ватой». Потом наведался к столу, взял пузатый хрустальный бокал для вина, вернулся на пляж, установил рядом с хворостом, вкопав в песок так, чтобы стекло фокусировало луч прямо в середину «ваты», и уселся рядом, поддернув неизменный лист на плечах.
— Мы так будем ждать, пока не состаримся, — скептически бросил Доминик. — Может, попробовать трением?.. О, смотри, задымился!
Он попытался раздуть зарождающийся огонь, но потерпел поражение, затушив начавшую тлеть «вату». Впрочем, очень скоро луч света снова её нагрел, и на этот раз после некоторых усилий вспыхнул огонек.
— Так, а теперь что? — с интересом посмотрел на Джерри Доминик.
— Теперь надо аккуратно подкопать наши яйца в песок рядом, чтобы пропеклись, но не сгорели, и потихоньку поддерживать огонь, — ответил Джерри, буквально по листочку добавляя топливо в неуверенное пока пламя. — Кстати, можно принести еще фруктов, — заметил он, — там на тропинку свалилась еще одна дуриманка твоя, да и кокос теперь можно попробовать расколоть.
— Ну нет, я подкапывать свои яйца не дам, — хмыкнул Доминик и лукаво прищурился. — Мне они ещё пригодятся.
Не распознать в его словах вполне определенного намека было невозможно.
— О, — приподнял бровь Джерри, — ты решил наделать кучу маленьких Хьюзчиков?
И едва увернулся от летящей в его сторону пустой скорлупы.
— Не смешно, — заявил Доминик, скорчив обиженную рожицу. — Знаешь же, что я не по этой части. Может, у меня комплексы?
— Ох, прости, — улыбнулся Джерри, — но твои яйца я бы и сам не стал печь. Пробовал как-то, — он пошевелил разгоревшиеся ветки и добавил еще немного хвороста. Потом поднял голову и увидел застывшего в неудобной позе Доминика, смотрящего на него во все глаза. — Ты чего?.. — растерялся Джерри и вдруг понял, что именно сказал. — Блядь, Хьюз, я не то имел в виду! Это были бычьи, но не думаю, что человеческие сильно отличаются, разве что размером.
И, окончательно смутившись, Джерри стал острием тесака копать неглубокие ямки по периметру костра.
Тут Доминик не сдержался и, откинувшись спиной на пальму, громко рассмеялся.
— Ты невозможен, — выдавил сквозь смех. — Как ты детективами управляешь, если над тобой там наверняка перманентно ржут?
— Обычно я вызываю несколько другие эмоции, — небрежно бросил Джерри, заканчивая хоронить яйца в песке.
И вдруг резким движением поднялся на ноги, за один прыжок преодолевая расстояние между ними. Рывком вздернул Доминика на ноги, пригвоздил к пальме, больно протащив спиной по чешуйчатому стволу, и, с силой сжав руку на горле, пристально глянул ему в глаза:
— Стажер Хьюз, доложите о порученном вам деле.
Даже в потешной панамке и ужасающей накидке из листьев, небритый, голый и без очков Джерри разом переменился. Не было больше неуклюжего Хатхи, перед Домиником стоял грозный начальник убойного отдела.
— Десантирование на остров прошло успешно, — выдавил Доминик, глядя на него во все глаза, положил ладонь на руку, сжимающую горло, и натужно просипел: — Отпусти, петь не смогу…
— Минус двадцать процентов премии, стажер, — рыкнул Джерри, несколько расслабив кисть, но не убирая руку совсем. — Я спрашивал о порученной вам заготовке соли!
— А знаешь, слоненком ты мне больше нравился, — вдруг тихо и очень серьёзно сказал Доминик и подался вперед, закрывая ему рот поцелуем.
Джерри напряг пальцы, чтобы сдавить нежное горло и отбросить наглеца от себя, но под большим пальцем бешено бился пульс, а шершавые от ветра и моря губы были нежными, почти робкими. Вздрогнув, Джерри почти отпустил Доминика и теперь касался бешено бьющейся жилки только кончиками пальцев, перехватывая инициативу, отвечая на поцелуй…
Почувствовав ответ, Доминик шумно выдохнул, расслабился, качнулся вперед, прижимаясь грудью к груди, и медленно положил руки ему на бедра привычным, естественным жестом. А в следующую секунду Джерри в рот скользнул умелый горячий язык.
Именно это движение отрезвило Джерри. Резко отпрянув от Доминика, он едва удержался от того, чтобы не вытереть рот рукой, и шарахнулся в сторону, едва не наступив ногой в костер. Первые пару десятков ярдов он пятился задом, не то с неверием, не то с удивлением смотря на неподвижно стоящего Доминика, а потом развернулся и что было силы рванул прочь.
Он бежал, наступая босыми ногами на ракушки и поскальзываясь на мокрых камнях, пока легкие не наполнились миллионом крохотных иголок. Перейдя на шаг, Джерри добрел до небольшой пальмы, и стал методично обрывать с нее листья, перетирая их руками в мокрую кашу. Он поцеловал мужчину. Хьюза. Доминика. Сам. Ну, пусть не совсем сам, но он ответил на поцелуй. И не испытал при этом отвращения. Наоборот, раскованный и бесстыдный Доминик, податливый и горячий, так разительно отличался от его образцовой жены, и так хотелось сильнее прижать его к дереву, раздвинуть коленом ноги…
— Да твою же мать… — бессильно протянул Джерри, почувствовав, как при одной мысли об этом напрягся член.
***
Первым порывом Доминика было рвануть за Купером, и он даже пробежал пару метров, но вовремя понял, что тренированного и почти обезумевшего бойца ему ни за что не догнать. Да и нужно ли было догонять? Чтобы извиниться? Пообещать, что не будет больше так делать? Или пожурить за трусость?
