Я потеряла дар речи. Риган махнула мне со сцены.

— Элли, идем сюда.

Светооператор подтолкнула меня локтем, и я встала, дрожа. Пока я шла к сцене, все люди вокруг меня начали хлопать. Когда я дошла до Риган, она протянула мне букет цветов и крепко стиснула в объятьях.

— Я так рада за тебя, — накрыв микрофон свободной рукой, сказала она мне. Ей удалось выдавить жалкую улыбку. — Заполучить тебя даже на одну постановку было честью для нас.

Я уставилась на нее.

— Тебе известно о другой работе?

Она кивнула.

— И я понимаю. Ты отличный помощник режиссера. Ты достойна великой постановки и великой команды.

— Я рада, что ты так считаешь. Потому что я никуда не собираюсь. Я уже нашла свою команду.

Риган взвизгнула, а потом обняла меня так крепко, что мне стало тяжело дышать.

— Она остается! — завопила она.

Джоанна потерло ухо.

— Рада слышать, — сказала она, улыбнувшись по-настоящему. — Поговорим о твоем контракте потом.

Я с ухмылкой кивнула. Однажды став продюсером, будешь им всегда. Боже, я люблю это место.

После того, как театр опустел и большая часть актерского состава отправилась праздновать в ближайший бар, я делала последний обход. Завтра мы будем убирать декорации, начнем заново с чистого листа. И я не могла дождаться.

Собрав цветы, я отправилась в лобби и обнаружила, что не одна. Засунув руки в карманы, там стоял Шейн.

Мое сердце екнуло.

Направившись ко мне, он сказал:

— Привет.

Я поправила цветы, вдруг начав чувствовать невероятную неловкость.

— Привет, — ответила я.

— Отличное шоу, — сказал он, остановившись передо мной. Он был достаточно близко для того, чтобы коснуться меня. Но он не сделал этого. Как и я.

— Ты видел шоу?

У меня во рту пересохло, и я была уверена, что он чувствует биение моего сердца, раздающегося в тишине лобби.

Он кивнул.

— И слышал речь после.

— Я не ухожу из театра. Отказалась от предложения работы.

Он улыбнулся.

— Могу поспорить, Риган и Джоанна рады этому.

Я кивнула. Прямо сейчас меня интересовала не их реакция.

— Что ты думаешь об этом? — спросила я, ненавидя то, как тихо звучал мой голос.

— Ну…

Шейн выудил кусок бумаги из кармана.

— Это значит, мне надо внести небольшие изменения.

Я прищурилась, пытаясь прочитать вверх ногами.

— Это… это список?

Он ослепил меня улыбкой.

— Видишь ли, — он подошел ближе, и я почувствовала на щеке тепло его дыхания, — кое-кто однажды сказал мне, что нет в мире проблемы, которую нельзя было бы решить с помощью старого доброго списка.

— Кое-кто? — я почувствовала нехватку воздуха, у меня подкосились коленки.

— Кое-кто очень умный.

Он протянул руку и заправил выбившуюся прядку мне за ухо.

— И красивый.

Он запечатлел там поцелуй.

— И добрый.

Он поцеловал меня в подбородок.

— Хочешь знать, о чем этот список?

Я кивнула, потому что, кажется, утратила способность говорить.

— Это мой список причин, почему я буду хорошим соседом по комнате.

Я удивленно посмотрела на него. Соседом по комнате?

Но он подмигнул мне.

— Первое.

Он поднял палец.

— Потому что я всегда буду готовить ужин. Второе: потому что я многое делаю по дому.

Шейн подвигал бровями.

— Третье: я очень хорошо согреваю постель. Четвертое.

Он поднял глаза.

— Вот этот пункт мне надо пересмотреть. Четвертое: я прослежу за тем, что буду путешествовать с тобой, куда бы ты не направилась по работе. И пятое.

Он убрал листок и взял мое лицо в свои руки.

— Пятая причина: потому что я не хочу жить там, где нет тебя.

— Шейн.

Вышло шепотом, но он не еще не закончил.

— Знаешь, что сказала Риган? О том, что ты сердце театра? Я точно знаю, что это значит. Потому что ты и мое сердце тоже.

У меня сперло дыхание.

— Я люблю тебя, Элли.

Мир закрутился в головокружительных кругах вокруг меня, когда Шейн взял меня на руки и поцеловал. Я поцеловала его в ответ. Когда мы прервались, оба казались немного оглушенными.

— Что ты думаешь о моем списке? — спросил он.

— Мне он нравится. А еще, я люблю тебя.

Он улыбнулся и взял мою руку.

— Что теперь, Элли?

Я снова поцеловала его.

— Идем домой.

6 месяцев спустя

Две недели репетиций, и уже все разваливается. Для костюмов была доставлена не та ткань, у главной актрисы было пищевое отравление, а нелестная статья о Джоанне и ее напряженных отношениях с семьей оказалась на первой полосе светской хроники. Все были напряжены и истощены, включая меня.

Но когда я переступила порог нашей новой квартиры, стало казаться, что все проблемы исчезли. Особенно когда я очутилась в объятиях одного работяги-разнорабочего, который только что закончил распаковывать последнюю коробку.

Я арендовала квартиру, которую нашел риэлтор Джоанны, что отлично сработало, так как незадолго до этого Лиз вернулась из своего шоу за городом. Она, казалось, была рада, что ее ошибка закончилось так хорошо для нас, но я не могла не заметить огонек в ее глазах, когда она сказала, что всегда считала, что мы будем хорошей парой. Если бы я не знала лучше, то подумала, что она все спланировала. Но опять же, Лиз не могла придумать, как выбраться из бумажного пакета. Могла ли она придумать такую сложную авантюру?

— Ммм, — я прижалась носом к горлу Шейна. — Опилки.

Он поцеловал меня в лоб.

— Опилки?

— Ты пахнешь опилками, — сказала я ему. — Мне это нравится.

— Да, — он шлепнул меня по попке. — Неудивительно, что моя мастерская взбесила тебя в первый раз, когда мы…

Я заткнула его, накрыв его губы своими. Шейн, казалось, был не против, сжав мое лицо руками, его язык погрузился в мой рот. Обхватив его за талию, я притянула его к себе, чувствуя, как он твердеет и пульсирует возле моего живота.

— Плохой день? — спросил он, когда мы отстранились друг от друга.

Я прижалась носом к его челюсти.

— Становится намного лучше.

Он ухмыльнулся, и прежде чем я успела что-то сказать, подхватил меня на руки. Я вскрикнула, когда он отнес меня в ванную и закрыл дверь, прижав меня к ней.

— Бьюсь об заклад, тебе бы не помешал… — он начал расстегивать мне рубашку. — Горячий… — прижался своими бедрами к моим. — Длинный…

Его рот опустился вниз, язык скользнул по лямке моего лифчика.

— Душ.

— Ммммм.

Я потянула его майку вверх и через голову.

— Я люблю горячий, длинный душ.

Я скользнула рукой вниз по его джинсам. Я почувствовала, как Шейн стонет у меня на плече, пока он стаскивал мою рубашку по рукам вниз. Она упала на пол, и он быстро поработал над моим лифчиком и джинсами, а потом отстранился. Я захныкала от разочарования, но он просто откинулся назад и включил душ, быстро вернувшись, чтобы поцеловать меня, его руки жадно сжимали мои бедра.

Ванная наполнилась паром, Шейн скользнул рукой по моему животу и в трусики, обнаружив, что я мокрая, такая мокрая для него.

— О, детка, — пробормотал он, проводя по мне длинным мозолистым пальцем. — Я собираюсь сделать твой день намного лучше.

Я прислонилась головой к двери, пока он ласкал меня. Я была так близка к краю, но прежде чем смогла дойти до него, Шейн стащил трусики с моих ног, последовав за ними на пол. Потом он накрыл меня своими губами, язык заменил пальцы, и уже спустя несколько долгих горячих касаний его языка я содрогалась от удовольствия.

Мои ноги стали ватными, но прежде чем они могли выдать меня, Шейн схватил меня и отнес в душ. Горячая вода полилась на нас, когда я взяла его твердый член в руку, и он захватил один из моих сосков ртом. Вскоре мы оба застонали, но Шейн убрал мою руку.