В приятной компании время уходит быстро. Вот и обед кончается. Почти половину сосисек мы не смогли добить, ГаБи их в номер забрала, на радость Мульче.

А с трёх часов дня мы в «Зените», ставим новые песни АйЮ. «Mon mec à moi» она действительно почти выучила. Достаточно чисто, видно, без тичера не обошлось.

Вечером после ужина выхожу в эфир, который существует только для меня и Юркина.

Видение 13. Новый замок

— Огонь! — командую сам себе и отпускаю зацеп катапульты. Ядро летит по предопределённой природой и описанной великим Ньютоном траектории и падает в расположении наступающих монстров. Парочку из них ядро валит с ног.

— Блядский высер, — тихо комментирует Зина, стараясь, чтобы Катя не услышала.

От её отряда монстров осталось меньше половины.

Мы испытываем и пристреливаем катапульту, сделанную из прищепки. Стреляю разнокалиберными ядрами, которые налепил из пластилина и обернул фольгой. И красивее и ничего не пачкает.

Это мы обдумываем вооружение нашего замка. По внутреннему периметру сделали дорогу для заводных машинок. Их я из дома притащил. У Зины играть намного удобнее и безопаснее, Кирюшки здесь нет и водить сюда я его не собираюсь. Как-то раз по размышлении я задрал нос кверху и сказал сам себе: у меня должна быть только моя личная жизнь, куда никому ходу нет. А Кир всё равно не в обиде, он в садике. Две мои любимые подружки, Зина и Катя, тоже в детсад не ходят. По разным мотивам. Катины родители полностью доверяют дисциплинированной и послушной дочке и не боятся оставлять её одну. А Зина не ходит туда по другой причине. Её матушка и сама Зина не рассказывают, но я и так знаю, почему. Небось искусала там пару самых наглых ребятишек, вот и попёрли её оттуда.

Зарегулированная обстановка в семье Кати, полная условностей и запретов нам не в климат. Если даже мне Катин папа в доме отказывает, то про Зину и речь заводить не стоит. Я вообще Катю предупредил, чтобы она о Зине дома меньше болтала. С её родителей станется совсем ей выход во двор запретить.

Зато у Зины полное приволье. У неё своя отдельная комната! Офигенная роскошь. Но сейчас мы в гостиной, в маленькой зининой комнатушке не развернёшься. Наш замок там стоит. Весь такой величественный, хотя до конца недостроенный. Сейчас мы играем в большой комнате, и тётя Глафира не имеет ни малейших возражений. Очень странно она улыбается, когда глядит на нас. Для неё странно, нам видеть улыбку на её грозном лице очень непривычно. Даже немного страшновато. Сейчас она на кухне чем-то погромыхивает…

— Дети! На обед, быстро! — раздаётся её гулкий голосище. Ей нисколько не надо напрягаться, чтобы у находящихся рядом закладывало уши. Бронебойная дама.

Оставляем свои дела, Катя аккуратно ставит свою самую маленькую куклу на стол. Это она себя наряжает, вернее, свой игровой персонаж. После пары насмешек со стороны Зины, которой очень понравилась моя шутка про Катину очередь биться с Ерохиными, Катюшка стала дуться. И на меня и на неё. Я резонно заметил:

— Ты же сама назначила себя принцессой-воительницей! Я тебе и меч из щепочки вытачивал. Чего ты теперь обижаешься?

Катя подумала и, вздохнув, решила:

— Ладно, буду просто принцессой.

После этого всё прекратилось. Принцессам биться врукопашную не положено.

Сейчас сидим за столом и дружно стучим ложками. На первое рассольник, на второе пюре с аппетитно обжаренной рыбой. Всё очень вкусно, так что и Катя почти всё съедает. Точно не знаю, сам не видел, зато воочию наблюдал в той жизни детей, единственных в семье. Ребёнок без сестёр и братьев обычно очень разборчив и капризен в еде. Дети, как котята или любые другие животные. Когда они рядом друг с другом, инстинктивно стараются съесть больше. Биологический механизм конкуренции срабатывает. Щенки или котята могут даже подраться из-за еды. И с нами так же. Катя, видя, как весело мы с Зиной работаем ложками, тоже старается не отставать.

— Я прям довольна, что у Зины появились друзья, — тётя Глафира смотрит на нас, уперев одну руку в бок.

У-п-с-с-с! Вот и доходит до меня, почему нас так привечают. Зина всегда была одиночкой, маленьким злобным зверьком. И её мама переживала по этому поводу. Человек не может жить один, он животное социальное.

— С Зиной дружить здорово, — замечаю я, — Когда она рядом, нас даже собаки боятся.

Катя слегка фыркает. По её мнению, так себе комплимент. Но Зина с мамой довольны. Мама улыбается, а Зина почти улыбается. То есть, не хмурится.

— Я про характер, а не про внешность, если что, — под Катиным взглядом нахожу необходимым оговориться, — Так-то вы обе — красивые девушки.

Рядом раздаётся какое-то погромыхивание, Катюша аж вздрагивает. Но ничего страшного, это тётя Глафира смеётся. Это она на моё «девушки» реагирует. Зина смотрит с лёгким недоумением, её только что обозвали красивой девушкой. А чо такого? — смело встречаю её взгляд. Серые строгие глаза, чистая кожа, правильные черты лица… нормально у тебя всё.

Собак я не зря упомянул. С неделю назад это случилось. Мы занимались обычными своими забавами с участием Обормота, когда из-за угла дома выметнулись братья Ерохины. С некоторых пор мы с ними живём в мире, иногда даже играем вместе. Но парням вечно не хватает драйва и треша, вот они и находят его время от времени на свои задницы. На этот раз буквально. Из соседнего двора их гнала небольшая собачья стая, всего штук пять. И псы норовили цапнуть как раз за корму. Братья орали, отмахивались и пытались отступить до безопасного места. Нашей крепости. Как раз туда я и отправил Катюшу с Киром. Женщин и детей надо спасать.

Не успели Катя с Киром до защитных редутов добежать. На пути стаи тут же встают Зина с нашим псом. Зина крепко держит палку, которую мы кидаем Обормоту. Я не вооружён, зато Обормот всегда при своих клыках, порода-то у него бойцовская, если что. Он слегка опускает голову и рычит, низко и страшно. Восхищённо смотрю на него, никогда раньше таких слов от него не слышал. От Зины набрался?

Азартно преследующая братьев стая резко притормаживает. Ерохины прячутся за Зиной. И драки не получилось, здоровенный кобель, предводитель стаи, оценивающе оглядывает изменившуюся диспозицию. И оценивает разумно. Мне показалось, что на Зину он глянул с бОльшим уважением, чем на подступающего Обормота. Псы ретируются на свою территорию, видимо, посчитав, что своё защитили, а чужого им не надо. Только самая мелкая собачонка при отступлении гавкнула что-то дерзкое.

Допиваем компот, тётя Глафира уже сноровисто всё убрала со стола, и уходим в комнату.

— После такого обеда грех что-то делать в ближайшие полчаса, — выражаю общее мнение, — Немного отдохнём, подразним Катюшу и пойдём Обормота выгуливать.

Моё предложение принимается в целом положительно, только Катя почему-то возражает против второго пункта.

— Я вам подразню!

— Показывай давай, что ты там с принцессой вытворяешь, — командую я.

Мы придирчиво оцениваем кропотливые Катины труды.

— Корону ей надо сделать, — родившийся из туманного мира Катиных мечтаний образ одобряю по умолчанию, — Из цветной фольги. В конфетах иногда такая бывает…

— Ой, у меня дома есть! — мгновенно возбуждается Катя.

— Завтра принесёшь. Пока рисуй свою корону, какая она должна быть.

Девочка немедленно хватается за карандаши и бумагу. Мы с Зиной уносим нашу артиллерию и пехоту в её комнату. На сегодня наши фортификационно-архитектурные экзерсисы закончены.

Старый разрушенный замок недавно я тоже стал восстанавливать. Вместе с Киром. Злость на него не просто ушла. Я как-то увидел, как он неумело и старательно пыхтит, пытаясь его починить. И меня продирает приступ острой жалости к младшему. Усугубляет дело картинка, которую упорно гоню от себя, очень она меня расстраивает. Выражение неподдельного горя на его наивном личике, когда он видит безжалостно растоптанное великолепие. Плакал он тогда не меньше часа. Я думал от испуга. Думал так, пока не увидел, как он бережно хранит цветное месиво всего с двумя уцелевшими стенами.