Виктор встал. Пора освежиться и привести себя в порядок. Он уже не юнец, чтобы поддаться искушению иллюзии. Все хорошо в меру.

РУДАЯ задремала сидя. Поза для сна крайне неудобная, но если Виктор начнет ее укладывать, девушка непременно проснется и останется совсем без отдыха. Укрыв свой дорогой цветочек одеялом, он огляделся. Утро уже вступало в свои права. Кеннет и Дейзи спали. Находящееся неподалеку озерцо манило освежиться. И Виктор даже не стал раздумывать. Давно пора смыть пот и грязь с лица, тела и корыстной души. Он даже рад, что и на этот раз воспользоваться ситуацией ему не удалось. Его девочка достойна большего, чем привязка без её согласия.

Лежа на воде, Виктор смотрел на всходящее солнце и все еще не покинувшие небосвод луны. Сколько раз в своей жизни он любовался природой? Сколько раз думал не только о своих чувствах и желаниях? Сколько раз принимал этот порошок и даже не знал кто его собирает? Сколько раз он доверял прикрывать свою спину кому-нибудь кроме себя самого? Бежал сломя голову на выручку? Да просто жил?!

Встретив Рудую, он стал смотреть на мир её глазами, испытывать радость и боль, сочувствие и сожаление. И это не навязанные ею эмоции, это его собственный, новый опыт. Закрадывается крамольная мысль, да жил ли он раньше?

Ох, мама, мама! Ведь это ты привела меня к этой тропе и более чем уверен, душу Рудой в этот мир тоже. Я много раз спрашивал тебя, чем так приглянулся мой отец? Ведь вы совершенно разные по характеру боги. А ты неизменно отвечала:

— У любящих могут быть разные интересы и характеры, одно неизменно — общность душ! Когда нибудь и ты встретишь свою, единственную, родную.

Я встретил, мама! Но делаю столько ошибок и возможно совершу их еще больше, прежде чем научусь беззаветно любить.

Всплеск воды нарушил его внутренний диалог. Встав на ноги, Виктор оглянулся. Обнаженная Дейзи неторопливо шла к нему, давая себя разглядеть во всей красе. В былые времена, он бы без раздумий взял предложенное, но не теперь. Иначе он предаст не только Рудую, но и себя самого.

Жестом остановив женщину, Виктор привел несколько аргументов того, почему не возможна более их связь.

Но Дейзи ничего не хотела слышать и слушать. Она словно в трансе приближалась к нему. Обняв Виктора за шею, она потянулась к его губам.

Ничего не оставалось делать, как взять Дейзи за плечи и потрясти. Настырная женщина запрокинула голову, продолжая цепляться за него, как за шест спасения. Видимо дурь накрыла её с головой. Ведь она ела пыльцу дольше всех. Идти обратно Дейзи явно не могла. Потряся её еще немного и поняв всю тщетность дальнейших попыток до нее достучаться, Виктор подхватил безвольное тело и понес к лагерю.

По дороге, оторвав глаза от травы, он заметил спину быстро удаляющейся Рудой. Этого еще не хватало! Как много она увидела и, самое главное, что себе напридумывала?

Ближе к обеду, вся их разношерстная и хмурая компания собралась на общий совет. Пора было покинуть этот уютный и тихий уголок, чтобы продолжить свой путь.

РУДАЯ.

Сердце плакало, драконица снова затаилась, а Ритка пребывала в бешенстве. Да да, может быть и так. Вернувшись в лагерь, она притворилась спящей, но закрыть глаза на подобное бестыдство, не получилось даже у нее. Почти обнаженный Виктор принес на руках совсем голую Дейзи. Бедняжка видимо совсем ослабла от любовных игр, потому что заснула прямо на руках любовника. Ну, как говорится, совет да любовь.

Умом Ритка понимала, что в общем- то, поцелуй приключившийся между ними, отношениями назвать, даже с большой натяжкой, трудно. Но разум вошел в яростный конфликт с её душевной организацией и Ритку посетила одна из очень нехороших черт человеческих — ревность. Она, как собака на сене, сама не ам, но и другим не дам.

Виктор уложил тушку Дезире на одеяло, прикрыв своим сверху.

— Ах, какой заботушка! — продолжала злиться Ритка.

Злость, злостью, а усталость взяла свое. Сказалось вчерашнее напряжение и почти бессонная ночь. Рассветные часы так приятны для сна, самое время расслабиться и забыться.

Проснулась девушка от хлопанья сотен крыльев и воплей. Если это Дезире проголодалась и требует добавки, уж Ритка постарается и накормит её. Хворостиной по голому заду.

Дезире действительно орала, но не в поисках пищи, а со страху. И даже одеться успела. Только ее вопли тонули в какафонии звуков, отовсюду издаваемых гусеничками. И просили они явно не еды, а защиты.

Наверху мелькали добродушные бабочки, превратившиеся в монстров, оберегающих своих детей.

Нападавшие брали числом. Это были те самые пушистые колобки с большими глазами и острыми зубами, как у акулы, в шесть рядов. Они молниеносно распространились по близлежащей территории и нещадно забивали тихоходных толстушек- гусениц. Попробовали было сунуться и к ним, но потеряв восьмерых разом, погибших за считанные минуты от стальных клинков, резко отправились на поиски более легких жертв.

— Видимо, у них коллективный разум, — подумалось Ритке, потому что никто из зубастиков, как она их окрестила, больше не подкатил.

Бабочки хоть и работали жалами слаженно и быстро, но уберечь всех не могли. Спаслись только умняшки, что не поддались панике и целенаправленно заползли в озера. Вода зубастикам пришлась не по нраву, то ли боялись намочить лапки и шубки, то ли плавать не умели.

Постояв и посмотрев на эту бойню вокруг, не выдержала даже Дейзи и подхватив запасной короткий меч из заплечного мешка, не раздумывая, бросилась на помощь терзаемой зубастикам гусенечки, издающей жалобные стоны от боли. Не задерживаясь, все принялись прикрывать её пышные тылы с боков. Неумело размахивая мечом, ей даже удалось положить трех монстриков. Дейзи явно делает успехи.

Меч у нее все же отобрал Кеннет, чтобы сама себя не поранила ненароком. Тогда неугомонная женщина принялась подталкивать раненное насекомое к озерцу. Удавалось ей это с трудом, вес малышки явно превышал её собственный. Почувствовав, что на сей раз к ней никто не спешит на помощь, роняя крокодильи слезы, объяснила:

— Я когда сюда попала, сидела и рыдала со страху, а она подползла, и закричала, ей нектар- то и скинули, думали что она голодная, а она его мне отдала. Я её тогда запомнила хорошо, она с пятнышком на складке возле глаза.

— Самочка. Будущая королева. Не самая сильная, иначе её бы берегли пуще крыльев. Или слишком молоденькая еще, — пояснил Виктор.

Ритка посмотрела на Дейзи и кивнула, на двоих драконов ей смотреть просто не хотелось и так поймут, что потребуется, если что.

— Долги отдавать нужно, — согласилась она с Дезире. На некоторое время она забудет, что перед ней соперница. Сейчас, пока, та снова превратилась в члена экспедиции.

Вдвоем они быстро дотянули гусеничную королеву до озера, под бдительной охраной Кеннета с Виктором. Вода в озере прямо на глазах залечила её болячки, оставив лишь тонкие сеточки шрамов на шкурке. Ритке даже показалось, что та с благодарностью подмигнула. Ой, да ладно, чего только не померещится с недосыпа.

Атака зубастиков завершилась так же внезапно и быстро, как и началась. Шерстяные комки, посчитав, что добыли достаточно мяса, выстроились в ряды, прихватив добычу в зубы и отправились восвояси. Множество раненных и мертвых гусениц осталось лежать среди погибших за еду зубастиков. Тут и там раздавалось встревоженное шуршанье крыльев. В одном месте скопилось слишком много взрослых особей. Они взмывали вверх и сложив крылья камнем падали вниз, расправляя их у самой земли.

Не сговариваясь, все двинулись поближе, чтобы понаблюдать за необычным действом.

Как оказалось, бабочки плели огромную сеть из длинных нитей, которые позабирали из старых коконов, оставшихся от вышедших на свободу куколок. Зрелище было очень красивым и напомнило Ритке земной фейерверк. Синхронно взлетая и перестраиваясь в несколько рядов, они менялись местами и переплетали нити, вновь опускаясь вниз за новыми.