Поморщившись, Мечислав усмехнулся:

— Насчёт всех это ты преувеличиваешь!

— Ах ты скотина! — Визг по кошмарности можно было сравнить со смесью царапания пенопластом по стеклу, скрипа несмазанных дверных петель и неумелой игры на скрипке.

— Марьяна, успокойся. На нас смотрят.

— А мне начхать! — Она вскочила, подобрала сумочку и шубу и после секундных раздумий схватила чашку и выплеснула кофе в лицо своему уже бывшему парню. — Да пошёл ты, козёл!

Под всеобщее внимание, а Марьяна его обожала, она с гордо поднятой головой удалилась. А Мечислав, посмеиваясь, вытирал лицо салфетками. Повезло ещё, что американо успел немного остыть.

Кругом все шушукались, кое-кто успел заснять скандал на видео и теперь выкладывал в своих соцсетях. А за соседним столиком две подруги продолжили одеваться — неприятная сцена их ненадолго прервала.

— Нисколько не изменился, — пробормотала Ульяна.

— А? — удивилась Сонечка. — Ты его знаешь?

— Пойдём.

— Эй! Ты не ответила!

— Не знаю и знать не хочу.

Сонечка склонила голову набок и пожала плечами. Если уж Ульяна решила не говорить, то из неё никакими клещами ничего не вытащить. Вспомнить хотя бы тот случай в детстве, когда она пропала на три дня, но до сих пор так никто и не узнал, где она была.

— Поторопись. Я обещала маме, что мы будем к ужину.

— Семейство ведьм! И как вы такими стройными остаётесь?

— Ты только что сама ответила на свой вопрос, — усмехнулась Ульяна.

С сожалением глянув на остатки искромсанного наполеона, Сонечка застегнула пуховик и поспешила за быстро удаляющейся подругой. Уже на пороге Ульяна обернулась, чтобы посмотреть, что стало с облитым кофе парнем, и вдруг встретилась с ним взглядом. Чёрт, всё так же привлекателен, если не больше.

— Уль?

— Идём.

На улице поднялся ветер, разнося пушистый снег по всей округе. Сонечка осталась довольна — не пожалела сегодня времени на качественный макияж, не забыв о водостойкой подводке и туши, так что можно было не волноваться, что в гостях у Веры Палны будет выглядеть как малолетка, впервые попробовавшая сделать «смоки айз».

За пару часов, что девушки провели в кофейне, машину успело немного замести. И пока Сонечка орудовала щёткой, Ульяна грела свой пусть и скромный, и несколько раз подержанный, но зато личный автомобиль — копила на него с первого курса, отказывая себе во многих приятных мелочах. Зато никому ничего не должна.

— Сонь, тебе помочь? — высунувшись из окна, спросила Ульяна.

— Ни-за-что! — расхохотавшись, отмахнулась та. — Дай поиграть человеку! У меня-то машины нет.

— И не будет, пока на права не сдашь.

— Да ну! — С крыши авто полетел снег в сторону кофейни. — Не моё это! Пробовала я. Четыре передачи я выучила, а вот как ими пользоваться… Всё время путаю. И почему сразу на автомате не учат!

— Всё с тобой ясно, — хмыкнула Ульяна. — Залезай давай. Мама не любит, когда опаздывают.

Вздохнув, Сонечка отряхнула щётку, положила её на пол перед задними сидениями, постучала сапожками друг о друга и только после этого сама забралась на переднее.

— Хорошо я тебя выдрессировала.

— Да за пирожки тёть Веры я на задних лапках ходить буду и через огненное кольцо прыгать.

— Ты же худеешь, — со смешком напомнила Ульяна.

— Я всю жизнь худею. Так что — теперь и пирожки не есть?

— Ой! Не могу с тебя!

— С меня никто не может. Поехали быстрее — пирожки остынут.

Включив музыку погромче, Ульяна надавила на педаль газа, и маленький серебристый автомобильчик вырулил на пустынную заснеженную улицу, по бокам освещённую фонарями и ярко-синими новогодними гирляндами огоньков.

Спустя несколько минут на улицу выбрался и Мечислав. Посмотрев на салфетку с написанным на ней номером телефона, он выбросил её в урну прямо у двери в кофейню. И пусть официантка Олечка и вправду была вполне ничего, но сейчас совсем не до новых отношений. Можно было бы встретиться на одну ночь, а утром разбежаться, но на Мечислава вдруг накатила усталость. Да такая, что в свои двадцать семь он почувствовал себя дряхлым стариком.

Очередь из желающих попасть в кофейню заметно уменьшилась, сократившись до одной парочки. Впрочем, в жарких объятиях друг друга им уж точно было не холодно. Многие уже попали внутрь, а остальных разогнал ощутимо окрепший мороз.

Мечислав спрятал руки в карманы и двинулся в сторону парковки, расположенной довольно далеко от людной улицы. Телефон в кармане не прекращая вибрировал, но здесь и проверять было нечего — Марьяна без остановки строчила гневные сообщения.

— Да пошло оно всё!

Внезапно вспомнилось лицо хрупкой девушки с кудрявыми русыми волосами, так поразившей его своим низким голосом. На миг показалось, что они уже когда-то виделись, но где именно и при каких обстоятельствах, Мечислав никак не мог вспомнить. Возможно, он просто сам себе всё и придумал. В любом случае они вряд ли когда-нибудь ещё увидятся. А если и увидятся, то вовсе не обязательно, что и тогда она ему понравится. Такое случалось с ним уже множество раз: загорался мгновенно и так же быстро остывал. И снова по кругу.

Проведя ладонью вниз по лицу, Мечислав запрокинул голову и уставился в ночное небо. Городские огни мешали рассмотреть звёзды, да и снежные тучи нисколько этому не способствовали. Вокруг почти не было прохожих — все разбрелись по тёплым норкам.

Поверх усталости навалилось одиночество.

Может, не стоило рвать с Марьяной так быстро? Только Мечислав подумал об этом, как его передёрнуло. Нет уж, лучше навсегда остаться одному, чем терпеть её выкрутасы.

Маленький серебристый автомобильчик покружил по двору и уехал парковаться у ближайшего супермаркета. Да, неэтично, но что поделаешь, если в городе так туго со стоянками?

— Мама нас убьёт! — простонала Ульяна, замёрзшими руками пытаясь вытащить из сумочки ключи.

— Не убьёт! — Сонечка прыгала то на одной ноге, то на второй и согревала ладошки дыханием. — Тёть Вера добрая!

— Добрая-то добрая, но опоздания терпеть не может.

— Ничего, нас дядя Вася защитит!

Вот в этом Ульяна уж точно уверена не была. Отчим одинаково обожал Веру Палну и боялся её. Порой казалось, что второе чувство перевешивало. И это при том, что любимая жена на две головы была его ниже и раза в три легче.

Ключи наконец отыскались, и дверь в подъезд с противным «пи-ли-ли» отворилась.

— Прошу! — Ульяна с галантным поклоном пропустила гостью вперёд.

— Мурси! — Та присела в реверансе и рванула внутрь с криками: — Кто последний, тот погрызенная сарделька!

Ульяна закатила глаза, но азарт взял своё, и на девятом этаже, где в трёхкомнатной квартире номер тридцать два проживало семейство Кизиловых-Шелестовых, она нагнала рыжую спринтершу.

— Можешь ведь, если захочешь! — хохотала Ульяна. — А представь, что будет, если мы с тобой по вечерам бегать начнём!

— Не-не-не! Это без меня! — пытаясь отдышаться, запротестовала Сонечка.

— Тогда звони в дверь, лентяйка. Я ключи в сумочку бросила — опять полчаса искать буду.

Вера Пална Шелестова уже ждала «опозданок», как сама их называла, на пороге. На моложавом лице чётко читалось недовольство, а короткие волосы торчали взбудораженным ёжиком,

— Привет, мам!

— Здрасьте, тёть Вер!

— Девочки, почему так долго?

— Ой, тёть Вер! — щебетала Сонечка, разматывая шарф и вешая пуховик на крючок. — Мы полчаса у вас тут катались!

— А я говорила: оставьте эту колымагу! Вообще не понимаю, как она в такой мороз заводится!

— Потому что моя машинка — хорошая девочка.

— Хорошие девочки давно должны сидеть за столом, а не по городу шататься! — отрезала Вера Пална и направилась в зал, где пир на весь мир давно дожидался ценителей. — Марш руки мыть и живо за стол! Василий Геннадьевич с обеда ничего не ел!

Подруги с улыбками переглянулись и послушно пошли в ванную.

Ужин удался на славу. Дядя Вася, как его называли все, кроме собственной супруги, при первой же возможности сбежал смотреть телевизор, а Сонечка вызвалась помыть посуду. Не столько из благодарности, сколько пытаясь таким образом сжечь немножко калорий.