Вопреки выдумкам и фантазиям киноделов, голыми руками против клинка не попрешь. Если только у тебя нет палки, черного пояса по всем единоборствам разом или твой противник не полный... А ну да, караванщики же!

Наступающий противник злобно скалился, перекидывая оружие из одной руки в другую, обещая воткнуть мне его туда, куда солнце не светило. Начищенный носок берца, ударивший по запястью, мгновенно изменил его взгляды на ситуацию.

Недоуменные глаза наблюдали за высоким полетом кинжала, а мой локоть уже несся недоумку в нос. Хрюкнув, пьянчуга завалился на спину как мешок с известным содержимым, омывая свою пыльную одежду свежей кровью. Не теряя времени даром, я уже было кинулся на второго, но нашел лишь пустое место. Едва не закидывая сапоги за уши, «миролюбивый» караванщик несся по переулку, блестя кожаными штанами в свете фонарных ламп. Сообразительный...

— Мда... Здравый смысл такая штука, которой хватает не на всех, да? — задал я риторический вопрос пытающемуся подняться пьянчуге и еще раз приложил его по затылку.

— А что касательно тебя... — я обернулся к месту, где стояла фиолетовая, но обнаружил, что обращаюсь к бревенчатой стене.

Ни в переулке, ни на дороге никого не было.

Когда слинять-то успела? И что это вообще было? С пояса ничего не сперла да и на воровку, вроде, не похожа. Спросить бы у этого алкоголика, но уж больно близко мы к воротам. Как бы патрульные не загребли.

Поглядев на настенный рисунок и сыпящего проклятиями бородача под ногами, я решил не дожидаться стражи, а разжиться трофеями да слинять по-хорошему. Объясняться с северянами я желанием не горел.

***

Любимая, до зуда в заднице, комната полнилась ароматом вареной репы, бесстыдным чавканьем малявки и виноватым блеском голубых глазок. Я ее по всему городу ищу, а она дома сидит, гамбезончик подшивает! Жопа с ручкой...

— Если позволишь, я бы хотела извиниться. — сказала бывшая блондинка, неловко теребя отстегнутый рукав гамбезона.

— Самое, блин, время! — бросив свернутый плащ с кинжалом в угол, я плюхнулся на койку и принялся развязывать шнурки обожженными пальцами.

Хоть местные и недоуменно пялятся на мою «диковинную» обувь, но ничего лучше здесь не водится. Третий год в них топаю — и хоть бы хны! Жаль лишь, что пальцы болят, чтоб их...

— Это место... Все эти стоны, запахи и постоянное чувство опасности странно действует на меня. Понимаешь... В тот момент мне очень захотелось почувствовать себя живой. Узнать, каково это... — с каждым новым словом, ее лицо все сильнее заливалось краской.

Махнув рукой малолетке в ответ, я кое-как снял берец. Дело за вторым...

— И поэтому ты долбанула ведро краски на голову, и, напялив мой, блин, гамбезон поперлась в гильдию?! Ладно, хоть не в кителе и то спасибо!

— Что? Нет, я не об этом! Я о вчерашнем... Просто хотела поблагодарить, за то, что ты не воспользовался ситуацией. Ну, ты понимаешь.

— О блеянии овцой? Запоздало, конечно, но ладно, проехали. А теперь...

— Нет, я про «другое»! — она сделала акцент на последнем слове.

— Да какое, «другое»?

После очередного хоровода из «ну ты понимаешь» с одной стороны и «нет, не понимаю!» с другой, она, наконец, взорвалась:

— Бесишь! — гневно зыркнув на меня, она вдруг приблизилась и рывком стащила с меня ботинок.

Неловко, конечно, но спасибо. Еще бы пожрать принесла — цены бы не было.

— А, ну это я умею. Ладно, раз мы закончили с твоими закидонами, может, в конце-концов, разъяснишь мне, какого хрена тебе дома не сидится?!

Надув губки, она принялась объяснять мне, какой я бесчувственный болван, раз решил, будто такая прелестная дева, станет изображать из себя проститутку. На замечание, что я все это уже слышал, девушка стушевалась и выдала, ей не по статусу такое. На вопрос о ее статусе, она ответило кратко:

— Не твое дело!

Ага, счаз-з-з! Пес с ней, с гильдией! Но за плащей, круги, и прочую мутную хрень она мне все как на духу выложит!

— А, по-моему, как раз мое! Достала со своими тайнами! Как тебя встретил, так каждый день приключения! Так что... — я ткнул пальцем в малявку, с интересом наблюдающую за перепалкой. — Либо ты говоришь, кто вы, мать вашу, такие, либо ее хлыст снова познакомится с твоей задницей!

Поиграв прядью крашенных волос она уставилась на меня долгим, задумчивым взглядом.

— А мне он нравится! — без дураков объявила малявка. — Давай расскажем! Он нам поможет, и потом будет жить с нами в замке! Весело же будет, правда?!

Значит, все же замок, да? Не тайные культы и всякие демонопоклонники?

— Ну, раз так приказывает моя госпожа... — бывшая блондинка усмехнулась и откинулась на подушку. — Все началось перед самым Визжащим штормом, когда Грисби осадили северяне...

Никакое раздражение в голубых глазах, не могло удержать меня от протяжного стона.

— Не-не, ты не отвлекайся. Обожаю длинные нудные истории... Ты, главное, всяких пространных терминов побольше набросай. Обожаю всякие «Визжащие штормы», «Армии тысячи стягов» и прочие пафосные потуги на фантазию...

Ай, ладно. В этот раз, вроде бы, врать не будет. Вон как зубами скрипит!

— Мелкая, у тебя репа еще осталась? Поделись-ка с дядькой баландой... — попросил я, приближаясь к лыбящейся девчушке.

На голодный желудок выслушивать весь этот бред я не намеревался.

Утреннее солнце скрылось за хмурыми тучами, предвещавшими еще один дождливый день. Из-за общей серости и прохлады, городские улицы казались еще теснее обычного.

— И долго ты будешь дуться? — спросила идущая рядом Аллерия.

— Я не дуюсь.

— А это что? — она ткнула пальцем в мою щеку. — Вид как у бурундука!

— Зато у тебя как гиены. Хитрожопой крашеной гиены!

— Предпочту лисицу. Милую и с пышным хвостом. Но истинно так, — скинутый с плеч груз, наконец, позволил как следует выспаться... — она довольно потянулась, и ее улыбка засияла на всю округу. — Наконец на поправку иду. Приятно ощущать знакомую силу в руках!

Зыркнув в сторону чересчур наглого незнакомца, слишком пристально заинтересовавшегося моей спутницей, я лишь устало зевнул. Что толку ей говорить? Выспалась и выспалась, хрен бы с ней. Это мне полночи проворочаться пришлось. И черт меня дернул спрашивать, кто они такие... Меньше знаешь — дольше живешь.

— О! А вот и они! — воскликнула Аллерия и призывно подняла руку.

Я уже хотел спросить «кто», как увидел на пороге гильдии одноглазку и синевласку. Да, точно — их же сегодня в поля за город подрядили. Вчера Фальшивка их вместе по городу шариться отправила, а сегодня какую-то местную дурь собирать пойдут. То ли травы, то ли приправы. Ладно, пес ними. Раз уж эта дура хочет деньги в дом приносить — пусть пашет. Своей же шеей рискует.

Заметив нас, Бивис и Батхед местного разлива тут же прекратили разгоревшийся спор, и подошли сами. Поздоровавшись с экс-блондинкой и слегка удивившись нашему с ней знакомству, они тут же переключились на меня:

— Нижайше прошу извинить меня за нерасторопность... — начала блеять синевласка, покачивая обмотанной бинтом головой. — Мне следовало немедленно поблагодарить вас, сразу как...

— Короче, эта дуреха пытается сказать... — ушастая прятала взгляд, явно находясь не в своей тарелке. — Ну, спасибо. За тот раз. Это было очень круто и зря я так с тобой... Но вообще я бы тоже так смогла! Просто растерялась! Так что не вздумай зазнаваться!

День только начался, а у меня уже глаз дергается. Прибить их что ли?

— А я смотрю, ты пользуешься успехом у гильдейских дам... — шепот Аллерии добил последние крохи самообладания.

Справедливо обвинив окружающих в преступной тупости и подрасстрельной сопливости, я поспешил зайти в гильдию.

Как и каждое утро, в зале находилось полным полно народа. Некоторые возвращались из затяжных походов, но большинство толпилось у доски с прибитыми заказами. На мой кивок регистраторша лишь отрицательно покачала головой — наставник еще не явился. Вот же хрен старый! Конец курса, а он опаздывает! Опять напился, небось...