Рассматривая плоды цивилизации, я не сразу заметил ее основы, которые сидели не дальше чем в десятке метров от меня. Больше десятка хмурых и небритых мужиков, что грелись у костра на самой опушке, удивленно уставились на меня. Их кольчуги, дубины, копья, и топоры, переливаясь фиолетовыми оттенками в свете костра, не сулили ничего хорошего. Но они хотя бы были людьми, а не адскими демонами.

— Не было печали, так предки поднасрали. Эка страсть по лесам шарахается... Здрасте вам просраться, мил человек! — воскликнул сидящий на бревне высокий старик и ткнул в меня какой-то потертой деревяшкой. — Парень, ты дракона в десны жахал, али в печку заместо пирожков сигал? Чего такой подгоревший-то?

Остальные же, как бы невзначай, потянулись к своим примитивным дубинам да копьям. Из взбудораженных перешептываний, я понял, что являюсь привидением, колдуном, бабайкой и заблудившимся сельским пьяницей в одном лице.

— Да тут на десяток лиг ни одного дома!

— Говорю же, призрак это! Того безголового покойника у дороги! Явился наказать нас, за то, что не похоронили!

— Так у этого же башка на месте! Волос только нет!

— Он же призрак! Ясен-красен, что на месте! Как привидение без башки-то жить будет?!

Забавно, но хоть они и говорили на совершенно незнакомом языке, я их прекрасно понимал. Может я и впрямь колдун?

Перепалку взбудораженных идиотов прервал резкий окрик. Сидящий рядом со стариком высокий парень в железном панцире, поднялся с бревна и ткнул в меня древком толстого копья:

— Честные люди ночами у чужих костров не разнюхивают... Что задумал? Откудова явился?!

— Да так, товарища искал... Мужики, а вы тут петуха не видели? Большой такой — в речке купался? — спросил я первое пришедшее в голову.

Отчасти, для того чтобы убедится, что и они меня понимают. А отчасти, чтобы зубы заговорить, да свалить по-быстрому. Уж больно рожи у них бандитские...

Мало какой солдат или офицер питает теплые чувства к наемникам. Если мы и наши коллеги с другой стороны фронта сражаемся за родину, идею, родной дом или пропаганду политиканов, то вольные стрелки пришли зарабатывать деньги на чужих смертях. И не так уж важно, на нашей они стороне или чужой. Разница лишь в том, что своим достаются презрительные взгляды, а чужим пуля в лоб без всяких разговоров.

Стоит ли удивляться, что я несколько охренел, когда узнал, что иду в одном строю с наемниками? Пусть и средневековыми.

Той ночью за общий костер они меня так и не пустили. Зажгли новый подальше от своего да велели до рассвета не показываться, если не хочу из арбалета схлопотать. Даже к дереву привязаться заставили, козлы.

По-моему, они всерьез сомневались, что я человек, а не какая-нибудь потусторонняя нечисть. Впрочем, поглядев поутру на мою искусанную комарами хмурую безбровую рожу, они все же успокоились и предложили довести меня до ближайшего города, в который сами и направлялись. Не бесплатно, конечно.

То, что они не заинтересовались рублями, долларами, парой оставшихся сигарет или ржавым ножиком — не стало сюрпризом. А вот охотно принятый автомат меня удивил. Он же сплавился совсем! С виду, просто железка какая-то. И патронов нет. А поди ж ты, взамен и штанишки заплатанные дали, и на котловое довольствие поставили.

Топая в конце колонны следом за повозкой запряженной флегматичным мохнатым быком, я все гадал о причинах, по которой полтора десятка суровых мужиков так обрадовались незнакомой железке. И только малолетний пацан, служащий в наемном отряде каким-то «шарпальщиком», подсказал: мол, продешевил ты, дядя. За такой кусок отличной стали можно не то что штаны, а самый настоящий меч выменять. Да не простой городской, а хороший, что в замке какого-нибудь лорда для гвардейцев ковался.

Лорда, блин... Вот уж попал так попал. То, что у них телевизоров не водится и так понятно, но к феодализму жизнь меня не готовила. А, пофиг. Не каменный век и на том спасибо.

К счастью, когда я начал расспрашивать пацаненка про эльфов и гоблинов, тот лишь уставился на меня как баран на новые ворота. Хоть что-то хорошее. Но, без грудастых эльфиек, конечно, немного грустно.

Путь до города, куда наемники доставляли какую-то небольшую посылку, пролегал довольно далеко от любых населенных пунктов. Окольными путями они доставляли груз из какого-то «Молочного холма», до «Мапры». У меня хватило мозгов не задавать лишние вопросы по поводу содержимого свертка. Уж больно капитан за него трясся, доверяя лишь одноногому пенсионеру. По-любому наркотики средневековые, к гадалке не ходи!

Телега то и дело застревала на заросших и давно не хоженых дорогах, а до конца путешествия оставалось не меньше недели. Никто из мужиков не порывался заводить со мной знакомство, и лишь болтовня пацаненка скрашивала унылые походные дни да пресную пшенку с луком из общего котла. Похоже, мальца в отряде никто всерьез не воспринимал, а тут пара ушей нарисовалась, на которые присесть можно. А я и не возражал — надо же от кого-то о дивном новом мире узнавать?

Как выяснилось, я рано порадовался отсутствию гоблинов с эльфами, ибо драконы у них все же водятся. Драконы, какие-то сумпурни, бабайки, колдуны и прочая непонятная нечисть. И, судя по обрывкам разговоров мужиков, пацан вовсе не басни перечислял, а суровую реальность. Впрочем, мог бы и сам по тому петуху догадаться, что не все ладно в королевстве местном.

Хотя, королевства тоже не завезли. Вернее, завезли, но аж пять с половиной штук. Которое из них было половиной я так и не понял, ибо когда пацан заявил про Виридикс, то немедленно получил по уху от низкого копейщика. Вскоре копейщик и сам огреб, когда назначил на роль «половины» какой-то Эрон.

Глядя на то, как одноногий дед на пару с высоким капитаном разнимает начавшуюся свару, я понял, что феодальная раздробленность перестала быть для меня всего лишь малопонятным термином из школьного учебника.

Кстати, по поводу роста: местное мужичье оказалось на удивление щуплым. Не то чтобы прямо совсем, но ощутимо мельче моего. Примерно на голову. Только пенсионеру и командиру отряда не приходилось пялиться на меня снизу вверх. Дед был ниже всего на десяток сантиметров, а капитан даже повыше моего.

Секунду, а почему «даже»? Я вообще-то среднего роста. Хотя глядя на этих карликов легко позабыть, что в училище в середине строя стоял.

Эх, был бы со мной тот срочник... Со свинячьей фамилией... Кабанов, вроде? Громадный рыжий бугай. Метра два, не меньше! Вот бы аборигены охренели! Но, увы. Его, прямо из под моего носа, увел тот драный рэбовец. Редкий пьяница и матершинник без грамма мозга! Окажись он на моем месте, и недели бы не протянул. Хотя, он вроде со всем своим взводом в Корею уплыл. Ну, или инопланетяне похитили — этих журналистов фиг поймешь...

На мой вопрос о столь сильных различиях в весовых категориях местных жителей, пацан недоуменно протянул:

— Дядька, ты какой-то совсем дурной... Вы ж северяне все такие!

О как, стало быть, я теперь северянин... Ну и ладно. Все равно эти придурки меня на смех подняли, когда на второй день, возле костра я попытался рассказать свою удивительную историю. Потом еще долго потешались, перевирая друг-другу мои истории про самолеты, танки и автоматы. Ладно, хоть делали это за спиной. Видимо, одного разбитого носа хватило, чтобы понять — в лицо на офицеров лучше не выпендриваться. Если они не рэбовцы, конечно.

Следуя вдоль петляющей реки, примерно на пятый день наша гоп-компания вошла в крайне мрачную и болотистую местность. И до заката так и успела ее преодолеть. Пришлось разбивать лагерь прямо посреди топей. Хорошо хоть комаров отчего-то не было.

Расположившись вокруг костра посреди гнилых деревьев и ужиная пшенной кашей вперемешку с тиной, капитан уже собирался назначить караульных и объявить отбой, как из-за толстого мертвого дуба явилась Она.

Мягко ступая по влажному мху изящными туфлями, отражая свет пламени стройными ногами и шурша легким пурпурным платьем, она без затей приблизилась к охреневшим наемникам. Ярко-зеленые глаза, копна идеально расчесанных роскошных рыжих волос... Посреди богом забытого, вонючего болота сногсшибательная красотка смотрелась как новогодняя гирлянда на дорожном столбе.