— Иногда приятно ошибаться, да чувак?! — рявкнул я, от души полоснув крупным лезвием по ноге подскочившего противника.

Заревев белугой, несчастный немедленно выронил деревянную киянку и принялся комично скакать на одной ноге. Его свеже-сломанный нос забавно контрастировал с щедро перебинтованной ладонью и взлохмаченной бородой.

Минутка юмора прервалась окровавленным кулаком, опустившимся на голову подранка. Рухнув как подкошенный, мужик больше не подавал признаков жизни. Несмотря на множество ранений, что и слона бы свалили, полоумный верзила ни на секунду не отставал от меня.

Сложившуюся ситуацию иначе как идиотизмом не назовешь. С правой стороны — куча мужиков вооруженных всяким хламом, вроде кинжалов, серпов или плотницких топоров, которые то и дело пытаются пробиться сквозь плотный строй северян вокруг высокой сцены. С левой — та самая шеренга дружинников, которая, выставив рогатины и сомкнув ряды, колет да рубит все подряд, отчего счет мертвых или раненых тел вокруг сцены идет уже на десятки. И, судя по мелькающим то тут, то там женским платьям — северяне не делают разницы между наемниками и случайно подвернувшимися горожанами.

А посреди всего этого великолепия — моя несчастная задница, которая носится вокруг сцены, то и дело уворачиваясь от копий, топоров и этого гребанного полоумного исполина. Несмотря на целый букет свежих ран, слабоумный великан продолжал преследовать меня, требуя вернуть своего мертвого товарища, попутно раскидывая всех, кто попадался под руку.

Впрочем, князю приходилось еще хуже. Скача по сцене и сверкая красивым длинным мечом, он отбивался сразу от троих засранцев. Его дружинники, стоя спинами к помосту, само-собой, не замечали, что их благородного командира вот-вот порубят на лоскуты.

Долбанный цирк! Чувствую себя какой-то белкой в колесе. Еще и в глазах постоянно темнеет… То ли дыхалка не выдерживает, то ли уж слишком головой о площадь приложился.

Очередной круг промеж толстых копий и коротких кинжалов закончился подвернувшимся под ноги мертвым мужиком и звучным ударом рогатины о мощеный камень. Чуть не разбив черепушку я едва-едва успел откатиться от бритвенно острого наконечника северянина и тут же получил монструозным сапогом по заднице.

Запнувшись об меня, слабоумный великан врезался прямо в строй, сминая дружинников словно кегли.

Поглядев на образовавшийся пролом в строю, огромную окровавленную задницу, и оценив количество вооруженных мужиков за моей спиной, я не нашел ничего лучше, чем ломануться к сцене.

Грузно пыхтящий идиот, пытающийся встать с живого ковра из звучно матерящихся северян, оказался довольно удобной лесенкой. Забравшись на сцену и обернувшись, я облегченно выдохнул. Кажись, пронесло…

Утирая пот и борясь с вновь подступившим головокружением, я окинул взглядом площадь.

Раздираемая паникой толпа отодвигалась все дальше и дальше, оставляя после себя лишь затоптанные или изрезанные тела. Что в какой-то степени радовало, ибо вокруг помоста на ногах оставалось не больше десятка вооруженных мужиков. Их малое количество вкупе с дерьмовым оружием не оставляли и шанса против дружинников. Все-таки, ножи да топоры не особо годятся против бородатых громадин в отличных доспехах да с офигевшими рогатинами. Кажется, я начинаю понимать, каким хреном снеговикам удавалось насовывать южным рыцарям с их бешеными лошадьми. Строй-то они держать умеют…

Передышку и размышления на тему важности дисциплины в ратном деле прервал яркий клинок сверкнувший поблизости. Испуганно вздрогнув, я уставился на красивый длинный меч у своего брюха. Необычайной остроты лезвие впилось в мой живот, но отчего-то не смогло прорезать стеганку.

Тьфу! Совсем про князя забыл!

Сжимая украшенную гербами рукоять, высокий молодой бугай недоуменно уставился мне в лицо:

— Колдовство? — то ли удивленно, то ли разочарованно выдохнул он и попытался дернуть клинок на себя.

Но, несмотря на его потуги, лезвие продолжало безобидно упираться в мой пояс. Я почти уверовал в собственную богоизбранность и уже начал задумываться над тем, каких именно девственниц буду требовать себе в жертву, но князь обломал всю малину.

Крякнув от натуги, громила наконец отодрал лезвие от моего пуза и вместе с кожаным поясом, на измазанном чужой кровью клинке повисла увесистая железная палка. А-а-а… Точно! Совсем про магнит забыл!

Пока князь оценивал новый модный аксессуар на своем оружии, пара мужиков уже неслась к нему со спины. Один — просто незнакомый наемник из толпы, а вот болтающуюся на щеке накладную бороду второго я узнал сразу. С этого-то козла все и началось!

Заслышав топот, северянин резко обернулся и одним махом, располовинил ближайшего.

— Ну нихрена себе… — только и выдохнул я, глядя как торс вопящего наемника соскальзывает вниз, а ноги, продолжая тараторить по доскам, несутся прочь с помоста.

Световой меч, блин! Одним махом разрубил! Это магия какая-то или что? Черт, я тоже такой хочу!

Впрочем, офигенные мечи не особо помогают против толпы. Пока князь заносил оружие для нового удара, кинжал полубородого устремился прямо ему в лицо. Ни защититься, ни отклонится, благородный громила уже не успевал.

— Мое!!! Мое!!! — над моей головой раздался рев великана.

Спустя мгновение сцена под ногами куда-то подевалась, а перекошенное от ярости лицо полубородого оказалось у самого носа. Несчастный даже удивиться не успел. Столкнувшись с моей запущенной в полет тушей, он немедленно завалился на сцену.

Красивые голубые глаза ряженого северянина смотрели прямо в душу, а его влажные губы находились в миллиметре от моих. Капля моего пота смешалась с его слюной, теплое мужское дыхание щекотало ноздри, а в воздухе витал сладкий запах луковой похлебки…

— Уйди, противный! — наконец очухался я и от души приложил ряженого дядьку лбом в нос.

Тот не остался в долгу, и моя челюсть звучно хрустнула под напором внушительного кулака.

Обмен зуботычинами уступил место стали. Сбросив меня с себя и навалившись сверху, мужик направил острие ножа прямо в мой глаз. Попытка предотвратить смертельный удар взорвалась вспышкой пронзительной боли и брызгами крови.

Короткое лезвие пробило мою ладонь и остановилось у самого лица. Несмотря на очевидную опасность, этот глупый маневр сохранил мне жизнь. Упирая локоть в деревянный настил сцены, я с трудом, но все же сдерживал натиск полубородого, который навалился на рукоять всем своим весом.

Короче, жить захочешь, не так раскорячишься!

Левая рука пыталась нашарить кинжал или хотя бы чесалку, но этот чертов пояс никак не находился. А да, магнит же… Вот же гадство!

Комично тряхнув приклеенной бородой, мужик понял, что ничего не добьется и попытался вынуть короткое лезвие из моей ладони, дабы ударить снова, но переплетая его пальцы со своими, я быстро пресек любые попытки выдернуть нож. Не думал, что настанет день, когда придется держать мужика за ручку. То глазками играет, то губы облизывает…

— Слышь, ты точно не гомик?! — уточнил я, стараясь отвлечься от «интересных» ощущений в пробитой руке.

Вместо ответа полубородый заломал мне ладонь и наконец, выдернул лезвие. Из раны брызнула кровь, щедро окропляя мои глаза. И без того затуманенный взор приобрел темно-алые оттенки. Сквозь кровавую пелену я видел, как напрягаются челюсти, как переливается обагренный клинок, как нож устремляется в мою глотку. Еще мгновение и мне пизд…

Раздался глухой стук. Занесенный нож больно саданул по щеке и, вылетев из ослабевшей руки, заскользил куда-то в сторону, оставляя после себя густую багровую дорожку. Полубородый неуверенно покачнулся и бессильно обмяк на моей ширинке.

— Что за гомики пошли… Хоть бы цветы сперва подарил! — нервно пробормотал я, пытаясь неловко выползти из под ряженного извращенца.

По мере приближения к сцене, поток людей становился все реже и реже. То тут, то там всплывали картины затоптанных в давке людей. Некоторые пытались уползти самостоятельно, некоторые зажимали переломанные конечности и звали на помощь, а некоторые...