— Ты не можешь проиграть! Ты не можешь умереть!! Ты не можешь не вернуться!!!

После чего «с головой» нырнул в бездонный омут Оракула, сделав самую крупную ставку за свою недолгую жизнь. Мгновенно проскочив и первый, и второй уровень слияния. Потянувшись в будущее своей, теперь уже ставшей алмазной, волей. Пронзая многомерную реальность Оракула. Не просто зная, о том, что ментальные установки сработают, а даже не сомневаясь в этом. Ни на микрон. Что поделать, вот такой вот я упрямый идиот. Весь в отца. Забывая о том, что он-то как раз из своего последнего похода не вернулся.

— Где это я? — несколько удивлённо моргнув, приспосабливаясь к резкой смене освещения, огляделся по сторонам.

Обнаружив себя в шумном, многолюдном Парижском аэропорту.

— Давай быстрее, — подтолкнула меня в спину Джейн, указывая на стол паспортного контроля.

— Внимание объявляется посадка на рейс Париж-Лондон… — начали объявлять по громкоговорителю.

Поражённый внезапной догадкой, проверил телефон. Судя по дате, я где-то умудрился потерять по дороге три недели. Как же так? Пропустив вперёд Джейн, ещё раз огляделся по сторонам. Вглядываясь в лица людей. Желая узнать, кто пришёл меня проводить? Что произошло? Собрать больше подсказок. Неужели никого нет? Очень странно.

Зато заметил парочку знакомых агентов BESS, следивших за мной в Лондоне, чему снова удивился. С трудом, но отыскал поблизости Юмерию Смит. Девушку было прямо не узнать. Она полностью сменила имидж, замаскировавшись выше всяких похвал. Если бы не внутренне чутьё, усиленное Оракулом и восприятием мирового А-поля, ни за что бы её не признал. Также обратил внимание, как вдали появилась группа французских полицейских, с решительным видом направляющихся в нашу сторону. Что-то мне не нравится выражение их суровых лиц.

Поверив интуиции, не советовавшей с ними встречаться, поторопился пройти паспортный контроль. Всё вокруг выглядело невероятно реальным и цельным. Совсем непохожим на видение.

К счастью, не знаю по какой причине, полиция в самолёт не попала, хотя и пыталась. И меня оттуда не вытянула. Им не дали этого сделать. Что ещё более странно, агенты британской спецслужбы тоже за мной не последовали, оставшись во Франции. А потом, спустя час полёта, во время которого я никак не мог понять, останусь ли здесь навсегда или перемещусь куда-то ещё, и как это сделать, меня… убили. Какой-то придурок, достав оружие, попытался захватить самолёт. Причём сразу же выстрелив в меня для запугивания других пассажиров и членов экипажа. Первой же пулей попав мне прямо в голову.

И снова здравствуйте. Я вновь стою у стойки паспортного контроля, слушая объявление, — Внимание объявляется посадка на рейс Париж-Лондон…

— Странные дела тут творятся, — с большим подозрением посмотрел на агента Юмерию, которая тут же отвернулась, сделав вид, будто меня не узнала.

В этот раз в самолёт я не сел, дождавшись полиции. Которая арестовала меня за… хранение наркотиков?! Серьёзно?

Сев в их машину, в наручниках, внезапно почувствовал, как мне зажимают рот какой-то тряпкой, обладающей резким медицинским запахом, от которого я тут же потерял сознание. Очнулся в какой-то маленькой тюремной камере, переодетым в серую робу. Проведя в ней следующие несколько лет, пока не умер там же, полностью лишённый связи с внешним миром, для которого объявили, что Эрик Йохансон умер от передозировки наркотиков. Тело было сразу же кремировано.

В секретной правительственной тюрьме я не сидел без дела. Прослужил подопытной свинкой и подневольным работником так долго, как только смог. Вынужденно «ковыряясь» в мозгах других людей, которых привозили в усыплённом виде, делая всё, что от меня требовали. А требовали мои тюремщики, ни разу не сообщившие ни свои имена, ни на кого они работают, очень многого. Что неудивительно, исключительно незаконного, а порой и крайне аморального. В один из дней я просто умер от истощения. Замечательная получилась история. В которой никто меня не спас, что тоже заставляло задуматься. Как и о том, каким образом вооружённый террорист попал в самолёт, куда отказались заходить сотрудники британских спецслужб? Убедившись, что я в него точно сел.

— Давай быстрее, — подтолкнула меня в спину Джейн, указывая на стол паспортного контроля.

— А? — очнувшись, увидел всё тот же аэропорт. — А что, старина Фил из своей норы уже вылез, — поинтересовался с нервным смешком. — И как? Он увидел свою тень?

— Какой ещё Фил? — удивилась Джейн, странно на меня посмотрев.

С беспокойством.

— Панксатонский Фил. Не обращай внимание, — отмахнулся. — Потом всё объясню. Мне пора.

Не дожидаясь полиции, бросился бежать в противоположную от неё сторону. Где метров через сто наткнулся на двух африканцев. Не растерявшись, один из этих ребят выхватил из коробки с цветами обрез и с обоих стволов тут же нашпиговал меня картечью. Практически в упор. Шансов выжить после этого не было ни одного.

— Внимание объявляется посадка на рейс Париж-Лондон… — не дослушав объявление, сразу же бросился бежать, выбрав новое направление.

В этот раз я даже смог добраться до выхода, где какой-то европеец из пистолета разрядил мне в спину целую обойму. А ведь казался таким приличным человеком.

Что только я не перепробовал, пока не убедился, что, так или иначе, в тот день я умру. От рук французов, европейцев, африканцев, британцев, да кого там только не было. Такое впечатление, что в тот день в аэропорту собрали всех, кто желал мне смерти. И они сделали всё от них зависящее, чтобы я не мог добраться до силового снаряжения. Любого. Я даже на энной попытке смог обезвредить воздушного террориста, застав его врасплох, вот только эти сволочи не погнушались взорвать самолёт. Неужели к тому времени я стал настолько опасным? Что, чёрт возьми, произошло за эти три недели?!

Судя по всему, власти Франции и Британии смогли договориться по поводу того, что со мной делать. Печально. А что ещё я мог сказать? Так нечестно? Там, где учитываются государственные интересы, это выражение неприменимо. Кроме того, что ещё хуже, я не мог вырваться из порочного круга смертей. Застряв во временной петле, в которой умирал раз за разом. Возненавидев Оракула, виня во всём его.

Когда устал этим заниматься, направил все усилия на разрыв временной петли. Для чего потребовалось ещё больше сил… Мне нужно больше силы… Я хочу домой! Ведь я не могу проиграть! Не могу умереть!! Не могу не вернуться!!!

Рашми Чамар, как и многие другие, наблюдала за ходом поединка магистров Йохансона и Лаваля через интернет-трансляцию. Только в отличие от остальных, у неё имелся ещё один канал связи, скрытый, откуда учёная получала информацию напрямую из фантомного доспеха Эрика. Имея полный доступ к его интерфейсу. Видя всё то же, что и оператор Созвездия Оракула. Поэтому учёная, как никто другой, знала, что сейчас чувствует Йохаснон. В каком тяжёлом положении он оказался. Что если не произойдёт чуда, этот непослушный мальчишка не только неизбежно проиграет, но и серьёзно пострадает.

С каждой минутой Чамар беспокоилась за Эрика всё сильнее, наблюдая за происходящим. Переживая, что ничем не может ему помочь. Стискивая пальцы. Прикидывая, что будет делать потом? Где и как его лечить? Как приводить в норму? Что говорить, чтобы не сделать хуже? Какие доработки нужны Созвездию? Профессиональным взглядом отмечая все выявившиеся недостатки.

Все эти преждевременные мысли отошли на второй план, когда в отдельном окне, куда поступали зашифрованные данные с Оракула, они стали обновляться с невероятной скоростью. Показывая какой-то бред. Заполонив символьными значками всё доступное пространство. Стекая вниз мерцающими волнами, вытесняемые новыми строчками.