- Сейчас, как и говорил, начнется уже новый кластер. Дорога будет лучше, но он перезагружается раньше Аминска. Там уже могут быть мертвяки.

Алмаз кивнул:

- Я помню. Городок всегда перезагружается ровно раз в полгода?

- По крайней мере, за то время, которое я провел здесь – да.

- Наблюдал за ним?

- Это имеет какое-то значение? Мы вроде едем дела делать. Вы - свои. Я – свои. Друг другу помогаем. Что там я хочу найти – вас не должно волновать, - Монах начал заметно раздражаться.

Алмаз поднял руку в знак того, что он не хочет проблем и ссоры:

- Это просто вопрос.

Зеленоглазый трейсер нахмурился и посмотрел в глаза наемнику:

- Теперь, когда мы в пути, у меня к тебе деловое предложение.

- Неожиданно. Мне казалось, мы уже все обговорили еще в Опорнике.

Монах покачал головой:

- Давай так. Пока мы не доехали до въезда в Аминск, ты пообещаешь мне, что в этом грузовике найдется место для еще одного человека, а сам можешь забирать мое вознаграждение.

- Какого еще человека? Ты что-то темнишь, Монах.

- А тебе не все равно? В твоих интересах согласиться, иначе можете меня высадить прямо сейчас – помогать я вам не стану. Вы завязнете в городе, пока всю колонну не размолотят элитники, которые быстро сбегутся поживиться свежим мясом.

- Ты сбрендил? – Алмаз был в бешенстве. – Да Шах тебя отдаст на медленное съедение бегунам или пустышам. Для таких, как ты, всегда есть местечко в его «яме смерти»[9].

- Вряд ли. Во-первых, мы уже на подходе к городу. Сколько горючки и времени сожгли на то, чтобы сделать сюда этот марш-бросок? Задай себе этот вопрос, Алмаз. Во-вторых, я так понимаю, вам эта масса боеприпасов нужна не просто так. Со мной договаривался ты, отвечать перед Шахом тебе. А со мной можете делать все, что хотите.

Наемник на мгновение поразился, с какой пустотой в голосе произнес последнюю фразу Монах. Словно мужик и действительно не особо беспокоился насчет весьма неприятной перспективы мучительно закончить жизнь, будучи разрываемым туповатыми зубами обычных пустышей.

Алмаз нахмурился и потер виски, обдумывая предложение:

- Монах, а не кажется ли тебе, что в такой ситуации у тебя нет выбора? Ну, согласимся мы, а потом просто наплюем на договор.

- На этот случай, я посвятил в него несколько неплохих ребят в Опорнике. И самого Джо.

Алмаз ухмыльнулся:

- Ты думаешь бросить тень на репутацию Шаха? Ты слишком мелковат для него…

- Я сказал, что договаривался с тобой. Подумай внимательно. Здесь, на юге, иногда выжить поможет только репутация. А, может, Шах от тебя избавится сам – зачем ему слухи о том, что кто-то из его шестерок так подставляет босса? Я сейчас договариваюсь с тобой, а не с ним. Подумай дважды, трижды, и дай мне утвердительный ответ. В конце концов, ты ничего не потеряешь. Скажешь, что такие были условия изначально, а сам еще больше разбогатеешь.

- Хорошо. По рукам бить не будем. Надеюсь, больше после этого и не увидимся, – Алмаз процедил последнюю фразу сквозь стиснутые зубы и уткнулся в планшет, где на экране точками на дороге двигалась по треку их автоколонна.

Монах не стал размениваться на дальнейшие колкости и, немного приободрившись, развернулся спиной к громиле, наблюдая через прореху в тенте за тем, как меняется пейзаж за бортом грузовика. Он был довольно уныл. Обычная дорога, с двух сторон шли поля давным-давно убранного хлеба. Лишь редкие острые желтоватые остатки поросли виднелись на рыхлом и слипшемся черноземе.

Вскоре, «Урал» перестал трястись и пошел ровнее. Иногда он лишь подпрыгивал на кочках, что заставляло всех чертыхаться в адрес неведомых дорожников, которые когда-то схалявили на прокладке шоссе. Одновременно с этим из кабины послышался голос водителя – крепкого низкорослого мужичка в тяжелом бронежилете и каске. Наверное, весьма заботился о своем здоровье, учитывая повышенный риск своего занятия.

- Стаб закончился. Вроде как до городка тридцать километров.

Монах вслух тихо поправил, крепче сжав в руках цевье гладкоствола:

- Тридцать один.

- Эй ты, Священник, или как там тебя звать? – его окликнул чернявый рослый оборванец, стоящий полубоком около станка с крупнокалиберным пулеметом. Из всей братии Шаха он единственный выглядел так, словно только вчера появился в Улье. В зубах уже окончательно изжеванная травинка, на голове съехавшая набекрень каска, белоснежные зубы и кривой горбатый нос - дополняли картину.

Из дальнего угла грузовика послышался чей-то голос:

- Монах он.

Чернявый оборванец хмыкнул в сторону говорившего и продолжил:

- Монашек, наверное, любил? Поэтому и погоняло такое? В Опорнике очень неплохие. Жаль, мы там даже не остановились. Я бы погулял. Есть там одна. Маруся что ли. Не баба – огонь! Как посмотрела! Ух!

- Кончай заливать, мы на кластере вчерашнем, - все тот же угрюмый голос, принадлежавший явно не любившему праздные разговоры рейдеру, попытался осечь смуглого пулеметчика. Но тот не унимался:

- Слышишь, Монах. Говорят, ты крутой проводник тут в этих краях. Один ходишь.

Алмаз при этих словах явно напрягся и посмотрел на говорившего выразительным взглядом, показывая глазами, чтобы тот замолчал, но болтун и не думал прекращать, а взгляд босса, похоже, не замечал:

- В чем секрет твой, а? Может, дар Улья какой интересный имеется? Рассказал бы ребятам, они знать хотят, что за человек нас в городе поведет то?

Вот тут сидящие в грузовике увешанные с головы до ног оружием бойцы разом обернулись на Монаха. Было видно, что им интересно, что за субъект едет с ними в машине, и почему именно он будет направлять их сегодня в место, куда не то, чтобы нормальный человек, но даже псих бы не сунулся.

Зеленоглазый рейдер улыбнулся, обнажив верхний ряд ровных зубов. Морщинки по углам глаз весело заиграли, придавая ему весьма добродушный вид.

- Мой секрет в том, что никакого секрета нет. А если так интересно, то…

Алмаз расширившимися от бешенства глазами посмотрел на чернявого и тут же заорал, прервав было совсем неудобную для него историю Монаха:

- Мертвяки! Цыган! Пулемет!

Раздался громогласный рев и глухой удар, сменившийся утробным урчанием – на крышу грузовика, едущего за «Уралом», в котором сидел Монах, словно в замедленной съемке спикировало на уже нисходящей траектории уродливое чудище. Такими способностями прыгать обладал только очень редкий развитый зараженный в Улье. Задние ноги у него были непомерно длинные и выгнутые неестественным способом назад, как у цыпленка. Но только вот в отличие от птичьих, они были очень мощные, покрытые буграми деформировавшихся и неровных мышц.

Передние конечности были короче и оканчивались длинными пальцами, если их вообще можно было так назвать. Тридцатисантиметровые сардельки, завершаемые неровными изломанными когтями. Сама тварь в целом походила на жабу, покрытую крупными пластинами чешуи. Тем не менее, масса большого толстого тела никак не сказывалась на подвижности. Чудовищная бестия занимала в пищевой цепочке нишу где-то между развитым рубером и низшим элитником.

У нее была на удивление маленькая голова с тупым рылом отсутствующего носа, представленным в виде двух постоянно шевелящихся больших черных ноздрей. Они выступали из-под уродливого прообраза костяного нароста – шлема на голове. Эта природная броня была испещрена неровными выпуклостями. Похоже, при развитии дальше, голова такого чудовища превратится в один сплошной шар, затянутый костяной броней, где уязвимым местом останутся только ноздри. И то – не факт.

Маленькие черные глазки по бокам от носа, и уродливый, будто разорванный, широкий рот с несколькими рядами острых зубов как у акулы – все это накладывало последние штрихи во внешности исчадия кошмара.

Передняя лапа чудовища ударила по кабине, смяв защитную решетку. Коготь достал до крепкого стекла, оставив на нем паутину трещин. Монах вжался в сидение и стиснул зубы, он понимал, что с его гладкостволом не стоило даже и пытаться нанести монстру хоть какие-нибудь повреждения. Оставалось лишь смотреть, как монстр собирается схарчить всех в летящем за ними грузовике.