— Безумие? — недоуменно переспросила эльфийка и, зло усмехнувшись, резко стряхнула руки ятугара со своих запястий. Подняв на него взгляд, в котором кроме ярости и злости действительно плескалось безумие, она без слов, с размаха, ударила Киртана тыльной стороной ладони по лицу.

— Видимо, я это заслужил, — едва слышно произнес Киртан, уже не собираясь даже повернуть голову в сторону магички.

— Это самое малое, что ты заслужил, — в голосе Хелли звенела сталь, которой я никогда прежде не слышал, — Вы использовали меня, лгали мне, а теперь еще думаете, что я вам что-то должна? Нет, дорогие мои. Даже если это безумие, то это только мое дело. Не вмешивайтесь в мою жизнь, так же как я теперь не буду вмешиваться в вашу. Я не желаю с вами иметь ничего общего, даже врагов.

— Наши пути все равно рано или поздно пересекутся, — скрывая за усмешкой боль от ее слов, произнес я, — И что ты будешь делать тогда, демоненок?

— Ты будешь последний, к кому я обращусь за помощью! — отрезала эльфийка и, вызвав сноп зеленых искр, просто растворилась в воздухе…

— Я это запомню, — тихо произнес я, сжав кулаки.

Все было кончено, она действительно ушла. И ушла не только из жизни близких ей людей, но и от меня. Я предполагал, что так будет, я догадывался о последствиях, но я не думал… что это будет так больно.

Душу, ранее казалось, которой не было вовсе, теперь жгло, словно каленым железом.

Я не заметил, как тело изменила боевая ипостась, и если бы не вбежавшие в разрушенный и до сих пор пылающий кабинет ранхары и члены Совета, я бы уже давно упал на колени в бессильной ярости. Первый раз в жизни мне хотелось кричать от боли.

Я не заметил, как охрана Киртана потушила горящий кабинет и распахнула окна, чтобы выветрилась гарь и смрад, наполнявший комнату, и резавший легкие, мешая нормально дышать.

— Ваше Величество, — неуверенно произнес один из ранхаров, в котором я как-то отстраненно узнал того, что владел магией Голоса, — Это ведь была… Эль, ведь так?

— Нет, — горько усмехнулся Киртан, — Это была Некромантка.

И он был прав. От Эль, ранхара-мага, его племянницы и наследницы Динтанара, не осталось уже ничего. Теперь, когда целый артефакт величия висел на ее шее, у нас практически не было шансов вернуть ее обратно. Боюсь, что я потерял ее навсегда.

— Ха! — неожиданно усмехнулся Сайтос, который, наконец-то, не без посторонней помощи, смог подняться с пола, зажимая рваную рану на виске, — Малышка как всегда неподражаема, но еще не до конца потеряна!

— Что ты имеешь ввиду? — резко повернулся я к нему, — Тебе было мало того, что ты видел?

— Шайтанар, я тебя умоляю! — пошатываясь от слабости, эрхан устало прислонился к стене, — Она могла бы убить меня и этих ранхаров, но не сделала этого. Она ненадолго, но все же стала собой. Она могла спалить Динтанар целиком и полностью, ну или хотя бы дворец разгромить, ради разнообразия, но вместо этого просто ушла.

— Не просто, — хмыкнул Киртан, стоящий около распахнутого окна, на котором уже давно полопались от огня все стекла. Я подошел к нему и только тогда понял, что друг имел ввиду: за окном бушевала гроза.

— Она еще с нами, — прикрыв глаза, вдыхая приятную прохладу и свежесть, слушая громовые раскаты в небе, я почувствовал себя немного, но лучше. Малышка всегда любила грозу. — Ее можно вернуть, хоть и не добившись теперь ее доверия. Для этого просто понадобиться время.

— А вот его-то у нас как раз и нет, — заметил Сайтос и, пошатываясь, подошел к окну, — Я не успел тебе сказать, Шайтанар, но у нас большие проблемы.

Лунный эльф, тяжело вздохнув, вошел в разрушенную комнату Эллидарской Академии Магии. Оглядев руины, что царили вокруг, он тяжело вздохнул, сумев кое-как подавить приступ острой боли в душе.

Его сестра заблокировалась целиком и полностью, причем так, что он теперь даже понять не мог, где она находится, и что с ней происходит. Он не чувствовал ничего, кроме ее боли, кроме ее растерзанной на части ее души. Но этого вполне хватало, чтобы заглушить боль в сломанной в трех местах руке. Но лучше бы он чувствовал это, чем ощущал всю степень вины от того, что он натворил с собственной сестрой. Нет, он знал, каковы могут быть последствия, но никто даже подумать не мог, что душу и разум его сестры полностью затмит магия смерти, оставив позади все ее человеческие чувства, оставив только лишь жестокость, ярость и равнодушие.

Маркус устало прислонился к дверному косяку, пытаясь унять боль, переворачивавшую все в его душе. Отчасти, именно по его вине все это и произошло. Он думал, что Ниэль сильная, что она поймет, она справиться с этим. Но он, похоже, совершенно забыл о том, что даже эльфы не могут слишком долго быть сильными. А его младшая сестренка итак слишком многое перенесла в этой жизни, справляясь со всем в одиночку. И именно тогда, когда наконец-то появились те, которые могли с легкостью помочь ей справиться с таким грузом проблем, они сбросили весь этот, и более тяжелый, новый, груз на нее, надеясь на чудо.

Но чудо не произошло, и пострадали другие.

Эльф не смог остановить сестру, когда та пришла в Эвритамэль. Старейшины пострадали, получив тяжелые увечья, не миновал этой участи и Кристиан с Латриэлем. Пытаясь остановить эльфийку, Маркус пострадал и сам, лишь каким-то волшебным образом Селениэль не тронула Владычицу, оставляя надежду на то, что еще не все потеряно. Но и эта надежда практически угасла, когда Владыка лунных эльфов получил известия от будущего зятя. А теперь уже и бывшего.

Единственный, у кого был реальный шанс заставить Ниэль понять, что все это делалось только ради ее блага, тоже потерпел неудачу. Ее ученик, мальчишка полукровка, который был для нее ценнее всех, который был ей как собственный ребенок, так и не вернулся с Острова драконов, не появлялись и сами представители этой расы. Ауст Валанди был доведен практически до инфаркта, а ее Наставник, знаменитый полуэльф, лежал сейчас здесь, находясь между жизнью и смертью.

Отойдя от стены, эльф подошел к лежащему на полу полукровке и, опустившись на одно колено, провел над его телом здоровой рукой, остановившись в районе шеи.

Подавив болезненный вздох, Владыка лунных эльфов опустил пальцы на горло Таилшаэлтена, осторожно касаясь кожи. Нащупав поврежденные места, эльф несильно надавил, возвращая доступ кислорода в легкие. Ранее сдавленное горло, настолько, чтобы кислород поступал, очень медленно, но достаточно для того, чтобы удерживать тело на краю жизни и смерти на протяжении долгого времени, теперь было практически в порядке, если не брать в расчет весьма болезненных ощущений. Опасно для его жизни было не это, а то, что происходило с ним до этого.

Закашлявшись, полуэльф практически сразу же пришел в сознание, скорчившись от боли.

Сев прямо на пол рядом с полуэльфм, Маркус невидимым взором уставился в пустоту, пережидая, пока Таилшаэлтен сможет не только нормально дышать, но и говорить.

— Она… — пытаясь подобрать подходящие слова, маг сел, с недоверием смотря на лунного эльфа.

— Пыталась тебя убить, — на удивление спокойно закончил за него Маркус, даже не повернув головы.

Осмотрев комнату, полуэльф шокировано закрыл глаза, не в силах поверить в увиденное, и покачал головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение. Но боль в горле только еще ярче освежила воспоминания о событиях, произошедших здесь несколько часов тому назад. Растрепав собственные волосы, пытаясь справиться с собой, Таш невольно заметил покалеченную руку эльфа, что натолкнуло его на определенные мысли.

— Кто еще? — напряженно спросил эльф, понимая, что в таком состоянии его ученица могла натворить все, что угодно, ни на миг не задумавшись о последствиях, и не терзаясь муками совести.

— Практически все, — ответил Владыка, взгляд которого был практически абсолютно пустым, если не считать глубокой скорби, которая буквально ощущалось кожей, — Она не побывала только в Карате.

— Она навестила всех, кто обманул ее, — сокрушенно проговорил полуэльф, пытаясь унять боль в душе.