Интересно, что буквально через пару часов позвонил генерал Мокроус и напросился на встречу. Болгарин оказался прав. Русские предложили начать «более активную политику в отношениях с мракобесами из Тегерана», пообещали дополнительные поставки техники, медикаментов, поддержку в ООН.
Не успел откланяться Мокроус, как позвонили из американского посольства с просьбой принять личное послание президента Картера. Тут Саддам уже почти смеялся, так похоже звучали слова обеих сверхдержав.
Предложение было практически одно: — пока в Иране бардак, связанный с исламской революцией, и СССР и США готовы закрыть глаза на действия Ирака по возврату исконных арабских земель в Арабистане и в Керманшахе, которые совершенно несправедливо были оккупированы персидскими войсками шаха Каджара.
С одной стороны, победа казалась доступной именно в этот момент, когда Иран ещё находится в послереволюционной неразберихе. В армии идут чистки сторонников шаха, новые назначения. Пока новички войдут в понимание ситуации, пройдёт не менее года. Шанс отхватить так нужные стране территории в дельте Шатт-аль-Араб реален. Тем более при поддержке таких политических фигур как СССР и США.
Диктатор пока не дал определённого ответа. Его поразило, что двое заклятых врагов объединились против фасика[59] Хомейни, гореть ему в Аду до скончания времён. К тому же Саддаму было непонятно, почему его пытаются подтолкнуть к войне с персами.
Предупреждение болгар выглядело вполне логично. Как они узнали, в принципе, значения не имело. Предупредили и шукран им за это.
Саддам глубоко задумался, почесывая подбородок. Потом вдруг улыбнулся, поцокал языком и поднял трубку внутренней связи.
— Камаль, сын мой, пригласи генерала Рифаа. — ответа дожидаться не стал, так как был уверен, что его приказание, даже отданное в форме просьбы, будет исполнено незамедлительно.
В ожидании шефа контрразведки Саддам включил телевизор, стоявший в углу:
«…Соединённых Штатов Джимми Картер объявил о разрыве дипломатических отношений с Исламской Республикой Иран. Наш специальный корреспондент в Вашингтоне сообщает…» — Новостное агентство ERTU[60] уже трубило на весь арабский мир как о, практически, объявлении войны Ирану со стороны США.
«Аятолла Хомейни выступил с обличительной речью в исламском консультативном совете, назвав США «великим сатаной» — продолжала миловидная телеведущая с большими глазами. — «Мир застыл в ожидании дальнейшего развития событий, надеясь, что всё ограничится воинственной риторикой обеих сторон».
Мысли снова вернулись к утренним переговорам с американской делегацией. «Ведь не обманули американские представители, получилось в точности, как они и обещали… Очень хорошо для Ирака развиваются события» — только Саддам подумал о том, что Рифаа задерживается, как в тишине мраморного кабинета раздался стук.
— Заходи, дорогой Рифаа, мир тебе, милость Аллаха и его благословение.
— Да будет Аллах милостив и к тебе, мой президент! — Генерал Рифаа Дахам ат-Тикрити приложил ладонь сначала к глазам, затем к губам и к сердцу, и склонил голову в почтительном поклоне. — Надеюсь, здоровье твоё и всех твоих близких в порядке. Да благословит их Аллах.
По восточной традиции последовал неспешный разговор о новостях семьи Рифаа, о его детях и жёнах, тем более что мужчины приходились друг другу двоюродными братьями.
— Я рад брат мой, что все здоровы. Пускай и далее благополучие не покидает твою семью. К слову, сегодня я имел случай убедиться, что Аллах ниспослал на нашу родину свет своей любви. Я бы хотел посоветоваться с тобой, брат, по очень важному вопросу. — Саддам отхлебнул глоток крепкого чая из пиалы и сделал паузу, давая возможность генералу проявить положенное этикетом выражение чувств.
— Я и мои люди готовы выполнить любой твой приказ, мой генерал, — Рифаа не замедлил. — Что-то случилось сегодня?
Саддам Хусейн рассказал о предложениях, полученных от русских и американских спецслужб, и поделился перспективами, открывающимися в этой связи.
— Да, Аллах сегодня благоволит народам Ирака, — Рифаа замаскировал раздумья дежурной фразой. — Тут ведь есть шанс не просто решить проблемы с соседями, нам всё-таки с ними жить. Русские и американцы сегодня пришли, а завтра могут и уйти, а персы останутся навсегда. И если мы их сегодня обидим, то завтра они могут вспомнить и потребовать от нас ответа.
— Я тоже думал об этом. Ты прав, дорогой брат, учитывая, что персов в четыре раза больше чем иракцев, то никакие американские танки и русские самолёты помочь нам не смогут.
— Ещё ты, конечно, не забыл, что половина наших дорогих иракцев — шииты, а весь север занимают, мечтающие о независимости курды. Стоит нам начать проигрывать, как и те и другие начнут бунтовать.
— Лаулла! — в досаде почти выкрикнул Саддам и сложил руки на груди. — Ты опять прав, дорогой Рифаа! Если нам и идти на поводу этих гяуров, то только после того, как мы сами всё хорошо продумаем и взвесим. Явно и те и другие преследуют свои цели, и хотят нас использовать втёмную.
— Да, мой великий брат, ты как всегда принял мудрое решение, да благословит тебя Аллах. Но, дорогой, сейчас главное не будем торопиться. — Рифаа, сложил пальцы щепотью и покачал ими перед носом. — Потихонечку, тихим ходом, нас, хвала Всевышнему, никто никуда не гонит.
— Как ты считаешь, брат, надо ли принимать дары неверных? — Саддам достал ящик с кубинскими сигарами и протянул Рифаа. Мужчины закурили, размышляя на предложенную тему.
— Да, брат, коммунисты хоть и не понимают, что служат шайтану, но сигары делают лучше всех в мире. Отличная штука, — Саддам повертел перед носом коричневую торпеду с золотым пояском. — Мне сам Кастро подарил, когда приезжал к нам в Ирак в прошлом году.
— При всём моём уважении, дорогой брат, аромат и вкус кальяна мне нравится больше, — Рифаа выпустил облако сигарного дыма. — Сигары это хорошо, но мне пришла интересная мысль. Аль-Ха́мду ли-Лля́х[61]! — он поднёс к губам тыльную сторону ладони.
— Подожди, мой брат, не торопись, здесь торопиться нельзя. Слишком большие потери мы понесем, если неправильно рассчитаем, — Саддам немного помолчал, но закончил мысль. — Впрочем, поделись, я же знаю твой нрав, не утерпишь, расскажешь, кому-нибудь кроме меня.
— Нам надо взять всё, что нам предложат и американцы, и русские, а потом ударить, но не по Ирану, там нам при любом развитии будет плохо, а по Кувейту, а потом пройти огнём и мечом по землям, погрязших в пороках нефтяных шейхов Залива. Армий у них нет, всё можно будет сделать очень быстро. Тогда американцы не успеют отреагировать, а мы возьмём по опеку весь Аравийский полуостров.
— За что я тебя люблю, брат, — в чувствах Саддам хлопнул ладонями по коленям. — Ты единственный в моём окружении, кто умеет мыслить нестандартно. Мне нравится твоя идея. Тем более за эмирами Эс-Сабах должок числится. Мне тут доложили, что они нашу нефть воруют в Рамалле. Вот и повод. К тому же у Англии истёк срок мандата на протекторат над этим участком исконно Иракской земли.
— Кому будет интересен повод? — Рифаа пожал плечами. Никто в мире не поверит в такую несерьёзную причину.
— Плевать мне на мир! Им там всем нужна только наша дешёвая нефть. Важно, что мы землякам скажем. Хотя победы всегда окрыляют, а раскатать этот островок средневековья полдня хватит. Утром выступим, вечером уже будем пить кофе в Аль-Сеифе, а Сабах сбежит в Аравию.
— Ты гениален, брат мой, — Рифаа и в самом деле был искренне восхищён полётом мысли главы государства. — В истории Ирака не было правителя подобного тебе, да благословит тебя Аллах!
— Аллаху акбар! — Хуссейн провёл ладонями по лицу и склонил голову в сторону Мекки. — Кроме того, цены на нефть взлетят процентов на пятьдесят как минимум.
— А мы ещё и саудитов тряхнём! — Воображение Рифаа разыгралось. — У этих мракобесов нормальной армии никогда не было.
