После получения известий о взятии Тель-Авива, губернатор городского округа Иерусалима приказал гарнизону сложить оружие.

Вечером по сирийскому ТВ выступил объединённый антисионистсткий комитет Арабского Возрождения. Под бравурную музыку президент Ирака объявил, что бандитского гнезда под названием Израиль больше не существует. Есть федеративное арабско-еврейское государство Палестина, в котором равны все граждане независимо от их национальной или конфессиональной принадлежности. Временным главой государства назначен, до проведения выборов, Ясир Арафат.

Война закончилась так быстро, что союзники Израиля ничего не успели понять и тем более предпринять. Словесная реакция последовала незамедлительно, но до активных действий дело не дошло. В историю эта последняя аробо-израильская война вошла под именем «Молниеносная война».

Конечно, объявление об окончании войны ещё не значило, что все евреи с этим согласны. Около месяца шло сопротивление в районах размещения ЦАХАЛ, но без снабжения и единого центра управления эта партизанщина долго продержаться не могла. Гарнизон ядерного центра взорвал всё, что можно было взорвать и арабы всё-таки не смогли осуществить мечту об овладении «Гневом Аллаха».

Покинуть территорию страны никому не возбранялось. Из портов потянулись пассажирские суда с еврейскими семьями. Начался очередной Исход многострадального еврейского народа.

Палестинское государство было признано буквально на следующий день всеми социалистическими странами, а также большинством стран третьего мира. На территории Франции Менахем Бегин начал формировать правительство в изгнании, которое было официально признано странами членами НАТО и Китайской Народной Республикой. ООН в сложившемся виде новое Палестинское государство признавать отказалось. Против выступили четыре из пяти постоянных членов Совета Безопасности.

Президент Рейган выступил на заседании Объединённого комитета начальников штабов с гневной речью и призывом как можно скорее сосредоточить бронированный кулак для наказания зарвавшихся исламских агрессоров.

— К сожалению, мистер Президент, у нас сегодня в этом регионе отсутствуют плацдармы на суше, — голос министра обороны Каспара Уа́йнбергера был по-деловому сух. — Турки наотрез отказываются от предоставления нам своей территории, несмотря на их членство в НАТО. От наших баз в Катаре и Фуджейре[142] слишком далеко до Багдада. Сегодня мы ничего не можем сделать арабам и персам. Мы даже не можем наложить на них санкции, так как от их чёртовой нефти зависит мировой рынок топлива.

— И что вы, мистер Уайнбергер, предлагаете? — зло бросил Президент. — Сидеть и любоваться, как эти грязные погонщики ослов гонят нас поганой метлой?

— Я предлагаю не спешить с решениями. На сегодняшний день у нас там только одна АУГ с «Эйзенхауэром». В Бахрейне у нас есть база пятого флота с РЛС и узлом связи, там же группа обеспечения довольно большая, но это в основном тыловики и интенданты. В Омане, Катаре и Абу-Даби совсем небольшие контингенты. Нам потребуется не менее полугода, а скорее даже дольше, чтобы разместить там достаточно сил и средств для полноценной атаки. Тем более, что, я повторюсь, у нас нет сегодня плацдарма на материке, а это значит — десантирование наших зелёных беретов.

— Почему нельзя договориться с Турцией? — Рейган потихоньку начинал закипать. — Пообещать ей льготные кредиты, поставки вооружения, помощь в войне с курдами. Что нам об этом может рассказать наша доблестная разведка?

— Мы работаем над этой проблемой, — проскрипел плешивый старик в больших очках. Директор ЦРУ Эдвард Кейси был в приятельских отношениях с новым президентом, и позволял себе некоторые вольности. — Через неделю я как раз лечу в Стамбул. Перспективы пока не очень. Турки по привычке боятся негативной реакции русских, которые их всегда били, у них национальный комплекс на эту тему. Но мы будем надеяться, что удастся кого надо испугать, а кого можно купить.

— Обещайте, что в голову придёт, потом как-нибудь выкрутимся. — Рейган держал чисто актёрскую паузу. — Джентльмены, я призываю вас от имени Америки, надо подготовиться к удару возмездия как можно более оперативно. Мало ли, что может произойти за полгода. Мы не успеваем за Советами. В мире творится зло, и нам предписано Писанием и Иисусом Христом всеми силами противостоять ему.

— Хорошо, давайте посмотрим, насколько актуальны темы дипломных работ студентов, — вальяжная фигура старшего инструктора отдела образования Октябрьского райкома едва протискивалась между подрамниками, установленными вертикально на рабочих столах. — Товарищ Албаутский, вы в курсе какие решения по этому поводу принял только что завершившийся съезд Партии?

— Конечно, у нас не только студенты, но и все преподаватели прослушали курс «Решения XXVI съезда в жизнь», — Албаутского страшно утомил, ничего не понимающий, ни в проектировании, ни в образовании чиновник. — Темы всех дипломных проектов наших студентов строго увязаны с решениями съезда. Все нацелены на более глубокий поворот к повышению благосостояния советских людей.

— Вот, это правильно! Благосостояние надо повышать. Сейчас мы посмотрим, что вы тут рисуете. Я, конечно, понимаю, что от дипломного проекта до реальной постройки как до Луны. Тем не менее, эти мальчики и девочки скоро должны будут проектировать что-то реальное.

Он повернулся к ближайшему подрамнику.

— Так, что тут у нас? — Русаков склонился к одному из планшетов и зачитал вслух. — «Общественный центр города Жайрем, Карагандинская область, Казахская ССР».

Он с удивлением и явным непониманием уставился на планшет. Потом повернулся к Албаутскому и, сдерживая гнев, процедил сквозь зубы, — а почему в сибирском строительном институте выполняется проект для Казахстана? Разве вы не в курсе, что там творится? Не сегодня, так завтра все эти республики…

— Послушайте, уважаемый Владимир Сергеевич, — перебил его Албаутский. — У нашего института в прошлом году был договор с КазГИПРГрадом, о прохождении нашими студентами преддипломной практики. Сергей Павлов, чей проект мы сейчас рассматриваем в соответствие с этим договором проходил там практику и собрал исходные для выполнения дипломного проекта. Кстати, город Жайрем строится около богатейшего месторождения полиметаллических руд, равного которому нет в мире. А условия в тех местах суровы настолько, что в пору город куполом накрывать.

— Ну, если богатейшее… — пошёл на попятную Русаков.

Они прошли к следующему ряду планшетов.

— Проект детальной планировки посёлка Курья, Алтайского края… Вот! Очень правильный, политически верный проект. Как сказано в документах Съезда — «В сжатые сроки добиться бесперебойного снабжения населения продуктами и всемерного развития агропромышленного комплекса». Уже за саму тему студенту можно ставить пятёрку! Он очень правильно понимает задачи стоящие перед проектантами Сибири и Алтая.

— Петру Анисифорову эта тема близка, он родился и вырос в Курье, каждый камень там знает. И каждая собака… — Албаутский не успевает закончить предложение, как его прерывает громкая песня:

Петя во всю глотку подражает Высоцкому, для того, чтобы прогнать из головы остатки сна и вчерашнего хмеля. Он, как, все в общаге, ложится поздно, и поэтому опаздывает. Заметив незнакомое лицо около своего проекта, он замолкает и настороженно разглаживает роскошные гвардейские усы, вопросительно взирая на Геннадия Петровича.