— Слушай, Янко, — Джуров, которого не интересуют «отвлечённые материи», резким движением придавил недокуренную сигарету в каменной пепельнице. — Кажется, у меня появилась одна задумка. Мы сможем и русских прокатить и, под этим соусом, своих «ястребов» сократить безболезненно.

— Рассказывай! Я весь внимание.

… А что может получиться, тут важно, чтобы Шопов на нашей стороне работал, и не за страх, а за совесть. К слову, как он? — Живков откинулся на спинку плетёного кресла. — Верно, недоволен нашей политикой последнего времени?

— Видел я его вчера. Хитрый чертяка, — усмехнулся Джуров. — Ему лично как раз выгодно было бы армию ослабить, ведь тогда его ДС сильнее станет даже без дополнительного усиления.

Два старых партизана в этот раз не ложились до самого утра. Интрига, что родилась в их, ещё не заплывших жиром, мозгах обещала интересные повороты сюжета.

Солнечное зимнее утро в новогодней Софии было прекрасно. Ярко-голубое небо без единого облачка навевало весеннее настроение. К середине зимы всем уже изрядно надоела сырая слякоть Балканской зимы. В воздухе витал запах звонкой весенней сырости и прелой прошлогодней листвы, которой были усыпаны газоны столицы.

Внезапно благость солнечного дня нарушил рёв двигателей. Над Цареградским шоссе повисли черные облака дизельного дыма. По главному бульвару города, распугивая редких водителей, неслись три военных фургона ГАЗ-66 в сопровождении БТРов с расчехлёнными пулемётами. Колонна, взвизгнув тормозами, резко свернула на улицу Сан-Стефано и остановилась у главного входа в здание Комитета Телевидения и Радио. Из фургонов посыпались фигуры солдат в форме Народной Армии Болгарии.

Милиционер на входе не успел ничего сообразить, рефлекторно вытянулся по стойке смирно и кинул руку к козырьку при виде человека с погонами генерал-лейтенанта.

Генерал Кашев, в сопровождении отделения автоматчиков, не глядя по сторонам, проследовал к лифту. Ещё через пару минут он уже по-хозяйски уверенно отворил двери в кабинет председателя КТР.

— Дело государственной важности, — не здороваясь, заявил он, приблизившись вплотную к столу председателя. — Необходим срочный выход в эфир с важным сообщением. Время товарища Живкова истекло.

— Но у меня нет таких полномочий, — не ожидавший ничего подобного, Георги Вылков, председатель госкомитета теле- и радиовещания, вскочил из-за стола. — Я не могу…

— Что ты не можешь? — Рявкнул генерал. — Тебе и не надо ничего мочь. Дай мне эфир, и вали отсюда. Пока… Позже болгарский народ займётся и такими как ты.

Ещё через пару минут на экранах телевизоров Болгарии показалась заставка с надписью — «ВАЖНО ПРАВИТЕЛСТВЕНО СЪОБЩЕНИЕ». Ещё через полминуты на экране появилась фигура генерала Кашева.

— Дорогие соотечественники, я рад сообщить вам радостную новость. Преступный режим плутократа, ренегата и врага народа Живкова пал сегодня утром. Вооружённые силы нашей любимой Родины приняли решение временно взять на себя тяжесть государственной власти и организовать выборы главы республики. Члены БКП выберут нового генерального секретаря, чтобы вместе с братским русским народом, вместе с другими народами социалистического содружества строить самый справедливый строй на планете. Комитет национального спасения призывает всех жителей столицы к спокойствию и просит оставаться дома. В столице, а также в городах Варна, Пловдив, Бургас с 22.00 до 6.00 объявляется комендантский час. Суд над преступной кликой Живкова состоится после тщательного расследования всех преступлений режима. Комитет национального спасения заверяет всех честных людей Болгарии, что ни один волос не упадёт с головы невиновного, и ни один виновный не уйдёт от возмездия.

Что-то подобное происходило и в Балканском телеграфном агентстве, и в редакциях главных газет. Лихорадочно застучали телетайпы всех мировых информационных агентств, разнося по миру сенсацию о перевороте в Болгарии.

Живков отошёл от высокого в пол окна, выходящего на подёрнутое ледком озеро. Не скрывая довольной улыбки, он повернулся к старому приятелю.

— А ведь у нас опять получилось! Все кто нужно отреагировали, как мы и ожидали. Даже китайцы нам подыграли. Сейчас следующее действие спектакля, и можно сокращать армию.

— Надеюсь, Державну Сегурност мы не будем трогать? — в голосе старого друга слышалось беспокойство. — Ты, Янко, сейчас во вкус войдёшь, потом я спать спокойно не смогу.

— А ты рапорт на отставку напиши, — язвительно шутит болгарский диктатор. — Впрочем, можешь не стараться, я всё равно не подпишу. Ты мне нужен. Надо бы с Чаушеску поделиться опытом, а то мы умные, а он — «гений Дуная». Ты, к слову, предложил ему помощь?

— Может лучше не трогать пока ничего, пусть русские его уберут, а мы потом и с новым человеком, которого они поставят, сумеем общий язык найти. Уж очень Нику человек с гнильцой, а его жена…

— Мне он тоже не нравится, и Елена его — совсем дурная баба. Но он нам нужен, во-первых, он в курсе наших дел по «Пророку», а во-вторых, он лично заинтересован в дистанцировании от СССР. Забыл ты, друже, что их должны в 1989 шлёпнуть. Заметь, не тебя, не меня… К тому же, он в соцлагере самый независимый политик. Поэтому срочно! Прямо сегодня! Найди Младенова[46], пусть сочиняет проект договора о помощи в случае агрессии против одной из сторон.