На площадке между вторым и третьим кто-то курит. Полина знает всех соседей, так что ей почти не страшно. Потому что, когда так сильно хочется в туалет, ни о каких опасностях даже думать не можешь.

– Привет, Акимка! – На ступеньках сидит та самая высокая Стаськина одноклассница. Точнее, она не на лестнице сидит, а у Стаса на коленях. И еще обнимает его за шею, а второй рукой сигарету курит. А под ногами у них две банки с алкогольной газировкой. Точнее, уже одна. Стас свою в руки взял и пить из нее начал.

– Привет, говорю! Аким, она у тебя чего, глухая?

– Не глухая. Полинка, скажи бабушке… То есть не говори, что меня видела, хорошо? – У Стаса тоже уши сейчас красные. А улыбка огромная и какая-то клоунская, потому что в помаде перепачканная.

А Полина и Ленка только что представляли, как Стас с Дашей жениться будет. А это и не Даша совсем. Полина даже не хочет знать, как длинную жирафу зовут. У нее наверняка противное имя.

– Ты дурак! – Полина замахивается нарядным пакетом. Теперь пирожные точно треснули.

Дома бабушка помогает Полине расстегнуть пальто и спрашивает, почему она плакала. Полина говорит: из-за того, что они с Ленкой теперь в разных школах учатся. Она говорит правду, но получается, что все равно врет.

– Он не лысый, он бритый наголо, – мама говорит очень тихо, хотя они с Полиной на кухне вдвоем, и дверь закрыта. – Вишня, дай ту зеленую фиговину.

– А почему он бритый? – Полина тянется на цыпочках к полке.

– Черт его знает, может, ему жарко. Давай скорее, сейчас все сгорит!

– А может, он волосы в краске измазал? – Полина стаскивает с полки расписную жестянку, в которой лежат пакетики с приправами. Жестянка, кстати, не зеленая, а розовая.

– Или на спор побрил, – Мама вынимает из духовки противень, переворачивает куски мяса: – Я у Нельки сама спрошу… Убери обратно. Может, он острое не любит.

От мяса такой запах идет, что, если бы Полина была собакой (например, их Бесом), то обязательно бы начала вилять хвостом и скулить, чтобы ее немедленно угостили. Но она девочка. И ее этой вкуснятиной накормят просто так. Скоро. Когда все, наконец, сядут за раздвижной стол в Стаськиной комнате.

Все – это они сами и Нелькин жених Максим. Когда Неля в коридоре назвала его «Масик», Стас тихонько добавил «лысик» и сразу отвернулся, чтобы не было видно, как он смеется. Но Неля все равно шепнула Стасу «свинья придурочная». Максим ни на кого не смотрел. Уши у него были большие, а лысина блестела. Ярко, будто Максим ее специально чистил брызгалкой, как мама к его приходу окна и зеркала.

Полина снова вспоминает, как Стас шепнул про Максима «лысик», и так трясется от смеха, что приходится ухватить угол стола, чтобы не упасть.

– Лы… ой, мам… Он его назвал… лы-сик…

– Ну тебя на фиг! – Мама берет с подоконника сигареты. – Вишня, я курить, а ты иди переоденься. Сама хвосты не делай, я причешу нормально! И колготки поменяй!

– Уже, – Полине больше не хочется хохотать. Она сразу вспоминает, что сегодня важный день. И поэтому вещи не на своих местах и люди тоже. И даже в комнату свою сейчас не войти, там занято. Там Неля сидит и этот ее… все-таки он вправду Лысик.

Мама накрутила Полине волосы на горячую завивалку и побрызгала сверху лаком, так что одна кудряшка почти приклеилась к щеке. И еще духами пшикнула – за ушами и на руку, на то место, где носят часики. Сразу начало пахнуть как на день рождения, только без подарков.

За ее спиной шуршит большой розовый бант. Мама говорила, что Полина из этого платья вырастет раньше, чем снова наденет. Хорошо, что Неля именно теперь решила замуж выйти. Полина в шуршащем платье похожа на всемогущую феечку из мульта.

Она пробует оглянуться в зеркало, бант на спине рассмотреть.

– Не крутись, а то отклеится, – мама разглядывает спрятанную под кудряшкой Полинину родинку. Хотя чего ее скрывать: Максим ведь на Неле женится.

– Слава, ты тоже оденься, что ли? – Теперь мама на папу смотрит.

А он на кровати сидит со своей планшеткой. В планшетке новые монстры, а на папе джинсы и черная футболка, на которой белым отпечатаны разные кости скелета. Папа похож на рентгеновский снимок. Правильная одежда! Пусть Максим знает, что их папа – врач, поэтому папу не надо беспокоить, папа домой отдыхать пришел.

– Слава! Ты бы еще в трениках за стол сел!

– Мне эту майку Нелька подарила. – Из планшетки доносится грустный упыриный вой.

– Ну хоть переодень джинсы, что ли… Ой! – Мама выскакивает из комнаты.

Это в дверь бабушка Тоня постучала. Привезла с третьего этажа пирог с капустой.

Раньше Полина просто так этот пирог любила, а теперь он для нее еще вкуснее будет. Потому что капуста – это зайцы. Ее сказочная страна. Получается, что они сейчас будут не просто отмечать Нелину свадьбу, а окажутся на празднике в стране зайцев.

Может, придумать учебник истории заячьей страны? Написать, откуда все зайцы взялись, и какие у них праздники, и какие главные блюда, и… Жалко, что уже за стол пора: там играть можно только шепотом, чтобы никто не заметил.

– Ну давайте за знакомство, раз такое дело, – говорит дед Толя.

Наконец-то все сели на свои места! А то тарелки местами меняли, стулья таскали по всей квартире. Как будто собирались играть в дочки-матери или в крокодила и никак не могли распределить роли.

– За знакомство, за знакомство… – Мама держит в руке бокал. Он похож на прозрачный тюльпан на коротком толстом стебле.

Нелька вдруг закрывает ладонью губы и выбирается из-за стола. И хрюкает – как будто ей сейчас смеяться хочется, а нельзя. Все замолчали, а потом папа включил телевизор.

Пока Нелька обратно за стол не пришла, Лысик три раза себе салат клал – тот, который с ананасами, курицей и орехами грецкими. Всякий раз, когда Максим к салатнице наклонялся, Полина спрашивала: «Вам нравится?» – и он говорил: «Да, спасибо» и свою тарелку скорее ставил на место. Полина успокоилась: Лысику у них вкусно, зря мама так волновалась. И зря к Полининой щеке кудряшку клеила, как только Нелька обратно вернулась, Максим только на нее и смотрел. Уставился в Нельку – как на экран.

– Дорогие мои! Сегодня у нас очень важный день! – Бабушка поднимается с места: – Давайте поднимем эти бокалы за встречу двух сердец!

Полине хочется залезть под стол, а потом проползти под ним до самого коридора. У бабушки сейчас голос, как у злого робота. И слова ненастоящие. У нее даже сережки блестят, как железные кнопки. Если бы Полина не знала, что эта строгая бабушка – ее баба Тоня, то, наверное, испугалась бы. Вон Максим точно напугался. В вилку вцепился, будто ей защититься хочет.

– Самое главное в семье – это терпение. И если наша Нелечка не сможет переступить через свои недостатки, то…

– Бабушка! – Нелька дергается на своем стуле так, будто ей тоже хочется нырнуть под скатерть и отсюда уползти. – Ба, ну, может, не надо сейчас?

– А почему нет? Пусть Славик… то есть Максим, знает, кого именно он берет в жены!

– Давайте выпьем за любовь! – Папа встает с дивана и начинает быстро крутить штопором.

– Любовь – это инстинкт продолжения рода, – говорит вдруг Стас. Он все время молчал и в экран мобильника косился. – Любовь – такое же явление, как голод, жажда и…

– Стас! Ну что ты огород городишь! – перебивает его бабушка. А Стас бокал поднял. Но дальше ничего сказать не успевает, мама у Нели нтересуется:

– Так вы на какое число заявление подали?

– На тридцать первое декабря, – говорит Максим.

– Вы с ума сошли? Слава, ты слышал? А как же Новый год?

– Мы сперва свадьбу отметим, а потом Новый год, – Неля тоже встает из-за стола.

Теперь все стоят, кроме деда Толи и Полины. Ее наконец-то никто не стискивает с боков, и можно есть нормально, растопырив локти. А еще можно ремешки у туфель расстегнуть и с ногами на диван забраться.